Нет чужих бед - Демченко Оксана Б. - Страница 66

• Предыдущая
• 66/125
• Следующая

К удивлению гласеня, эхо вернулось богатое и сильно измененное. Леди рассмеялась:

— Вот видишь, когда ты не боишься самого себя и не ищешь за каждым кустом хвост притаившегося Ролла, то можешь и отсылать, и изменять звук, не прилагая ни капли силы. Сегодня я довольна тобой.

— Почему вернулся иной звук?

— Потому что это мы и зовем, в самом общем случае, ответом. Ты полагал, что сомнения твои оправданны, но, судя по звучанию, они ложные. Рассеялись. И вернулась только гордость за Ёрру.

— Не понимаю.

— Но уже делаешь, — отметила Аэри. — Хочешь, я тебе спою полдень и даже добавлю вопрос?

— Что ты спросишь?

— Жив ли он. — Голос Аэри сорвался.

В каменный лабиринт метнулись несколько разрозненных звуков и, к общему удивлению, вернулись сильным многоголосым эхом.

— Ты про одного спрашивала? — усомнился зрец.

— Уже и не знаю. В ответе что-то такое намешано, — нахмурилась Аэри. — Люди, ампари… И еще невесть кто. Никогда не слышала о таких. Знаете, сегодня я больше не рискну задавать вопросы. И запомните, кстати: у нас не принято спрашивать часто. Нехорошо это. Лучше именно отдавать настроение и принимать отклик.

Храм открылся внезапно. Тропа обогнула высокую острую скалу и упала вниз, в ровную чашу каменной долины. Фарнор разочарованно вздохнул. Он ожидал увидеть большое величественное сооружение. С колоннами, узорами, а то и — куда денешься от въевшихся за долгие годы представлений — со здоровенной статуей гнусного Ролла. А здесь что? Невзрачная, в три роста конного, башенка. Круглая, никак не украшенная, серая, с остренькой черепичной крышей… Ни единого окна, ни единой щели. Только ворота, массивные, плотно закрытые.

Расчистить площадку перед ними от каменного крошева, дернины и мусора удалось быстро. Засов предусмотрительный сотник сперва промазал запасенным заранее маслом, затем подергал и пошевелил. Наконец мягко отодвинул, удивляясь тому, как легко скользит и как ладно пригнан этот не работавший сто кип механизм. Дверь открылась тоже без особого усилия.

Аэри подобрала камень, примерилась и разбила им глиняную емкость у стены. Оттуда в желоб потекло масло. Фарнор споро отыскал в вещах кремень, раздул паклю и бросил в желоб.

— Можно входить, — тихо сказала Аэри, глядя в пол. — Только я не знаю, хочу ли прочесть ответ. Вообще-то мы задаем вопрос и затем стараемся сами исправить то, что плохо. Я вот людей учу. Вас.

— Идем. — Ёрра обнял вампиршу за плечи и повел в храм. — Я в такой темноте не вижу ничего. Мне и не страшно. Подумаешь, ответ! Можно еще раз спросить, время-то прошло немалое, все переменилось.

— Не понимаю, — удивилась Аэри, глядя на то, что она описала как многоярусные весы. — Я говорила, что прочесть ответ легко, но я ошибалась…

Нагиал изучал чужой храм заинтересованно. Нагнулся, ощупал полированный каменный пол, покрытый толстым ковром слежавшейся пыли. Разгреб ее, пытаясь рассмотреть рисунок. Подошел к центру единственного помещения храма, изучая углубление, полусферу. Оказалось, в ней находится свободно, без всякой фиксации, вставленная ножка нижнего коромысла. Два шара лежат в ладонях — большой светлый в каменной чаше на коротком плече и малый темный — в лотке на длинном. В коромысле, с некоторым смещением относительно нижней ниши в полу, выбрано новое сферическое углубление. В него упирается очередная ножка, более тонкая, несущая свое коромысло, — второй ярус. Над ним — третий, снова со смещением. И как такое может стоять, не падая? Выглядит исключительно шатко, а ведь не шелохнется! Самое невероятное, что все три белых шара сведены в одну линию.

— По-моему, вы сделали все, чтобы не получить положительного ответа, — усмехнулся Нагиал. — Как оно до сих пор не рухнуло…

— Если бы рухнуло, а шары укатились за желоб с маслом, это и считалось бы полным отрицанием, — задумчиво отозвалась Аэри, обходя сооружение в третий раз. — Не понимаю! Они словно приклеенные стоят. Отчетливо указывают на полное и окончательное решение. Тройное. Мы с вами будем жить в мире. Демоны уйдут. И вот — мир станет больше. Это совсем уже невозможно! Мы ведь просто указали нижним ярусом, что скоро намереваемся покинуть Дарлу, что уходим за море, смирились с утратой родины, и это данность. А шар занял положение, означающее новые горизонты. Хотя их нет.

— Угодить упырю нельзя, верное присловье, — прогудел Ёрра. — Что тебя беспокоит? Все удачно, глаже ровного! Но ты кипишь, как варево под крышкой.

— Ответ называется! — расстроилась Аэри. — Я и тогда говорила: ни к чему богов беспокоить. Все равно без пользы… Но здесь и здесь, как я понимаю, содержится намек на внешнюю помощь. Нет, я не могу это толковать. Идемте.

— Не может, а толкует преизрядно, — снова не смолчал Ёрра. — Я тоже рассмотрел. Хорошее место. И стрелочки сходятся на свете Адалора, белом и чистом. Все будет успешно. Поехали, Фарнор. Занятно мы прогулялись.

— Завтра вернусь и зарисую, — пообещал самому себе Нагиал. — Необычно выглядит. Глядишь, еще пригодится Гармониуму.

— Вместе съездим, — как о решенном, коротко подтвердил Фарнор.

Аэри не обратила на слова сотника особого внимания, еще раз пристально всматриваясь в положение камней. Сомневаться в столь удивительном ответе нельзя. Но принять его еще сложнее. Ампари ушли, малочисленные и утомленные войнами, непониманием и предательством. Люди утратили часть знаний и единство, находятся на грани внутреннего конфликта. Демоны вот-вот вернутся в мир, лишенный защиты. Ее сыновья на грани гибели… Где же надежда?

Глубоко в ее усталой душе, как бы леди ни усмиряла и ни одергивала себя, всегда жила эта самая надежда. Упрямая и неистребимая, уцелевшая вопреки всему. Теперь, когда ей впервые позволили показаться на свет, — испуганная и бледная, как не знавшее солнца растение.

Всю обратную дорогу Аэри проделала молча. Съела полезную кашу, жидкую и не слишком вкусную. Пожелала хорошо отдохнуть своим спутникам и ушла в отведенную для нее комнату. Просторную, теплую, лучшую. Уже засыпая, леди согласилась с самой собой. Признала, что прятаться в замке Даннар было куда труднее. Убеждать старого грифа в собственной полезности, туманить сознание случайных людей, заподозривших ее природу. Каждый день бояться за сына… Ждать неизбежного: такой вот охоты, которая обязательно придет. Рано или поздно. И станет, кто бы мог предположить, не крушением ее надежд, а началом нового пути.

Утром Аэри проснулась в прекрасном настроении. Боли не донимали, слабость понемногу уходила, с каждым днем давая все полнее ощутить: ей еще не так уж много зим. И впереди, если вдуматься, целый век… Ёрра ворчливо потоптался на пороге комнаты, пользуясь своим правом слепца навещать кого угодно и когда вздумается. Обозвал лентяйкой и велел собираться на прогулку. Снега прибавилось, мир светел, каким не был еще с осени. Даже его старые глаза кое-что разбирают за окном. Спорить Аэри не стала. И даже не спросила, куда уехали сотник и гласень. Они ведь еще вчера собирались повторно навестить храм.

И действительно ускакали задолго до зари.

Теперь эти двое сидели на пороге чужого святилища и задумчиво рассматривали свои не особенно грамотные рисунки.

— На кой тебе эта мазня?

— Пусть будет. А на кой тебе понадобилось меня сопровождать?

— Уж я-то поехал не без дела. Слушай, гласень, как нам быть? Ее ведь уморят в столице. Доберемся мы туда через три дня, если не спешить и не мешкать. И что? Сделаем вид, будто ничего не случилось, попробуем жить по-старому?

— Не получится. — Нагиал свернул рисунки в трубку и скрепил завязочками. — Может, обойти Гармониум и отвезти ее к эргрифу?

— Нет. Для служителей она лишь упырь. А для дворца — еще и очень красивая женщина, беззащитная и находящаяся в плену.

— И то правда. Если бы Серебряный сдох, да простит меня Адалор, я бы рискнул… Но при нем — все безнадежно. Мои шансы быть допущенным в высшую октаву невелики. У него там трое надежных союзников. Опять же маэстро при смерти.

• Предыдущая
• 66/125
• Следующая