На темной стороне - Мулл Брендон - Страница 65

Ветка находилась на пять или шесть футов ниже крыши, и до нее было футов десять… Что будет, если он промахнется? Сет живо представил, как срывается, обдирает руки о кору и летит вниз…

— Не думай! — приказал Пэттон. — Разбегись как следует и прыгай. Сверху все кажется страшнее, чем на самом деле. Здесь любой справится!

Сет посмотрел на землю внизу. Падение с такой высоты означало почти неминуемую смерть. Он отступил на несколько шагов; под ногами скрипнула черепица.

Оглянувшись через плечо, он увидел, что женщина-призрак плывет к нему над крышей. Страх придал ему сил. Он разбежался и прыгнул. Падая, ухитрился уцепиться за ветку руками. Конечно, ободрал кожу, но удержался. Ветка прогнулась и закачалась под его тяжестью, но выдержала.

Как раньше Пэттон, Сет осторожно стал придвигаться к стволу, подтягиваясь на руках. Пэттон уже спускался на землю. Сет, не раздумывая, последовал за ним, думая лишь о призраке над головой. Внизу веток не было; он разжал руки и полетел вниз. Пэттон его поймал.

— Знаешь, как выбраться отсюда? — спросил Пэттон.

— Хьюго, — сказал Сет. — Голем!

— Веди!

Они побежали по двору. Оглянувшись, Сет больше не увидел Эфиры.

— Куда она делась?

— Эфира не любит солнечный свет, — объяснил Пэттон. — Если она выбирается на крышу, то испытывает боль. Двигается она довольно медленно, а сейчас еще более подавлена, чем всегда… Она ведь знает, что ей нас не поймать — во всяком случае, если она погонится за нами. Ты знаешь ее историю?

— А вы знаете упыря, который жил в роще, в долине Четырех холмов?

Пэттон смерил мальчика удивленным взглядом:

— Вообще-то знаю.

— Мы считаем, что демон Курисок завладел гвоздем, который придавал упырю силы.

— Как упырь лишился гвоздя?

Они добрались до фургона и влезли в него.

— Вперед, Хьюго! — тяжело дыша, приказал Сет. — Как можно быстрее вези нас к озеру! — Фургон загрохотал по мощеной дороге. Увидев сумку со взрывпорошком, Сет поспешил набрать горсть и протянул сумку Пэттону. — Вообще-то гвоздь выдернул я.

— Ты?! — изумился Пэттон. — Как?

— Клещами… Ну и еще мне помогло зелье храбрости.

Пэттон наградил Сета широкой улыбкой:

— По-моему, мы с тобой подружимся!

— Следите за темными созданиями, — инструктировал Сет. — Каким-то образом Курисок вселился в женщину-призрака… Гвоздь тоже играет какую-то роль, но я не знаю какую. В общем, в «Дивном» сейчас разыгралась странная эпидемия: светлые создания становятся темными. У нас появились темные феи, гномы, сатиры, дриады, кентавры, домовые — кого только нет. Если же тьма накрывает людей, они превращаются в тени.

Пэттон радостно заулыбался:

— Похоже, я очутился в более опасном месте, чем рассчитывал!

— Кстати, — опомнился Сет, — как вы-то здесь очутились? Кстати, вы сейчас еще не старый…

— Хронометр — один из артефактов. Он обладает властью над временем. Никто не знает всей его силы. Мне удалось изучить лишь малую толику того, на что он способен. Я нажал на Хронометре одну кнопку, зная, что, когда кнопку снова нажмут, я окажусь именно в том времени и останусь там на три дня. Должно быть, нужную кнопку нажал ты и освободил меня.

— Ничего себе! — ахнул Сет.

— Кнопку я нажал из предосторожности, мне очень важно было сохранить артефакт. Я подумал: если артефактом когда-нибудь завладеет вор, преступник рано или поздно нажмет кнопку, и тогда я смогу снова украсть Хронометр. Я и не мечтал, что окажусь в таком положении!

— Мой дедушка Соренсон превратился в тень. И бабушка тоже. Все, кроме моей сестры, Кендры.

— Зачем мы едем к озеру?

— Дом захватили темные домовые. А озеро отталкивает все темное.

— Правильно. Там же святилище! — Пэттон задумался и нерешительно спросил: — А как Лина? Она уже скончалась?

— Нет. Она снова стала наядой.

— Что?! Не может быть!

— В последнее время тут происходит много невозможного, — ответил Сет. — Долгая история… Это Лина рассказала нам о сейфе. Наверное, нам лучше спрятаться. — Он откинул край лежащей на дне палатки.

— Зачем?

— Темные создания повсюду. Когда мы подъехали к старому дому, никто из нас не пил молока. Мы спрятались под палаткой, и темные создания нас не тронули.

Пэттон пригладил усики.

— Мне не нужно пить молока, чтобы видеть здешних обитателей!

— А я съел моржового масла, поэтому тоже теперь их вижу. Возможно, игра в прятки уже не поможет.

— После того, что случилось в старом доме, на нас, по-моему, устроят засаду… Надо держаться подальше от троп. Пусть Хьюго бросит фургон и тащит нас к озеру напрямик!

Сет задумался:

— А что, может, и получится…

— Конечно получится! — Пэттон подмигнул.

— Хьюго, стой! — скомандовал Сет.

Голем остановился.

— Мы бросаем фургон, и ты как можно быстрее понесешь нас через лес назад к озеру. Старайся, чтобы нас никто не увидел. И палатку прихвати, в убежище она нам понадобится.

Голем закинул палатку на плечо, Сета взял в одну руку, Пэттона — в другую и затрусил между деревьями.

Копыта гулко цокали по дощатому настилу. Дорен гнался за Рондусом, дородным сатиром с витыми рожками и шерстью цвета жженого сахара. Тяжело дыша, Рондус побежал напрямик через беседку и начал спускаться по ступенькам на лужайку. Немного отставший Дорен подпрыгнул и врезался в плотного сатира. Они вместе покатились по траве, окрасившей их шерсть зелеными пятнами.

Потом Дорен быстро вскочил и погнался за маленькой гамадриадой с короткими тонкими волосами. Рондус бросился на мелкого, тощего сатира, обхватив его ноги крепким захватом. Мелкий сатир заблеял и упал.

Кендра сидела в плетеном кресле и наблюдала за игрой в пятнашки. Тот, кого запятнали, становился водящим до тех пор, пока не запятнали всех присутствующих. Последний, кого запятнали, становился первым водящим в новом кругу игры.

Проворная гамадриада несколько раз уворачивалась от Дорена, но он упрямо гонялся за ней, пока, наконец, не дотронулся ладонью до ее талии, не пытаясь повалить ее на траву. Друг на друга сатиры набрасывались безжалостно, а с гамадриадами они обращались бережно. Те в свою очередь иногда позволяли себя осалить. Кендра уже видела, как быстро бегают гамадриады; сатирам ни за что не удалось бы их догнать, если бы гамадриады иногда им нарочно не поддавались.

Больше всего Кендре нравилось наблюдать за тем, как гамадриады догоняют сатиров. Нимфы не бросались на них и не валили их на землю. Они швыряли сатиров на траву точно рассчитанными толчками и тычками, а иногда ставили подножки. То, что сатирам давалось с трудом, гамадриады, казалось, делали безо всяких усилий.

Шумная игра ненадолго отвлекала Кендру от забот, но потом она вспоминала о главном. Что, если с вылазки в старый дом не вернется никто? Что, если ее родных и друзей превратили в тени, которых она даже увидеть не сможет? И скоро ли она разделит их участь?

— Может, сыграешь с нами? — спросил Дорен, поднимаясь с травы и подбегая к беседке.

— Я не очень быстро бегаю, — отказалась Кендра. — Предпочитаю смотреть со стороны.

— Все не так трудно, как кажется, — уговаривал Дорен. — По крайней мере, для тебя.

Тут в пролом ворвался Хьюго, отшвырнув в разные стороны двух темных сатиров. В одной руке он держал Сета, а в другой — незнакомого мужчину. Оказавшись внутри живой изгороди, Хьюго замер как вкопанный.

— Обломись мои рога! — воскликнул Дорен. — Это же Пэттон Берджесс!

— Пэттон Берджесс?! — изумилась Кендра.

— Я сейчас. — Сатир уже несся навстречу вновь прибывшим.

Кендра перескочила через перила и бросилась за Дореном. Где фургон? Где дедушка и бабушка? Где Уоррен и Дейл? И как Пэттон Берджесс оказался в одной компании с Хьюго и Сетом?

Голем поставил Пэттона и Сета на землю. Пэттон поправил подтяжки и раскатал рукава.

— Пэттон Берджесс! — воскликнул Дорен. — Вернулся из могилы! Так и знал, что рано или поздно ты объявишься!