Проделки близнецов - Босуэлл Барбара - Страница 26

Она свирепо посмотрела на Мэта.

– Да, я несговорчива, и мне не нужны твои лживые сладкие речи.

– Ты права, тебе не нужна моя ложь. Но тебе нужны моя поддержка, понимание и преданность. Ну и обручальное кольцо, разумеется.

Ее захлестнула волна отчаяния и бессилия перед его напористостью. Ну почему он не откажется от своей затеи и не уйдет прочь?

– В нашем случае и грешно, и глупо даже упоминать слово супружество, – сказала она устало. – Нам не на чем строить совместное будущее.

– Мы ждем ребенка, Кейла. Это главный краеугольный камень для строительства, на мой взгляд.

– Ты боишься, что твоя безупречная репутация будет запятнана, если пройдет слух, что у тебя внебрачный ребенок! – Горячие злые слезы жгли глаза Кейлы. – Какой же ты лицемер! Ты порицаешь так называемых имиджмейкеров за то, что они делают, но сам точно также печешься о том, чтобы сохранить свой имидж незапятнанным, и дошел до того, что делаешь предложение женщине, которую презираешь.

Прежде чем она поняла, что он собирается сделать, его руки легли ей на плечи.

– Речь сейчас не об имиджах, Кейла, ни о моем или твоем, ни вообще о чьем-либо. Речь идет о ребенке. Нашем ребенке. О том, кого мы зачали в ту ночь в отеле. О том, кого ты сейчас носишь в себе.

Его сильное тело дрожало от напряжения, и он притянул ее в свои объятия. Прижатая к нему, Кейла ощутила напряжение и мощь его возбуждения и подняла на него взгляд своих широко распахнутых карих глаз. Он едва прикоснулся к ней, и сразу…

– Тебя это не должно удивлять, – пробормотал он севшим голосом, словно читая ее мысли. – Даже вспоминая о тебе, я весь горю. И каждый раз, когда я рядом с тобой…

– Нет, прекрати это! – Кейла попыталась отстраниться. Его слова, его интонация лишали ее решимости сопротивляться. – Отпусти меня! Это ничего не меняет!

– Я не согласен. Это доказывает, что мы совместимы по крайней мере в одном, в главном. Ты забыла отметить, вспоминая о наших предыдущих столкновениях, что они неизбежно заканчивались подобно этому.

Его рот раскрылся, захватывая ее губы, поглощая готовые сорваться с них слова протеста. Его обольстительный язык глубоко проник к ней в рот, а его руки смело прижимали ее к своему твердому мужскому телу.

Кейла оставалась безучастной в кольце его рук столько времени, насколько хватило ее силы воли, что, к ее стыду, длилось совсем не долго. А затем, с нечленораздельным возгласом, она сдалась, ощущая, как все ее тело опоясывают узкие огненные ленты. Медленным жестом, выражающим женскую покорность, она обняла его за шею и теснее притянула к себе. Ее рот, захваченный его губами, приоткрылся, и ее язык уступил под натиском его, горячего и требовательного.

Дыхание Мэта становилось таким же частым и поверхностным, как и ее. Его руки двигались по всему ее телу смело и по-хозяйски: его пальцы исследовали ее округлые ягодицы и бедра, затем изгиб ее тонкой талии, прежде чем проскользнуть вверх и накрыть ее мягкую и тяжелую грудь. Он гладил ее сквозь желтый шелк платья, пока эта искусная ласка не исторгла стон из ее груди. Когда его большой палец безошибочно нашел самую чувствительную точку – кончик набухшего и упругого соска, – она вскрикнула.

– Мэт! – прошептала она его имя, и, запустив пальцы в его темные упругие и густые волосы, взъерошивала их. Его прикосновения обжигали ее сквозь ткань платья, и она была одержима неистовым чувственным желанием ощутить его пальцы на своей обнаженной коже, прикоснуться к теплой наготе его жесткого тела, лечь с ним… – Это такой риск, – лихорадочно пробормотала она. – Такой риск.

– Ты уже рискнула, – попытался успокоить ее Мэт. – Мы оба рискнули. Ведь ребенок уже реальность.

Он подумал, что она говорит о занятии любовью, но это было не так. Она имела в виду, что любовь вообще риск. Хватит ли у нее смелости на этот риск? Но времени на раздумья уже не оставалось. Они целовались и целовались, пока она не перестала тревожиться из-за всех тех причин, по которым это не должно было происходить, и не позволила своим чувствам завладеть собой, точно так, как это было в ту первую ночь, которую они с Мэтом провели вместе. Это казалось таким неизбежным, словно судьба и провидение объединили усилия, чтобы устранить все возведенные ими препятствия.

Мэт тихо пробормотал что-то нечленораздельное, а потом подхватил ее на руки. Кейла жадно глотнула воздух и инстинктивно прильнула к его груди.

Быстро, в несколько шагов, он оказался в спальне. В маленьком ночнике светилась колба розового цвета, отбрасывая по комнате мягкие тени. Мэт опустил Кейлу на толстое покрывало в цветочек и устроился рядом, вновь привлекая ее в свои объятия.

Оба старались как можно быстрее избавиться от одежды, которая казалась невыносимым препятствием. Мэт трудился над обтянутыми тканью пуговицами, которые протянулись от высокого ворота до талии. Когда наконец они были расстегнуты, он сорвал платье с ее плеч и быстро расправился с ее желтым кружевным бюстгальтером.

– Ты так прекрасна, так прекрасна, – шептал он, и откровенное вожделение, звучавшее в его словах, заставило ее почувствовать себя волнующей, чувственной и совершенно неотразимой. Именно такое состояние всегда вызывает в ней Мэт своим мгновенно возникающим и ненасытным вожделением, ошеломленно подумала Кейла. Он был первым и единственным мужчиной, который давал ей почувствовать себя подобным образом, словно она на самом деле была единственной в мире женщиной, способной дать ему то, в чем он нуждался. – Такая бело-розовая и мягкая. – Его губы сомкнулись на ее соске, сладострастно всасывая его в рот. Его влажный язык ласкал упругий бутон соска круговыми движениями, словно омывая его, и ее захлестнул мощный поток наслаждения, подобный необузданной стихии бушующей в непогоду реки.

Жаркая, нежная, как бархат, темнота укутала ее, перечеркивая все: здравый смысл, ребенка, их прежнюю вражду, – все, что она использовала, чтобы держаться от него на расстоянии, и, закружив, умчала в царство исключительно плотских наслаждений, где все казалось ненужным, кроме сжигавшей их страсти.

Ее руки проскользнули под его свитер, наслаждаясь теплом его гладкого и плоского живота и темными завитками волос на груди. Она обожала прикасаться к нему, обожала ощущение мужественности и силы, исходящее от его плотного тела. Причесывая пальцами темную курчавую поросль волос на груди, Кейла проследила, как, опускаясь все ниже, она исчезает под поясом джинсов. Полуприкрытыми глазами она видела, как его набухающая плоть все больше натягивает ткань возле металлических пуговиц джинсов. Дерзким движением она сомкнула пальцы, обхватывая его плоть.

Мэт сделал резкий вдох и задрожал от ее интимного прикосновения.

– Полегче, дорогая, – произнес он отрывисто.

Он неохотно отнял ее руку и поднес ее ко рту, прижимаясь губами к центру ладони. – Если ты сейчас же не прекратишь, все завершится раньше времени.

Кейла неуверенно рассмеялась.

– Мне лестно слышать это от тебя, но вряд ли я отношусь к типу женщин, вызывающих оргазм простым прикосновением. Давай по крайней мере будем честными друг с другом хотя бы в этом.

– Я честен. И ты определенно принадлежишь к этому типу. Я дам тебе возможность убедиться в этом, но я не хочу так быстро…

– Мой бывший жених сделал предложение другой женщине, будучи обручен со мной, – выпалила Кейла. – Подобный опыт не позволяет мне отрываться от действительности.

– Парень чокнутый, раз он бросил тебя, – проворчал Мэт. – Он-то как раз и оторвался от действительности. Но пора закончить разговор о нем. Я не хочу никого другого с нами в постели, Кейла. Здесь только мы с тобой. Никаких привидений, никаких призраков из прошлого. Только мы двое.

– Сейчас нас здесь трое, – прошептала Кейла, поймав его руку и положив ее себе на живот. Провокационное действие, если по-честному, и она почувствовала себя виноватой, будто использовала ребенка, чтобы сильнее привязать Мэта к себе.