Грань силы (СИ) - Рябов Яков Сергеевич - Страница 26

— Приветствую, Ваше высочество, — разлился по камере мягкий женский голос. — Так отрадно видеть, что про меня всё-таки не забыли.

— Я не царь, не император и не король, — сухо ответил Пётр, даже не пытаясь отследить источник. Голос исходил одновременно отовсюду. Словно говорила с ним сама паутина. — Так что избавь меня от подобного обращения.

— Конечно, — почти промурлыкал голос, — конечно. Как я могла забыть. Больше никаких императоров и царей. Больше никаких генсеков. Только… Как же там сейчас? Верховный лидер?

Прозвучал лёгкий заливистый смех.

— Да, — продолжил голос, — это же совершенно другое дело.

По прилипшей к ногам паутине пробежали вибрации. Она двигалась. Перемещалась с одной стены на другую. Пётр выхватывал из тьмы отдельные элементы, вроде гигантских паучьих лап или же части чёрного брюшка, но всей картины увидеть не мог. Она специально его дразнила. Возможно, даже проверяла. Но Пётр оставался спокоен. Он пришёл сюда не в игры играть.

— У меня есть к тебе предложение, — прямо озвучил он. — Свобода в обмен на твои услуги.

— Свобода? — усмехнулся голос. — Нет, пожалуйста, не оскорбляй меня подобной гнусной ложью.

Пётр ощутил её присутствие прямо над собой. Длинная лапа спустилась книзу и легонько коснулась кейса в его руке.

— Ты предлагаешь мне сменить клетку на поводок.

— На очень длинный поводок, — уточнил Пётр. — Такой, с которым ты сможешь свободно бегать, пока будешь слушаться моих приказов. Не перечь мне и в остальном сможешь делать всё, что захочешь. Это лучше, чем продолжать гнить здесь.

— А по чьей же, напомни, прихоти я здесь оказалась? — спросил голос, одновременно с чем паучьи лапы начали обхватывать Петра за плечи. — Кто меня запер? — отзвучал следующий вопрос, и на сей раз источник его был предельно ясен. Он находился прямо над головой Петра. — Чей род мучал меня последние несколько десятилетий?

На его левое плечо капнуло нечто едкое и густое. Одежда в месте касания мгновенно растворилась, обнажая невредимую металлическую кожу.

— Если хочешь отомстить, то можешь попытаться, — невозмутимо ответил Пётр. — Я здесь. Один. Никто не сможет встать между нами, — безразлично озвучил он все благоприятные для неё условия. — Только знай, если решишься, пути назад уже не будет. И я сделаю то, чего избегали и мой отец, и мой брат. Наконец-поставлю жирную точку в долгой истории Романовых.

Раздалось тихое угрожающее шипение. Ещё несколько капель упали на Петра, разъедая шлем, маску и тактические очки на его голове. За считанные секунды всё это опало вниз разрозненными кусками.

А Пётр всё так же не шевелился. Он просто ждал.

Огибающие его лапы медленно смыкались всё сильнее и сильнее, но прежде, чем захват стал бы по-настоящему жёстким, они резко подались назад. Затем по камере пронёсся звук рвущейся паутины, и Петра залил свет из лаборатории. Одновременно с этим что-то очень большое перепрыгнуло на противоположную сторону, продолжая, как и прежде, оставаться в тени.

— Ты похож на Григория даже больше, чем Михаил, — заметил скрывающийся во тьме голос. — Твой брат боялся как использовать меня, так и убить.

— Мой брат мёртв, — констатировал Пётр, впервые позволив чему-то похожему на эмоции просочиться свои слова. — Значит, он явно делал что-то не так.

Снова раздался смех.

Он был таким чистым, искренним и звонким, что никак не мог принадлежать тому чудовищу, силуэт которого Пётр видел прилипшим под потолком к стене. Это просто не мог быть этот паук. И Пётр знал, что представшее перед ним обличье отнюдь не являлось для его собеседницы истинным.

— Честность. Люблю честность, — всё ещё посмеиваясь, проговорила она. — Жаль, что её мало кто ценит. Помнится, когда я сказала нечто подобное о своём почившем батюшке, мама наградила меня пощёчиной. А ведь если бы послушалась, смогла бы прожить немного дольше. Как и вся моя глупая семейка.

Паучья фигура поползла вниз и прямо на глазах принялась таять. Лапы втягивались, а туловище уменьшалось. К моменту, когда она коснулась ногами пола, от прежнего облика не осталось ни следа. На свет к Петру вышла необычайно красивая женщина с ниспадающим водопадом ярко-рыжих волос.

Романова Наталья Николаевна. Единственная из императорского дома Романовых, что сумела дожить до нынешних дней.

Полностью обнажённая она вызывающе покачивала бёдрами, подходя к Петру, а на устах её всё время играла улыбка. Она была уверенна и явно довольна тем, что сейчас происходило. Либо, по крайней мере, очень убедительно делала вид.

— Возможно, мы с тобой даже поладим, — заметила Наталья, проведя пальцем по его металлическому плечу. — Распутин и Романова… Навевает воспоминания.

Пётр заглянул в её насыщенно-зелёные глаза, но так и не смог понять, о чём же на самом деле она думала.

— Так и чего же от меня хочет великий и ужасный Верховный лидер? — спросила Наталья с налётом весёлого сарказма в голосе.

— Ты мне скажи, — потребовал в ответ Пётр.

Наталья улыбнулась чуть шире.

— Михаил Мёртв, Ульяна на пороге смерти, а прочие неудачи преследуют тебя одна за одной, — медленно перечислила она, обходя его по кругу. — Ты боишься… нет, ты знаешь, что в твоём ближайшем окружении есть предатель. И ты хочешь, чтобы я нашла его. Но не убила, нет… — покачала она головой, завершая круг. — Тебе нужны неопровержимые доказательства. Ты хочешь знать точно, кто это, чтобы разобраться с ним лично.

Наталья остановилась и снова встретилась с Петром взглядами.

— Ну что, я прошла проверку?

— Пройдёшь, когда сделаешь то, что только что сказала, — ответил Пётр. — Но сперва поводок.

Он поднял кейс, открыл его и достал шприц с прозрачной жидкостью внутри.

— А ты знаешь, как завоевать женщину, — издевательски прокомментировала Наталья, протягивая вперёд левую руку.

— Это сеть из генераторов, приёмников и проводников размером в нанометр, — начал пояснять Пётр, делая укол точно в вену. — Попав в организм, они в течение тридцати минут закрепятся на твоём спинном мозге. Если каждые двадцать четыре часа я не буду нажимать на кнопку и тебя в этот момент не будет рядом со мной, по твоей нервной системе пройдёт разряд тока. На первый раз тебя просто вырубит на пятнадцать-двадцать минут, заставив потерять контроль над всеми физическими функциями. На второй ты проведёшь без сознания от двух до трёх суток. Третий навсегда повредит твою нервную систему. За четвёртым последует частичный или даже полный паралич. А пятый… что ж, ты вряд ли захочешь доводить даже до четвёртого.

Введя весь состав, Пётр вынул иглу и вернул шприц обратно.

Он понимал, что Наталья и так всё должна была знать, учитывая её уникальное Чутьё, но хотел, чтобы она услышала это именно от него. Чтобы чётко осознавала, насколько он был серьёзен.

— Тебе всё понятно, или есть вопросы?

Наталья провела пальцем по месту укола, стирая большую каплю проступившей крови. А затем демонстративно поднесла этот палец ко рту и медленно его облизала.

— Всего один, — сказала она, обойдя Петра с левого боку и остановившись у стены своей камеры.

Одним быстрым движением Наталья сорвала объёмный кусок паутины и окинула взглядом лабораторию. Доктор Простович всё так же сидела за своим столом. Выражение лица у неё было напряжённым и предельно сосредоточенным. Словно она боялась даже вздохнуть.

— Когда начинать? — наконец спросила Наталья.

Пётр подошёл ближе и, посмотрев на доктора, кивнул. Дверь камеры открылась.

— Прямо сейчас, — ответил он.

Улыбка Натальи стала по-настоящему хищной.

— Люблю, когда мужчины переходят сразу к делу. Это так возбуждает.

Константин замер с поднятым перед собой куском кровати и непонимающе уставился на блондинку.

«Сьюзан», — повторил он про себя имя, что только что назвал Эмиль.

Видимо, какая-то иностранка.

Но главным было не это. Главным было то, что Константин видел её там, в поезде, прямо перед тем, как началась пальба и всё полетело в пиз...