Колдовские ворота - Антонов Антон Станиславович - Страница 77

• Предыдущая
• 77/89
• Следующая

А их воспитанники продолжают жить по древним обычаям, не помышляя ни о чем другом.

Но все это требует долгой и кропотливой работы. А время, как известно, — деньги. И оттого многие фирмы используют также более быстрые и легкие пути.

— Есть такая корпорация «Кракен», — привел пример Генрих. — У нее какие-то особые связи с контрагентами Брейна, и те регулярно выдают «Кракену» генеральные лицензии на освоение гелиосфер. А такая лицензия — золотое дно. Она означает, что с Землей в этой гелиосфере можно делать все, что угодно.

— Что например? — спросил Барабин.

— Например, «Кракен» любит сокращать население Земли. С транксами у него тоже все хорошо. Выделить миллион каналов — не проблема, а этого хватит, чтобы за сутки эвакуировать всех жителей планеты. И раскидать их по тысяче миросфер. А на Земле оставить несколько миллионов человек и для полного счастья все хранилища топлива и боеприпасов транксами прикрыть. Если кто сунется — тут же будет дезавуирован.

— И зачем это?

— А затем, что у «Кракена» таким образом появляется сразу лишняя тысяча источников наполнителя и возвращенная к варварству Земля. Ведь если сократить население Земли в сто раз и лишить оставшихся доступа к электроэнергии, топливу и боеприпасам, то они неизбежно одичают и превратятся в варваров. А земляне-варвары — это такая затравка, о которой можно только мечтать.

Тут Барабин снова понял далеко не все, и ему пришлось объяснять, что при создании ординарных миров на заказ у корпораций нет ни времени, ни средств проводить весь цикл варваризации в полном объеме.

Обычно корпорация просто покупает готовый контингент. Но наследственные варвары, выросшие в заповедниках или в стационарных мирах типа Аркса, стоят недешево. Это штучный товар и миллионную партию можно приобрести разве что под спецзаказ с огромным бюджетом.

А для простых заказов есть схема «затравка плюс наполнитель».

Для затравки корпорация покупает или сама выращивает хороший дорогой контингент. Короли, жрецы, священники, рыцари, а для полноты охвата — образцово-показательные крестьяне, рабы и воины.

А все остальное население нового мира — это наполнитель. Добровольцы и невольники, земляне и люди из миросфер, дикари и бомжи, преступники и дети из инкубаторов, а также призывники с планет, где установлена пожизненная служба на благо мироустройства.

Но самый лучший наполнитель — это жители пейзанских миров. Тихие крестьяне, у которых нет ни сильной власти, ни устоявшихся обычаев, ни далеко идущих устремлений.

Такие миры создаются просто. Если тысяча человек и меньше без поддержки извне почти неизбежно одичают до первобытного состояния, то десять тысяч и больше скорее всего превратятся именно в таких пейзан. Особенно если вовремя удалять из их среды потенциальных лидеров и смутьянов.

И понятно, что тотальная зачистка Земли позволяет создать даже не тысячу, а во много раз больше пейзанских миров.

— Однако мы в «Дендро Этерна» считаем такие методы неэтичными, — прервал своего коллегу, почти восторженно расписывающего методы корпорации «Кракен», его старший товарищ Натаниэль.

Сказал он это вполне серьезно, без всякого лукавства, но Барабин все равно решил, что дело тут вовсе не в этике.

Просто у «Дендро Этерна», в отличие от «Кракена», нет особых отношений с контрагентами Брейна. А значит, корпорации друидов гораздо труднее получить генеральную лицензию на освоение гелиосферы.

Если в обычаях баргаутских рыцарей для Романа было много дикого и несуразного, то в бизнесе он за годы работы в крупной фирме научился разбираться не хуже самого олигарха Десницкого.

И хотя от характера и масштабов бизнеса по созданию миров на заказ веяло немыслимой фантастикой, в принципе все было ясно.

Вернее, все, кроме одного.

— Зачем это надо?

Вопрос Барабина, похоже, удивил его собеседников из корпорации «Дендро Этерна».

— Как зачем? — произнес после короткого замешательства Натаниэль. — Создание новых миров — главный смысл существования Гиантрея.

— Ну и в чем заключается этот смысл? Допустим мир выращен, построен и сдан заказчику. А дальше что?

— Разве я не объяснил? — Натаниэль оглянулся на своих коллег, но те только пожали плечами.

— Неподготовленному землянину трудно вникнуть в сущность мироустройства, — предположил Генрих.

— Да не в сущность мироустройства, а в его цель, — поправил Барабин, которому показалось, что снова начинается старая песня о глупых терранцах, которые не понимают самых элементарных вещей.

— Цель — это самое простое из всего, — сказала с улыбкой девушка по имени Алиса. — Мы наполняем мирами вселенную.

— До появления Гиантрея пространство, где мы находимся, было пустым, — сообщил Натаниэль. — Таким же пустым, как бесконечное множество других параллельных пространств. Никакой организованной материи. А теперь с любой смотровой площадки можно любоваться галактиками, которые окружают мегаплант. Да вот хотя бы…

Он подошел к компьютеру с большим плоским дисплеем и поколдовал над клавиатурой. После чего отошел в сторону, чтобы Барабин смог увидеть возникшую на экране вихревую спираль.

— Красиво, правда? — сказал Натаниэль. — Это первенец Гиантрея. Чтобы он родился, понадобилось несколько веков. А теперь галактики растут как на дрожжах.

— И как это получается?

— Элементарно. Стеллосферы отрываются от черенков самопроизвольно, а миросферы отделяют контрагенты Брейна. После чего планетосферы улетают в пространство и срабатывает мегатранкс.

— Это еще что за зверь?

— Это не зверь. В основании черенка каждой планетосферы расположен транкс, самый мощный из всех возможных. Его эффективный радиус 100 тысяч гигаволн.

— Каких волн?

— Волн излучения атомарного водорода. Длина такой волны — 21 сантиметр, и эффективный радиус любого транкса обязательно будет кратным этой величине. 100 тысяч гигаволн — это 21 миллиард километров, что равняется радиусу планетосферы. Иными словами, мегатранкс — это «колдовские ворота» для астрономических объектов. Он срабатывает один раз и перемещает сферу в выбранную точку пространства.

Предупреждая новый вопрос Барабина, в разговор включился Генрих:

— Кто выбирает точку, не спрашивай. Может, Брейн, может, случай. А может, и посредники. Достоверной информации нет. Зато есть информация, что на новом месте сфера распадается и высвобождает планетную систему. И поскольку звезда, засиявшая где-нибудь за тысячи и даже миллионы световых лет отсюда, сразу становится видна, нет сомнения, что мы имеем дело со сверхсветовым излучением. Только вот не знаем, испускает ли его сама звезда или, может быть, осколки планетосферы.

— Ага, — кивнул Барабин. — Понятно. Вы тут, можно сказать, исполняете обязанности Бога.

— Точно, — хихикнула в ответ Алиса. — Творца неба и земли, и всего, что видимо и невидимо.

— Не совсем так, — возразил Натаниэль. — В качестве творца выступает мегаплант. А мы лишь создаем цивилизации из готового материала, который он нам предоставляет.

— Это все, конечно, очень интересно, — сказал Роман. — Только я-то вам зачем? В сверхсветовом излучении я ничего не понимаю. А если я по пьяни чего-нибудь сотворю, то мало не покажется никому.

— В этом мы успели убедиться, — улыбнулся Натаниэль. — Прорыв к центру черного замка был просто великолепен. Именно тогда наш человек в баргаутском войске впервые стал настаивать, что из вас получится хороший коррекционный агент.

— Какой агент?

— Коррекционный. Когда создаешь миры из затравки и наполнителя, эксцессы и отклонения от заданной программы практически неизбежны. Слишком ненадежный получается контингент. И чтобы вернуть все на свои места, нужны коррекционные агенты, которые в состоянии приспособиться к любой обстановке и выбраться из любой безнадежной ситуации. А вы как раз из таких людей.

— А все-таки его кто-то обеспечивал, — угрюмо проворчал мрачный тип, который до сих пор сидел в углу кают-компании молча и смотрел исподлобья в пространство.

• Предыдущая
• 77/89
• Следующая