Тайна леди - Беверли Джо - Страница 36

• Предыдущая
• 36/68
• Следующая

Чутье подсказало Петре, что контрабандист вообще-то человек честный, и она ответила:

– Думаю, разумнее будет остаться.

Мужчина кивнул.

– Я сплю на кухне, но наверху есть спальня, если хотите. Я разбужу вас утром. – Он положил трубку и пошел к двери. – Кстати, меня зовут Джош Флетчер. – Он вышел, оставив их одних.

– Зачем он набил ее, а потом оставил?

– Просто он нервничает. Думает, не представляем ли мы для него опасность.

– То же самое я думала о мамаше Гулар, и видите, как все обернулось. – Однако Петра знала, что больше беспокоится о спальне наверху, чем об опасности.

– Мы можем уйти, если хотите, – произнес Робин. – Полагаю, мы не собьемся с дороги.

На какое-то время воцарилась тишина.

– Пойдемте наверх, – сказал наконец Робин.

Он взял фонарь и ждал, чтобы осветить ей путь вверх по деревянным ступеням, они были такими крутыми, как приставная лестница. Она стала подниматься по ним, подобрав юбки, сознавая, что ее ноги видны, хотя теперь они не были для него тайной.

Он поднялся следом за ней, неся фонарь, чтобы осветить большое пространство под незакрытой покатой крышей и одну невероятных размеров низкую кровать.

– Наверное, при необходимости тут можно спать вшестером, – сказал Робин, ставя фонарь на пол и доставая Кокетку. – Ложитесь и поспите.

Петра внимательно посмотрела на него и поняла, что он говорит серьезно. Ну конечно. Он не захочет повторять чертовский опыт. Она приказала себе выбросить это слово из головы. Будь это в ее силах, она выбросила бы все это из головы.

На кровати действительно могли уместиться шестеро, и Петра могла доказать ему, что его половая охота мало что значит для нее.

– Мы можем лечь по краям, – сказала она. – Я успела немного поспать на корабле, а вы наверняка совсем не спали.

Избегая его взгляда, Петра сняла туфли и легла с одного края, натянув на себя одеяло. Матрас был неровным и, вероятно, лежал на веревках, что требовало напряжения. Он провисал к середине, утягивая ее, но она могла уцепиться за край.

Она слышала, как Робин что-то снимает – сапоги, решила она, шпагу, возможно, сюртук с пистолетом в каждом кармане. Кокетка все еще исследовала комнату, ее коготки клацали по полу, как крысиные лапки. Что случится, если она наткнется на крысу? Но собачка – это проблема Робина Бончерча, а не ее.

Робин задул свечу, и стало темно, если не считать лунного света, проникавшего сквозь незастекленное окно в конце стены. Петра почувствовала, как кровать покачнулась, когда он лег с другого края. Их разделяло примерно пять футов, но всем своим существом Петра чувствовала, что он там.

«Не говори ничего, не говори ничего, не говори ничего», – повторяла она себе. Но сон к ней не шел, а вопрос оставался.

– Почему «черт»? – тихо спросила она. Возможно, он спит и не услышит.

– Прошу прощения. Вы могли понести от меня ребенка.

– Такой риск всегда существует.

– Я уже говорил, что существуют способы избежать проблем. Вы действительно хотите поговорить об этом?

– Да, – пылко ответила она. – Почему вы не использовали один из них?

– Потому что потерял самообладание, – произнес он. – Это непростительно, но я правда прошу у вас прощения..

Прощение уже готово было сорваться с ее губ, но она сказала:

– Мне лучше знать.

– Петра… – вздохнул он. – Это не ваша вина. Это не имеет никакого отношения к вам. Нет, это чепуха. – Он пошевелился, и когда снова заговорил, Петра знала, что он повернулся к ней. – Вы очень красивая, очень желанная женщина, но я решил быть вашим защитником, почти что опекуном. Поэтому не должен был так поступать. Это неподобающе.

– Я не жду, что вы на мне женитесь. Я говорю вполне серьезно.

– Я не собираюсь бросать вас, если родится ребенок.

– Это будет мой выбор.

– Посмотрим.

Она повернулась к нему:

– Я приехала так далеко и боролась так сильно не для того, чтобы тут мною командовали и заключили в тюрьму.

– Брак не тюрьма.

– Для моей матери он был тюрьмой.

– Я вряд ли похож на вашего отца-итальянца.

– Не знаю, что вы за человек. Я была уверена, что вы распутник и повеса, а вы читаете мне проповедь.

– У меня есть свой кодекс.

– Так же как и у меня. – Она отвернулась. – Спокойной ночи.

– Петра, пожалуйста, позвольте мне быть вашим защитником, пока вы не окажетесь в безопасности. Я не попрошу ни о чем больше.

Она не могла ответить, потому что не хотела давать лживых обещаний.

Она полагала, что это конец разговора.

– Вы будете спать со мной?

Петра ушам своим не поверила.

– Конечно, нет.

– Я хотел сказать, вместе. Эта кровать так провисает, что мы все равно скатимся друг к другу, если заснем. Но мне бы хотелось обнимать вас. В надежде, что это может утешить нас обоих, а также чтобы убедиться в том, что вы доверяете мне.

– Сказал лев, открывая пасть, – пробормотала Петра. На кровать вскарабкалась третья персона.

– Вниз, – приказал Робин. Кокетка жалобно заскулила.

– Я никогда не позволял собаке спать в моей постели, маленькая негодница, и не позволю. Иди вниз.

Петра думала, что здравый смысл тут не поможет, но, возможно, дело было в тоне. Она услышала шорох одеяла, а потом стук коготков по деревянному полу.

– Проклятие, она, наверное, спит на моем сюртуке, – сказал Робин.

«Она вас любит», – подумала Петра. Ей не следовало спать с ним в одной постели. Робин, возможно, и в силах контролировать себя, но сможет ли она?

– Разве не в таком же положении мы остались на корабле? – спросила Петра, вдыхая его запах, впитывая его тепло.

– Верьте мне.

Петра попыталась заснуть, но опять не смогла.

– Вы не спите? – тихо спросила она.

– Нет.

– Если бы не я, куда бы вы сейчас ехали?

– В Лондон, – ответил он.

– В то грязное место, которого летом все избегают?

– Это также место пересечения всех дорог. Мне придется проехать через него, чтобы попасть в Хантингдон, но у меня там есть кое-какие дела. Если вы полагаете, что Ребус там или в Ричмонд-Лодж, это будет легко проверить.

– Судя по тому, что вы сказали, я в этом сомневаюсь.

Его рука легла на ее плечо, но он не стал его гладить. Его тщательный самоконтроль мог разбить ее сердце.

– Я знаю, что теперь вы ни за что не откроете мне имя своего отца, – сказал он, – но среди пэров есть несколько очень плохих людей.

– Я знаю. В Италии тоже.

– Если он отвратителен или не признает вас, что вы будете делать?

– Поеду к Терезе Имер. К госпоже Корнелис.

– Мне даже страшно об этом думать. Пожалуйста, Петра, позвольте мне найти вам безопасное место. Моя мать может взять вас под свое крыло из-за вашей религии, если не по другим причинам.

Петра содрогнулась. Жить на обочине жизни Робина, в то время как он будет наслаждаться дамами легкого поведения, а потом женится на порядочной девушке? Порядочной? Это слово казалось не совсем подходящим.

– Петра?

– Посмотрим, – сказала она.

– Понятно, – криво усмехнулся Робин.

– Робин, зачем вашей матушке покровительствовать молодой женщине скандального происхождения, которая втянула ее сына в неприятности и подвергла опасности? Я воробей Кок-Робина, не так ли?

– Я буду держать подальше луки и стрелы. Засыпайте. Все будет хорошо. Я позабочусь об этом.

Он заснул, но Петра еще какое-то время не спала, прижатая к нему, прежде чем отодвинуться к своему безопасному краю. Она старалась не спать, быть настороже, но сон сморил ее.

Робин не спал, поэтому знал, что она отодвинулась. Может, ему показалось? По крайней мере, она не хотела заниматься любовью, и это тревожило его.

Кокетка снова решила попытать счастья, вскочив на кровать и забравшись под его руку. Он позволил ей остаться. Ему нужно было утешение. Но потом он вспомнил, как гладил Петру после того несчастья. Изысканное доставление наслаждения женщинам было частью его образования, и оно включало в себя внимание к их чувствам и их гордости. «Джентльмен должен быть джентльменом во всем». Это был девиз его отца. Шлюха, герцогиня или веселая вдова всегда должна быть любезной, доставлять наслаждение, уметь избегать несчастий.

• Предыдущая
• 36/68
• Следующая