Аромат роз - Андерсон Кэтрин - Страница 44

• Предыдущая
• 44/72
• Следующая

— Я же сказал тебе, что все улажу! — повторил он властно. — Приляг и успокойся!.. — Он погрозил рычащему Ноузи.

— Ты тоже не считай других дураками!

В его тоне была твердость, не допускающая возражений. Он прошлепал по полу к Миранде, укрывшейся за шторой. Девочка взвизгнула от страха, когда он коснулся ее.

— Эй, — сказал он мягко и подхватил ее под руки. — Что такое? Разве ты забыла, что мы теперь самые лучшие друзья?

Миранда, изгибаясь, попыталась вырваться из его рук, но силы были неравны. Ноузи встревоженно скулил и бегал за хозяином, готовый вцепиться ему в ноги. Кэйт с удивлением наблюдала, как Закария медленно расхаживает по комнате, что-то ласково нашептывая девочке и гладя ее по голове. Испуганная Миранда заплакала, но слезы скоро исчезли. Она успокоилась. Тонкими ручонками Миранда обхватила шею Зака.

— Ну вот, так оно лучше… — пробормотал Закария. — Старик Ноузи уже готов был отгрызть мою ногу, боясь, как бы я тебя не обидел… Поняв, что этого не будет, он просто ошалел от радости.

Миранда потянулась к собаке, махая ей рукой.

— У меня все о'кей, Ноузи…

Закария поднес ее к окну и стоял там, глядя на двор, залитый лунным светом. Он покачивал ребенка на руках, убаюкивая ее. Кэйт смотрела на них, не вполне доверяя собственным глазам.

— Что случилось, Менди? — спросил он тихонько. — Проснулась и захотела к маме?

— Я увидела плохой сон, — пропищала она.

— Ай-ай-ай! Это очень страшно действительно! — посочувствовал он.

— Я проснулась, а вокруг темно…

— Еще страшнее, — согласился он, — со мною тоже так бывало. Проснешься— и, кажется, что плохой сон продолжается. Ведь так?

Она кивнула и крепче прижалась к нему.

— Ага… Но это проходит, если мама меня обнимет…

Зак через плечо посмотрел на Кэйт.

— Ну что же, обними ее.

Сопровождаемый Ноузи, он отошел от окна и приблизился к постели. Он наклонился, и Кэйт почувствовала в руках теплое тельце дочки. Миранда обхватила ее, прижимаясь, ворочаясь, ища удобное положение. Кэйт прижала ее к себе и зарылась лицом в густые волосы девочки. Под тяжестью Зака и вскочившего следом за ним Ноузи скрипнули пружины. Холодный и мокрый собачий нос ткнулся в ее щеку.

— Ты не должна входить в нашу спальню без стука! — сказала Кэйт. — Ты поняла, Миранда? Никогда!

Тяжелая теплая рука легла на плечо Кэйт.

— Завтра. Мы поговорим об этом завтра, Кэти. Она поглядела на него, не доверяя мягкости его голоса: ей казалось, что в глазах Зака светится недобрый огонь. Кэйт охватил ужас. Значит, он затаил на нее злобу. А по опыту она знала, что мужчина, охваченный злобой, опасен. Боясь, как бы он не выплеснул это на ребенка, Кэйт крепче прижала Миранду к груди и прошептала:

— Возьми Ноузи и ступай в свою комнату, малышка.

— Она еще не успокоилась! — возразил Зак. — Пусть остается здесь.

Кэйт размышляла, о чем-то вспоминая.

— Т-ты не против?

Он бросил на нее красноречивый взгляд и накинул на них одеяло.

— Закутайтесь и спите! — сказал он. — Скоро уже рассветет. Давайте попытаемся немного поспать.

Миранде не нужно было повторять это дважды. Она тотчас же придвинулась к матери, раскинувшись посреди постели. Зак лег на другую подушку. Он занимал много места. В глазах Зака затаилась невысказанная мысль. Когда Кэйт посмотрела на него, у Зака похолодели ноги: Ноузи лизал ей руку, словно желая успокоить ее.

— Кэйт?

Она ощутила непреодолимую слабость, услышав раздражение в его голосе. Кэйт улеглась рядом с Мирандой спиной к стене, подоткнув одеяло. Миранда уже спокойно дышала, устроившись в тепле. Ноузи пригрелся у нее в ногах. Они казались здесь самыми желанными гостями. Не зная, как муж будет реагировать на все это, Кэйт так волновалась, что во рту у нее пересохло. Слыша неровное дыхание Зака, она думала, что он все еще раздражен.

Боясь, что ярость, дремлющая в нем, еще может вырваться наружу, она пробормотала:

— Мне очень жаль.

— Поговорим об этом завтра, — отозвался он.

Ужас пронизал каждую клеточку ее тела. Она зажмурилась, пытаясь отогнать страшные мысли, но его раздражение не давало ей покоя. Казалось, оно ощущается даже в воздухе, как электрические разряды. Минуты тянулись, как вечность. Молчание Зака пугало Кэйт, почти душило ее.

Зак воспринимал ее молчание как обвинение. Он лежал, глядя в потолок: там, наверху, был чердак Джозефа Блейкли. Рядом с Заком лежали дочь и жена этого человека, а подписанные сегодня бумаги не изменили главного: этот сукин сын еще владел их сердцами и душами. Даже из могилы он умудрялся омрачать их жизнь.

На руке Зака все еще оставались следы ее ногтей. Ужас, звучавший в ее голосе, терзал его душу. Как он мог так реагировать? В тот момент ему казалось необходимым позаботиться о девочке, хотя бы для того, чтобы ее мать не считала его чудовищем.

Но что происходит с Кэйт? Откуда эти страхи? Что она чувствует теперь? Сегодня утром они вступили в брак, который навсегда определил их отношения, поставив ее в зависимое положение и дав ему безграничную власть над ней. Таковы установления этого общества. Она согнулась под тяжким грузом воспоминаний о первом браке, и нельзя ждать, что она сразу доверится ему. В слове «супруг» для нее воплотился земной ад, и пройдет немало времени, прежде чем он убедит ее в том, что это не так.

Нет, он, конечно, не станет рычать, заметив в ней страх. Даже сейчас он мог чувствовать, как она внутренне сжата. Он может сделать не слишком много, но сделает хоть что-то с помощью ребенка, лежащего между ними. Он усмехнулся, вспомнив, как однажды Миранда сказала матери, что ее уши пробуждаются раньше глаз. Поэтому он и попросил Кэйт подождать до утра. Повернувшись на бок, Зак обнял одной рукой Миранду, а другую руку через подушки протянул Кэйт, коснувшись пальцем ее волос. Он почувствовал, как от этого прикосновения ее пронизал страх. Гладя ее по голове, он словно пытался рассеять ее страхи. Раздражение покинуло его.

— Все хорошо, все в порядке, — шептал он, — нам нужно лишь немного времени, Кэйт.

Она слегка шелохнулась, но промолчала. Ему не хотелось, чтобы Кэйт провела всю ночь в тревоге, но присутствие девочки мешало ему высказать то, что он хотел. Он коснулся слишком болезненных точек. И Кэйт, и Миранде нужна была уверенность в будущем. К несчастью, Кэйт не верила, что он никогда не обидит ее дочь.

Теперь Кэйт больше всего боялась за девочку, ее собственные страхи отошли на второй план. Все для Миранды, ничего для себя. Зак понимал, что это может затянуться на многие годы. Ничего, он успеет еще поговорить с Кэйт, несколько часов не убьют ее.

На следующее утро Кэйт готовила завтрак куда больше времени, чем обычно. Ветчина, яйца, жареная картошка, печенье — трапеза королей! По временам, хотя и не часто, вкусная пища умиротворяла Джозефа, улучшала его настроение.

Когда Зак вернулся с молоком из коровника, Кэйт застыла. Он потоптался на крыльце, отряхивая пыльс сапог, и вошел в дом с тяжелым подойником, из которого чуть не вылилось молоко, когда он оступился. Темные, растрепанные ветром волосы, красная рубаха, выцветшие бриджи, кожаная безрукавка. Настоящий, сильный мужчина. Обойдя Кэйт сзади, он поставил тяжелое ведро на треножник.

Разнообразие блюд, казалось, удивило его. Потерев ладони о бедра, он сел в кресло и засмеялся:

— Если это не самый лучший завтрак, какой я только видел в жизни, то я— рогатый дикарь!

Кэйт вытерла руки о передник.

— Мужчину надо хорошо накормить, когда он начинает свой день.

— Ну, и женщину тоже, а ты, как я вижу, уже хорошо поработала. Присаживайся!

Миранда залезла на кухню через окно и вскарабкалась на свой стул. Ноузи крутился возле нее, надеясь, что и ему перепадет кусочек. Зак весело покосился на собаку.

— Образец преданности! Я своими руками вскормил его, а он теперь на меня даже не смотрит. Вот они, южане!

Кэйт присела к столу. Она не очень хотела есть, но старалась, чтобы стол выглядел благопристойно и красиво. Кэйт старалась не глядеть на мужа, но не могла же она не замечать его!

• Предыдущая
• 44/72
• Следующая