Иероглиф «Измена» - Первухина Надежда Валентиновна - Страница 59
- Предыдущая
- 59/64
- Следующая
— Лепесток огня, Баосюй, — поправил его Ань. — Так что не перестарайся.
— Хорошо, — кивнул дракон и пыхнул огнем из пасти. Сгусток огня вырвался и полетел вперед, разгоняя тьму. И так, следуя за этим огоньком, путники миновали темноту и снова вышли на свет. Когда они оглянулись, то оказалось, что позади стоят обыкновенные деревья и никакой тьмы нет.
— Главное — не страшиться и не останавливаться в пути, — решительно сказал Баосюй.
И снова они шли, шли и шли. Покуда не встретило их третье зло. Выглядело это зло как огромный металлический идол с десятками рук. В каждой руке у него был меч, и этими руками идол беспрерывно махал, а на десятке ног беспрерывно передвигался, так что обойти его не было никакой возможности.
— Третье зло победит ключевая вода, — вспомнил Небесный Чиновник Ань. — Не понимаю, как ключевая вода может справиться с этим уродом.
— А я не понимаю, где мы возьмем ключевую воду, — смешался Баосюй.
— Ну это-то проще простого, — заявил Ань. Он развязал свой алый пояс и одним концом его провел по земле. Тут же из земли забил бурливый родник чистейшей воды.
— Так-то, — сказал Ань. — Со мной в пустыне не пропадешь!
Меж тем родниковая вода добралась до ног металлического чудовища. И оно тут же замерло, опустились его руки с мечами. А затем все увидели, как чудище сплошь покрывается ржавчиной и разваливается со скрипом. И водные потоки смыли эту ржавчину так, что и следа не осталось!
— Путь свободен! — воскликнул Ань.
С четвертым злом справилась Небесная Чиновница Юй. И было оно изможденным стариком, держащим на привязи несколько злющих собак. Юй чудесным образом испекла из воздуха хлеб и накормила и старика, и его собак. Те сразу подобрели и беспрепятственно пропустили наших путников дальше.
— У кого есть нефрит? — спросил Ань. — Я это к тому спрашиваю, что пятое зло можно усмирить только с помощью этого живоносного камня. И думаю, что пятое зло не за горами…
Чиновник оказался прав. Пятое зло предстало перед ними в образе громадного маятника, висящего в пустоте и беспрерывно качающегося туда-сюда.
— Как же здесь поможет нефрит? — удивились все.
Один из драконов снял с шеи длинное ожерелья из нефритовых бусин и, исхитрившись, набросил его на мерно раскачивающийся маятник. И маятник тут же замер, дрожа словно от напряжения.
— Скорее! — поторопил всех Баосюй. — Бежим, пока нефрит его держит!
Никто не стал медлить. Потом Юй обернулась и увидела, что маятник порвал нефритовые бусы и снова закачался туда-сюда.
— Как мы вернемся назад? — спросила она у мужа
— Я думаю не об этом, — ответил Ань. — Я думаю о том, что мы уже прошли половину пути, а это немило.
— Про шестое зло сказано, что оно утечет вместе со слезами, — между тем напомнил Баосюй. — Ни у кого нет желания поплакать? Потому что зло — вот оно, по-моему.
Крысы — целое полчище — толпились впереди и не давали прохода. Зверки смотрели на путников злыми алыми глазками и клацали зубами.
— При чем здесь слезы — не пойму, — сказал Баосюй. — Но кто-то ведь должен заплакать!
— Я не могу, — один за другим стали отказываться драконы. — Не получается.
— О бедная моя доченька! — запричитала императрица Нэнхун. — Несчастное дитя! Сколько скорбей тебе пришлось перенести в жизни! Как долго я была разлучена с тобой!
И из глаз Нэнхун полились горючие слезы.
— Я всегда знал, что теща выручит в случае чего, — пробормотал себе под нос дракон.
Едва слезы Нэнхун достигли земли, как превратились во множество рисовых и просяных зерен. Крысы жадно набросились на зерна, похватали их и исчезли, разбежались кто куда.
— Путь свободен, — сообщил Баосюй всхлипывающей Нэнхун. — Вы снова совершили чудо, матушка.
— Путь не свободен! — загрохотал в вышине ужасный голос — Не надейтесь, что уйдете от меня живыми!
Этот голос был таким, что от него стыла кровь в жилах. Все замерли в страхе, даже у Баосюя как-то нерешительно поникли крылья. А голос надрывался:
— Вы не уйдете отсюда живыми! Ого-го-о!!!
— Смехом можно одолеть страх, — вспомнил один из драконов. — Страх — седьмое зло. Смейтесь, смейтесь!
— Подскажи над чем, — хмуро произнес Ань, но тут вмешался Баосюй:
— Я сейчас расскажу вам одну историю про девицу, которая целую неделю не перебинтовывала себе ножки.
— Неделю?
— Ужас!
— Вот вонь-то была от ее ножек!
— Когда к ней пришел поклонник и сделал перед ней поклон, то унюхал этот запах и упал замертво!
— Хо-хо-хо!
— Ха-ха-ха!
— Ой, не могу, сейчас лопну от смеха!
— Потому и говорят: невыносим запах от забинтованных ног! Ой, ха-ха-ха, как от солдатских портянок!
Наши герои вволю посмеялись, а когда насмеялись, оказалось, что ужасный, пугающий голос стих и они спокойно могут идти дальше через рощу Тысячи Призраков. А вспомнив, что восьмое зло можно унять песней, они принялись петь что было сил. Вначале Нэнхун спела песню девушки, выходящей замуж, потом Юй и Ань пропели на два голоса гимн милостивой Гаиньинь, а уж после басом взревели драконы, напевая какие-то свои драконьи частушки. Так, идя с песнями, наши путники миновали восьмое зло, даже не узнав, в чем же оно состояло.
Через некоторое время все стали проявлять признаки утомления.
— Не отдохнуть ли нам хоть немного? — спросила Юй, тяжело дыша и отирая пот. — Становится так душно, нечем дышать…
— Что-то сдавливает грудь, — пожаловалась Нэнхун. — Сверху словно камень опускается…
И тут все наши герои замерли, словно мухи, попавшие в кисель, — ни двинуться, ни дернуться не могут. Стоят не шевелясь и видят, как из рощи выходит им навстречу сухонький старичок в облезлой телогрейке да черных ватных штанах. Обычный нищий, каких много можно увидеть на дорогах, только вот глаза у него нечеловеческие: горят таким ярким зеленым светом, что жуть берет.
— Добро пожаловать! — оскалился старичок. — Наконец-то в мои сети добыча попала! Ох и полакомлюсь!
И тут все увидели, что из-за спины старичка высовываются шесть суставчатых мохнатых лап — как у паука. А изо рта тянутся два клыка со сверкающей на них слюной.
— Погоди, почтенный старец, — подал голос Ань. — Нет такого уговора, чтобы ты нас сразу ел!
— Это верно, — согласился старичок. — Для начала я вас кое о чем поспрашиваю. Правду скажете — так и быть, отпущу.
И начал старик спрашивать:
— Что длиннее всего на свете?
— Ночь, когда ждешь любимого! — ответила Юй.
— Верно. Что вернее всего на свете?
— Материнское сердце! — воскликнула Нэнхун.
— И это верно. Последний вопрос, не ошибитесь: что хуже всего на свете?
Но недолго молчали герои. Баосюй ответил за всех:
— Неволя — вот что хуже всего на свете.
— Вер-рно, — прорычал старик-паук. — Ступайте, ступайте прочь, покуда я не передумал.
И исчезла липкая паутина, и путники смогли продолжить путь…
— Осталось совсем немного, — утешали они друг друга. — Столько мы одолели, неужели на последних шагах не справимся с судьбой?
Вот уже и конец рощи Призраков виден и темнеет за ней волшебное болото… Но вдруг сгустился перед путниками воздух, и из этого воздуха вышла навстречу им прекрасная девушка.
— Остановитесь, путники, — сказала она. — Никто из вас не сможет пройти дальше, не заплатив мне дани.
— Мы дадим тебе все, что хочешь, — пообещал Баосюй. — Лишь пропусти нас к волшебному болоту.
— Я немногого хочу, — улыбнулась девушка. -Хочу крылья, как у дракона, хочу глаза, как у дракона, хочу когти, как у дракона. Дашь ли ты мне это, о дракон?
— Владыка, — вскричали подданные Баосюя. — Позволь нам отдать все это. Мы с радостью пожертвуем даже своими жизнями!
— Нет! — воскликнула девушка. — Я хочу получить это от него!
— Да будет так, — произнес Баосюй. — Ради Фэйянь иду я на это.
И лишь сказал это Баосюй, исчезли у него крылья, пустыми сделались глазницы и с лап пропали золотые когти. А вслед за этим исчезла и девушка, проговорив:
- Предыдущая
- 59/64
- Следующая
