Аромат роз - Андерсон Кэтрин - Страница 45

• Предыдущая
• 45/72
• Следующая

Тугие завитки темно-каштановых волос падали на его высокий лоб. Зак только что побрился. Из-под расстегнутого ворота красной рубашки виднелась смуглая грудь с темными волосами. Закатанные рукава обнажили его сильные руки. Он ел ветчину, аккуратно разрезая ее с помощью вилки и ножа. У него были длинные — ресницы, выступающие скулы, правильной формы крупный нос, мужественный волевой подбородок.

Молчание становилось напряженным. Кэйт спросила:

— Как сегодня твоя нога? Еще болит?

Он посмотрел на нее. В лучах солнца его глаза, казалось, отливали золотом, как у хищного зверя.

— Немного времени— и все пройдет. Так всегда и бывает с глубокими ранами.

Она почувствовала намек в его словах. Желая убедиться, правильно ли она поняла его, Кэйт посмотрела ему в глаза: его взгляд приободрил ее. Думая, что он все еще сердит на нее за то, что было ночью, Кэйт увидела в глазах Зака больше, чем надеялась. Как может мужчина хотеть женщину, если злится на нее? Когда Джозеф приходил в ярость, он отвергал ее.

Воспоминания о том, что происходило между ними ночью, бросили ее в краску. Кэйт опустила голову. Он что — всегда снимает рубашку? Это поразило ее. Кроме того, он хотел взять ее в постели. Джозеф никогда так не делал, и она даже не подозревала, что это возможно. Разве что, если бы она встала на четвереньки? Ведь именно так и делают животные. Еще хуже, что при этом он был в дурном настроении.

Она пережевывала картофель, но никак не могла проглотить. Из-под опущенных ресниц она наблюдала, как энергично он ест, и думала о том, что с таким же энтузиазмом Зак направится к ней. Да, он не слишком утонченный человек. Его честолюбивые мечты не шли дальше того, чтобы вырастить виноград и превратить его в пойло для грешников. Он даже не помедлил перед тем, как начать есть, не произнес молитвы. Он бранился так часто, что это оскорбляло ее. Что ж удивительного в том, что он попытался овладеть ею наподобие животного на скотном дворе.

Если он так поступает, она имеет полное право сказать ему об этом. Вчера ее не ужасала мысль о предстоящем соитии, но сегодня, когда она догадалась, чего ей следует ждать от него, ее томило тяжкое предчувствие. «Целовал ли тебя Джозеф при этом, ласкал ли тебя?» Кэйт чуть не подавилась картошкой, только глоток молока спас ее. Прокашлявшись, она увидела, что Зак с любопытством смотрит на нее.

Миранда первой закончила завтракать. Когда она слезала со стула, Зак шутливо ущипнул ее за нос и сказал:

— А что, если нам пробежаться в курятник и собрать яйца? А потом мы здесь приберемся, я отправляюсь по делам и прихвачу тебя с собой. Что ты об этом думаешь?

Миранда тут же подхватила корзинку для яиц.

— Сейчас! Я мигом все сделаю!

— Только не спеши! — сказал он усмехнувшись. — У меня здесь еще много работы, я выйду не так скоро.

С корзинкой в руках Миранда бросилась к задней двери.

— Не так быстро, малышка! — крикнул он ей вслед. — Не то принесешь нам одну скорлупу.

Дверь с шумом захлопнулась. И опять в кухне воцарилась тишина. Кэйт, пытаясь подцепить вилкой кусочек ветчины, понимала, что ужасавший ее момент пришел.

— О том, что произошло этой ночью… — начали они одновременно и сразу умолкли.

Кэйт откинулась назад, а он широко улыбнулся, обнажив белые зубы.

— Можно, я первый? — спросил он.

Она положила вилку и сплела пальцы, опустив руки на передник.

— Конечно. Впрочем, я хотела…

Он остановил ее, предостерегающе подняв руку.

— Ты скажешь все через минуту-другую. Но, прежде всего, я должен попросить у тебя прощения.

Ее мысли словно споткнулись и потеряли равновесие.

— Просить прощения?

Он положил руки на подлокотники кресла и откинулся назад, внимательно глядя на нее.

— Да. Я вел себя как осел. Это первое. А во-вторых, за то, что я заставил тебя подумать, будто я сумасшедший.

Не зная, что ответить, Кэйт промолчала. Его мерцающие глаза как бы ласкали ее.

— Я жалею, что был резок с тобой, — сказал он медленно. — После всего, что ты пережила, для тебя было вполне естественно броситься на помощь своему ребенку. Мне не следовало реагировать на это. Все произошло как-то внезапно. — Он пожал плечами.

—Ты перепугала Мэнди, и я уже не мог думать ни о чем, пока не успокою ее. Мне хотелось одного, а получилось совсем другое. В следующий раз я постараюсь, чтобы ты лучше поняла меня.

Никогда прежде мужчина не извинялся перед Кэйт. Даже теперь она не вполне верила этому. Она смутилась, почувствовав, как слезы брызнули у нее из глаз. Она заморгала, но не смогла удержать их. Странная дрожь охватила ее. В смятении она поднялась и стала собирать тарелки.

— Я не хочу, чтобы ты плакала, — мягко сказал он.

— Я и не плачу! — Она сердитым движением смахнула слезы. — Это перец попал мне в глаза. Я просыпала.

Его кресло заскрипело. Он встал, отодвинул его и обошел стол. Не успела она отойти, как он обнял ее и привлек к себе. Тарелка, которую она держала, уперлась ему в живот. Он поглядел на нее и прищурился.

— Мне кажется, нам что-то мешает.

Кэйт оправилась с минутным смятением. Он взял у нее тарелку и поставил на стол. Потом обнял ее и притянул к себе. Теперь не было никаких помех, кроме одежды, сквозь которую проникал жар их тел. Ее грудь, казалось, запылала, когда он прижал ее к себе.

— Мне очень жаль, Кэти. Я много должен был сказать тебе прошлой ночью, но все это не для ушей Миранды. То, что произошло, могло заставить тебя подумать, будто я сошел с ума.

— Я не хотела, чтобы она нарушала правило, — пробормотала невнятно Кэйт. — Это все Джозеф… Он не разрешал ей появляться в комнате без разрешения и приходил в ярость, если это случалось.

— Это я уже понял. — Он положил руку ей на голову и ласково гладил волосы на ее затылке.

— Я и сам проявил раздражительность.

— Я сделаю так, чтобы никогда…

— Мы! — поправил он. — Мы вместе будем воспитывать ее, Кэйт. Ведь для нее теперь все внове. Ей только четыре года. Надо дать ей время.

— Но если она будет тебя раздражать…

— Уж точно будет! — сказал он усмехнувшись.

— Но если я не приложу усилий, она опять придет.

— Тогда я снова буду ее защищать. — Он отодвинулся и взял ее лицо в свои ладони. — Она всему научится. Я поболтаю с ней сегодня утром и постараюсь исподволь кое-что внушить ей. Я не стану ни к чему принуждать ее. Иначе она побоится прийти к нам, когда испугана, а мы ведь не хотим этого.

— Мы не хотим?

Его губы тронула усмешка. Уголки рта поднялись.

— Да, мэм, мы не хотим. — Он притянул ее голову и поцеловал кончик носа. — Я вижу, что вам придется дать много уроков. Надеюсь оказаться хорошим учителем.

Мыльные пузырьки сверкали в солнечном свете, покрывая пальцы Кэйт. Они напоминали ей искорки в глазах Зака. Она подняла руки к окну и посмотрела на них, любуясь радужными оттенками пены. Почему такое же она видела в его глазах? Будто там прятались сотни мерцающих огоньков?

Ее взгляд упал на свадебное колечко. Сейчас казалось, будто оно усыпано бриллиантами, но она знала, что время заставит его потускнеть.

— У тебя красивые руки!

Этот глубокий голос заставил ее сердце затрепетать. Она так испугалась, что сердце у нее громко заколотилось. Большие руки обняли ее.

— Зак! — пролепетала она.

— Ты красива во всем!

Его губы прижались к ее затылку. Она чувствовала тепло его дыхания.

— Я не хотел напугать тебя. Просто подумал, что, пока ты моешь посуду, я мог бы поиграть в учителя.

— У-у-чителя?

— Сегодня я хочу, чтобы ты поняла смысл одного — старого понятия.

— В самом деле?

Взволнованная его близостью и шутливым тоном, она попыталась освободиться из его рук. В его силе была такая надежность, противостоять которой она не могла. Она уже знала, что ей не вырваться из его рук, хотя ему для этого не надо было даже напрягать мышцы.

— Г-где Миранда?

— Я поручил ей строить соломенный домик возле конюшни, — сказал он, улыбнувшись. — Много лет тому назад мой отец поручал мне строить такие домики. Я все не понимал, зачем он меня этому учит? Теперь-то я знаю, зачем.

• Предыдущая
• 45/72
• Следующая