Сказание о Манасе - Байджиев Мар Ташимович - Страница 22
- Предыдущая
- 22/40
- Следующая
Изменить размер шрифта:
22
Смотр скакунов
А рано утром, на заре,
Едва в лучах затрепетал
Зеленый кокетеев стяг,
Все гости разом на конях
Помчались к берегу Кеген,
Чтоб посмотреть и оценить
На старт идущих лошадей.
По обе стороны реки
По сорок, пятьдесят рядов
Толпились тесно седоки,
Оставив в центре полосу
Примерно в сто больших шагов.
Побольше черных муравьев
Собрался здесь поток людской,
Как будто это был не аш,
А пышный и веселый той.
На скачках аламан-байге,
Для тех, кто первенство возьмет,
Был выделен богатый скот:
Пять тысяч лучших лошадей,
Верблюдов тысяча пятьсот,
Полсотни тысяч коз, овец.
И те, кто вел скоту учет,
Сбивались с ног, чтоб подсчитать.
И ровно девяносто юрт
Установили вдоль реки,
Чтоб там сидели старики,
И в каждой юрте кыз, жигит,
Чтоб чай подать, кумыс налить.
— Пускать коней! — раздался крик.
Кыргызы, персы и манжу,
Приветствуя коней своих,
Долину оглушили вмиг.
Кангайской деве Оронгу
Почет оказан был везде,
Возникла первой на кругу
Ее кобыла Кулабээ.
За нею легкою рысцой
Тулпар Манаса Ак-Кула
В прекрасный форме скаковой,
Как элик, стройный и лихой,
Готовый мчаться хоть куда.
За ним уверенно пошел
Широкогрудый и большой
Скакун Жолоя Ачбуудан.
И все заметили вокруг:
Друг другу два коня под стать,
Похожие, как близнецы,
На двух играющих зайчат.
За ними гордо гарцевал
Конь Бокмуруна Байтору.
А вслед за ними вдоль реки
Пошли другие скакуны:
Конь Мурадыла Кылжейрен,
Конь Музбурчака Телкурон,
Друг эр-Тоштюка Чал-Куйрук,
Два черных скакуна Урбю,
От Кокчохана — Кокала,
И конь Кошоя Чонсарат.
И дальше сотни две иль три
Тулпары стройные прошли.
Друг другу все они под стать,
Готовые в любой момент
До края проскакать земли.
И больше тысячи коней,
Один другого постройней,
Ушли на аламан-байге,
Чтоб ровно через восемь дней
Вернуться к финишу назад,
Где всех примчавшихся коней
Ждать будут тысячи гостей.
А хитроумный Конурбай
Коня по кличке Алгара
На скачки с ними не пустил —
Конем похожим заменил.
Решил на свежем Алгаре
В турнире эр-сайыш копьем
Манаса выбить из седла
(Придет усталым Ак-Кула!)
И как победный приз забрать
Его любимого коня.
На старт отправив скакунов
С охраною из всех родов,
Вернулись на речной простор,
Ширдаки расстелив у гор,
Накрыв обильный досторхан,
Подали поминальный аш.
Когда молдо прочел коран,
Буддист, хрестьянин, мусульман —
Все вместе, повторив «Омин!»,
Воздели руки к небесам —
И с неба Кокетея дух
Благословенье дал гостям.
Стрельба по золотой жамбе
Возврата скачущих коней,
Придется ждать семь-восемь дней.
И надо было развлекать
Игрой и зрелищем гостей.
Повесили на двух соснах
На тонких шелковых шнурах
Из слитка золота жамбы.
По кругу вставленный алмаз
Блестит и соблазняет глаз.
И если пулей иль стрелой
Шнуры из шелка перебьешь —
С алмазом слиток золотой
За меткость тут же будет твой!
Стреляли гости сотни раз,
Прищурив зорко меткий глаз,
Но в цель никто не смог попасть!
К мишени вышел Конурбай.
Он десять раз пускал стрелу,
Потом стрелял он из ружья —
Но все попытки были зря!
Гортанным криком заорав,
Чтоб показать, что метче всех,
Стрелял по цели Нескара,
Но вызвал только громкий смех.
Решил удачу испытать
В стрельбе по цели сам Жолой.
Прищурив узкий меткий глаз,
Стрелял по диску он не раз,
Но в цель никак не мог попасть.
Самоуверенный Жолой
Сам недоволен был собой.
Но вот поднялся эр-Манас!
Ударил дважды добулбас —
И тут же сорок молодцов
По двадцать встали в два ряда.
А к центру вышел чал-Кыргыл
И тебетей подкинул вверх.
Из лука выстрелил Бакай
И, в тебетей попав стрелой,
Не дал ему на землю пасть.
И сорок ловких меткачей,
Пронзая этот тебетей,
Держали в небе над собой!
Довольный зрелищем, Манас
Ударил трижды в добулбас —
И сорок доблестных чоро
Мгновенно выстроились в ряд
И, в ружья заложив заряд,
Огонь открыли по жамбе.
К мишени вышел хан Бакай
На быстроногом Бозжорго —
И с ходу выстрелом одним
Шнурочек тонкий перебил.
Помчался Ажибай за ним —
И нить другую прострелил.
На верном друге Сарала
К мишени вышел Алманбет —
И цель прострелена была.
За ним понесся Кокала —
И метким выстрелом Чубак
Порвал еще один шнурок.
Сыргак, нажавши на курок,
Порвал еще один шнурок.
Жамбы одна держала нить —
Порвать ее никто не мог,
Пока не вышел сам Манас
С ружьем могучим Ак-келте.
Из дула пыхнул черный дым —
Меж сучьев и через листву,
Сверкая диском золотым,
Мишень упала на траву!
Манас взял слиток золотой
И в дар Кошою преподнес.
А мудрый дядюшка Кошой
К жамбы притронулся рукой:
— Поскольку это первый приз,
То пусть останется с тобой! —
С победой всех благословил
И приз Манасу возвратил.
22
- Предыдущая
- 22/40
- Следующая
Перейти на страницу:
