Иероглиф «Измена» - Первухина Надежда Валентиновна - Страница 60

• Предыдущая
• 60/64
• Следующая

— Ваш путь свободен! Идите и обретите то, зачем шли.

Перед путниками расступилась бамбуковая роща, и они увидели волшебное болото — оно колыхалось, лопались на его поверхности разноцветные пузыри, вспыхивали синие огоньки…

— Как нам забрать оттуда тело Фэйянь? — спросил слепой Баосюй.

— Не волнуйся! — сказали Небесные Чиновники, свистом вызвали своих радужных цилиней и, сев на них, ступили в болото. И произошло чудо: на этом месте не оказалось никакого болота, оно было мороком, обманом, наваждением. Чиновники увидели посыпанную песком поляну, а на ней каменный жертвенник. И на этом жертвеннике лежало тело Фэйянь, ничуть не тронутое тленом.

— Слава богам! — вырвалось у Аня. Вдвоем с Юй они подхватили тело принцессы и вернулись к остальным. Положили тело на траву.

Нэнхун склонилась над дочерью, рыдая:

— Милое мое дитя, очнись!

Баосюй, вертя головой, спрашивал:

— Она не сильно изменилась? Она сможет ожить?

— Нужно немедленно отнести тело в обитель Крылатой Цэнфэн! — воскликнул Ань. — Мы сделаем это!

— Мы будем сопровождать вас! — сказали драконы.

— Нет, — покачала головой Юй. — Останьтесь со своим предводителем, он нуждается в вас, хоть никогда и не признается в этом.

— Еще чего! — возмутился Баосюй.

— Не торопитесь! — услышали все насмешливый голос императрицы Чхунхян. — Никто из вас не уйдет отсюда. Что ж, вы достигли жертвенника. Значит, будете принесены в жертву. Воины мои, взять их!

И на наших героев кинулось целое полчище вооруженных до зубов воинов. Драконы принялись жечь их огнем из пастей, Ань и Юй шептали заклинания, а Нэнхун крикнула:

— Проклятие тебе, Мониен! Твое зло переполнило землю!

Баосюй же приказал Чиновникам:

— Улетайте и спасайте тело Фэйянь. А мы тут справимся.

Чиновники так и поступили. Они взлетели с телом Фэйянь, осыпаемые градом стрел, и исчезли в небесной выси. А драконы и Нэнхун остались сражаться с войском безумной Чхунхян. И неизвестно, чем бы это сражение закончилось, если бы не Баосюй. Чутье не подвело его — он направил струю своего испепеляющего пламени прямо в лицо Чхунхян. Та завизжала, но уже не могла ни отдавать приказов, ни строить заклинаний. Баосюй снова дохнул пламенем, и одежда на Чхунхян загорелась, превратив императрицу Жемчужного Завета в столб огня.

— Это тебе за мою жену! — рявкнул Баосюй. — Проклятая колдунья!

Увидев, что стало с императрицей, воины-сатораи побросали оружие и разбежались. Тлеющие останки Чхунхян драконы втоптали в землю…

Как наши герои возвращались обратно через рощу Тысячи Призраков — рассказывать долго и утомительно. Да и скучно, ведь никто их, победителей злобной Чхунхян, не смел и тронуть.

Драконы понесли своего обескрылевшего повелителя на спинах, а Нэнхун села на цилиня. Все они торопились в Незримую Обитель, где настоятельницей была Крылатая Цэнфэн, древняя, как земля Яшмовой Империи.

Немало прошло дней и ночей, прежде чем путники достигли той прекрасной долины, где таилась Незримая Обитель. Едва они опустились на землю, как из воздуха начали возникать стены, пагоды и башни Незримой Обители. Вот отворились белоснежные ворота, и навстречу изможденным, еле живым от долгого перелета путникам вышла сама настоятельница Цэнфэн. Незапятнанной чистотой сияли ее монашеские одежды, крылья сверкали алыми и лазоревыми перьями…

— Наконец-то! — воскликнула Крылатая Цэнфэн. — Я жду вас с тех пор, как прибыли Небесные Чиновники с телом Фэйянь. О, Баосюй! Как тебя изуродовали!

— Ничего! — храбрился дракон. — Я и такой еще хоть куда!

— Войдите же и обретите покой и исцеление, — молитвенно сложив ладони, сказала Крылатая Цэнфэн.

Когда все как следует отдохнули и подкрепились, Крылатая Цэнфэн пригласила наших героев на некое подобие совета.

— Я осмотрела Фэйянь, — сказала настоятельница. — Тело ее сохранилось, на нем нет ни одного признака тления. Больше того, скажу, что плод в утробе принцессы жив и продолжает расти и развиваться. Это чудо, которое неподвластно моему уму.

— Слава богам, что бывают такие чудеса, — пробормотал Баосюй. — Крылатая Цэнфэн, скажи главное: сможешь ли ты вернуть душу Фэйянь в тело?

— Да, — ответила настоятельница. — Это несложно, но потребует некоторого времени. Не волнуйся, Баосюй, я уже начала подготовку к ритуалу. Сейчас я хочу поговорить о тебе. Ты лишился глаз и крыльев…

— И когтей. Но когти ерунда — вырастут новые

— Да. Глаза же и крылья мы сделаем тебе из волшебных субстанций, неизвестных человечеству. Только звездные феи могут делать их. Ты получишь новые глаза и новые крылья, лучше прежних.

— Благодарю, Крылатая Цэнфэн, — склонил голову Баосюй. — Вечно буду признателен тебе за эту милость.

— Что ж, а теперь не будем терять времени, — сказала настоятельница. — Пора за дело.

…И снова тело Фэйянь лежало на странном длинном белом столе, а сверху его прикрывала крышка из чего-то, напоминающего полированный хрусталь. К рукам, ногам, всему телу принцессы крепились разноцветные нити, и по ним вливалась в тело принцессы жизнь. Но души еще не было. И тогда Крылатая Цэнфэн приступила к ритуалу. Она встала напротив тела Фэйянь, возле ее правой руки стоял жертвенник из белого мрамора, а возле левой — из черного. В обоих жертвенниках курились благовония, от запаха которых голова шла кругом. Крылатая Цэнфэн золотым ножом разрезала вену на своей правой руга и окропила кровью жертвенники и лицо принцессы! После чего рана на руке настоятельницы затянулась сама собой. Волшебница воздела руки вверх и проговорила:

— Созидаю лестницу между небом и землей. Да будет мое тело ступенькой, да будет мой разум дверью! Душа принцессы Фэйянь, снизойди из высот своих и вселись в дом, который дан тебе от века!

Столб света низринулся сверху на Крылатую Цэнфэн, ветер вихрем закружился вокруг… И в этот миг раздался ужасающий крик.

Тело Фэйянь приподнялось в стеклянном гробу и принялось колотиться о прозрачные стенки. Глаза принцессы открылись, но смотрели бессмысленно, рот исказился в гримасе ужаса.

— Остановись, кто бы ты ни был, и не тронь душу принцессы! — крикнула Крылатая Цэнфэн. — Повелеваю тебе именем звездных стихий!

Тело Фэйянь обмякло и упало на стол. А перед Крылатой Цэнфэн возник прекрасный юноша, принц Наисветлейший.

— Никто не отнимет у меня мою возлюбленную, — сказал мертвым голосом Наисветлейший. — Никто и никогда!

— Остановись, неупокоенный дух, — произнесла Цэнфэн заклинание. — Забудь о прошлом своем и отринь земные мечты. Это вовсе не твоя возлюбленная, принц. Ты жестоко обманут.

— Кто ты, чтобы судить об этом? — возмутился Наисветлейший.

— Я та, что дает начало и конец, — ответила Крылатая Цэнфэн. — Осмелься посмотреть мне в глаза, и все поймешь.

Призрак пристально взглянул в глаза Крылатой Цэнфэн и простонал:

— О нет мне, нет мне покоя! Ты отняла у меня жизнь, ты отняла жизнь у моей возлюбленной, так почему не дашь забвения! Ведь имя твое с…

— Тише, — потребовал Цэнфэн. — Не нужно, чтобы эдесь звучало хоть одно из моих истинных имен. Хорошо, принц. Я дарую тебе забвение. Но за это ты оставишь в покое главную душу принцессы Фэйянь.

— Согласен, — сказал принц.

И тогда Крылатая Цэнфэн, чье истинное имя было скрыто от мира, даровала принцу Наисветлейшему вечный покой. Он стал воздухом и ветром и навсегда забыл о своей возлюбленной, ибо ветер не помнит привязанностей.

…А на столе под стеклянным колпаком открыла глаза и ровно задышала принцесса Фэйянь. Крылатая Цэнфэн подошла к ней и спросила мысленно: «Как ты себя чувствуешь, принцесса?» «Крылатая Цэнфэн! Как я оказалась здесь?!» «О, принцесса, годы не изменили тебя. Любопытство в тебе сильнее вежливости».

Цэнфэн чуть улыбнулась и сказала вслух:

— С возвращением в мир живых, принцесса. Душа твоя вернулась в тело. Полежи пока на алтаре врачевания и приведи в гармонию все свои чувства и мысли. А потом наступит время для вопросов.

• Предыдущая
• 60/64
• Следующая