Яблоко Евы - де Куатьэ Анхель - Страница 35

— Постойте! — закричала Ева.

— Посидеть можно?.. — проворчала старуха. — Меня ноги не держат. Постойте ей, понимаешь…

— А как же этот принцип — «познай себя»?» — продолжала Ева, не обращая внимания на это старческое брюзжание.

— А как же — «быть собой»? — завопила в ответ старуха. — Ты, мать, определись! Как ты душу познаешь? Вот дура! Полет птицы описать можно, но познать — нет. Ты или птица — или нет! А красоту цветочка полевого — как ты познаешь?! Никак. Ты или видишь его, или нет! Душу нельзя познать. А кто пытается — тот описывает. А кто описывает — тот не живет. Тот выдумщик. Сидит и выдумывает себе все! Дурака валяет…

— Стойте-стойте!

— Да сижу я! Сижу, тебе говорят! Никуда не деваюсь! Тьфу! — старуха даже выругалась.

— На диване. Как и ты.

— Как и я?..

— Да, ты. Ты… Ты… Ты…

Ева вдруг поняла, что в трубке нет никакого голоса. Просто короткие гудки.

— И Ангела своего навести в больнице-то,

— услышала она в последнюю секунду. — Помирает он… Пи… Пи… Пи… Попрощалась бы… Пи… Пи… Пи… И яблоко верни… Пи… Пи… Пи…

— Мой Ангел?! Умирает… Почему? Как?.. Не может быть!!! Нет!!!

Понимает ли душа, отлучившая себя в одиночество, что она постоянно разговаривает сама с собой? Даже то, что ей кажется разговором с другими людьми, — есть лишь части ее собственного монолога. Она не слышит других, потому что отказалась от них. Она отказалась от них, защищая себя. И не понимая, что это никакая не защита, а самый настоящий приговор. Ее приговор. Приговор ей…

Замкнутая в самой себе, душа не видит и не понимает, что ее отношения с Богом — только иллюзия. Не она вступает с Ним в отношения, но Он находится в отношениях с ней. Всякие попытки души взять на себя роль ведущего в этих отношениях — это шаг к тому, чтобы уйти, нарушить связь. Ей кажется, что она идет «к», а она идет «от». Она пытается понять себя, вместо того чтобы быть собою.

Быть собой — это быть в Боге, быть его образом и подобием. Но как только начинается анализ, как только душа пытается «выделить» себя из пространства Духа, противопоставить себя ему и таким образом самоопределиться, она перестает быть и Бог умирает… для нее. Человек может познавать себя как психическую машину, это даже необходимо. Но познание души — это табу.

Душа имеет жизнь вечную. А Вечное не понять временным. Никогда.

Ева вскочила с дивана и как ошпаренная бросилась в кухню… Прямо в центре ее стола лежало… яблоко. Ее яблоко. Яблоко, которое ей вчера подарил горбун. Красное. Кроваво-красное. Сейчас особенно красное. Оно прямо налилось кровью. Словно было — самой кровью.

Ева схватила яблоко и бросилась к двери. Не раздумывая ни секунды, она выскочила на лестничную площадку и понеслась вниз. Выскочила на улицу и наткнулась на пьющих пиво мужчин, которые совсем недавно бежали за ней.

— Пришла! Гляньте! — заорал один из них, сопровождая свою речь многоэтажным матом.

— Вернулась! — подхватил второй.

Ева вздрогнула. Хотела пробежать мимо…

— Куда же ты, красавица?! — заорал третий.

— Отстаньте от меня! — бросила им Ева.

— Вот сучка… — прошипел четвертый. — Сейчас отстанем…

Ева почувствовала, как кто-то схватил ее за руку и дернул. Другой со спины взял в клещи.

— Нет!!! — заорала Ева. — Помогите!!!

— Молчи, сука!

Ей заткнули рот. Она попыталась укусить руку, но тут же получила мощный удар в живот и стала задыхаться. Еву поволокли в палисадник. Она вырывалась, сопротивлялась… Но все было тщетно. И каждая ее попытка вырваться сопровождалась новой серией ударов.

Дальше Ева слышала только звук сирены «скорой помощи». Надрывный, истошный, пугающий звук…

Ева очнулась в реанимации. Очень хотелось пить. Она с трудом сглотнула слюну засохшим ртом. Белый потолок. Абсолютная тишина. Только ритмичный звук работающих дыхательных аппаратов и, время от времени, странное глухое пиканье медицинских приборов.

Жива. Ей снова спасли жизнь. Зачем?..

Ева чуть повернула голову и увидела… На соседней реанимационной койке с высокими бортами лежал Горбун, а на столике между ними ее — Евы — яблоко. Горбун был бледен, словно полотно. Утыканный несчетным количеством каких-то трубок и датчиков… Несчастный и жалкий.

— Привет… — тихо прошептала Ева, поднимаясь на локтях. — Ты меня слышишь?

Никакой реакции. Ева сделала над собой усилие, поднялась и села. Все ее тело ломило от боли. Она была словно кожаный мешок, до отказа наполненный переломанными костями.

— Привет… — снова позвала Ева. — Горбун…

Он открыл глаза и увидел тот же белый потолок.

— Привет… — ответил он одними губами.

— Я принесла тебе яблоко… — прошептала Ева.

— Зачем?.. — спросил горбун.

Его уродливое, бледное лицо не выражало никаких эмоций.

— Не знаю, — призналась Ева. — Просто мне кажется, что я должна это сделать…

— А ты знаешь, что такое это яблоко?.. — едва улыбнулся горбун.

— Мне кажется… Это плод Древа Познания, да?

— Да, — ответил горбун. — И ты держишь его у себя… Познаёшь себя…

— Ты недоволен этим? Тебе кажется это неправильным?.. Но скажи, скажи! Почему я не могу познать свою душу?! Почему?! Может быть, именно это и нужно! Может быть, именно это!

— Читала ли ты Апокалипсис?.. Знаешь ли ты последний завет?.. — тихо прошептал горбун и забормотал: — «И голос, который я слышал с неба, опять стал говорить со мною и сказал: пойди, возьми раскрытую книжку из руки Ангела, стоящего на море и на земле. И я пошел к Ангелу и сказал ему: дай мне книжку. Он сказал мне: возьми и съешь ее; она будет горька во чреве твоем, но в устах твоих будет сладка, как мед. И взял я книжку из руки Ангела и съел ее; и она в устах моих была сладка, как мед; когда же съел ее, то горько стало во чреве моем. И сказал он мне: тебе надлежит опять пророчествовать о народах и племенах и языках и царях многих».

И Ева тут же вспомнила свой вопрос, который задавала старухе: «А как же этот принцип — "познай себя"?». И ее недовольный, резкий ответ: «А как же — "быть собой"?» Это как раз то, что сейчас говорил ей горбун. Этот образ с книгой, книгой Господа, которую надлежит съесть, — «она будет горька во чреве твоем, но в устах твоих будет сладка, как мед». Что говорит Господь — непонятно уму, но понятно сердцу. Праздник Преображения Господня… «У Бога для каждого из нас свой шифр». Он говорит! С каждым! Но как, через что, через кого?.. Впрочем, разве можно услышать этот голос, если ты занимаешься собой, погружен в себя?..