Грань силы (СИ) - Рябов Яков Сергеевич - Страница 25

Пётр поправил на голове шлем, маску и тактические очки, после чего взял из багажника пластиковый кейс и захлопнул дверцу.

— При всём уважении, Верховный лидер, — обратилась к нему стоящая рядом и чуть подрагивающая от холода доктор Простович, — но было бы гораздо проще, если бы вы ненадолго отказались от своей металлической формы.

— Безусловно, — согласился Пётр, нажатием кнопки ставя автомобиль на сигнализацию. — Ведите, доктор, — приказал он, посмотрев на неё сверху вниз. — Всё ведь уже готово?

Доктор Простович окинула его очень пристальным взглядом и, коротко кивнув, попросила следовать за ней.

Снег под ногами громко хрустел, когда они шли от плохо освещённой парковки к дверям научно-исследовательского института. Особенно это касалось шагов Петра. Маскировочная форма сотрудника спецподразделения Главного управления охраны никак не скрывала его нечеловеческой массы.

Доктор Простович шла впереди, а Пётр держался чуть позади и слева от неё. По мере приближения к контрольно-пропускному пункту освещение становилось всё лучше и лучше, а на столбах и стенах зданий начали проглядываться камеры видеонаблюдения. Доктор Простович негромко выдохнула, как только они с Петром вошли в зону их покрытия, что с головой выдавало терзавшее её волнение.

— Спокойнее, доктор, — произнёс Пётр, когда они начали подниматься по ступенькам. — Совсем скоро это закончится.

Доктор не стала ничего отвечать, а лишь глубоко вдохнула и, натянув на лицо сугубо рабочее выражение, взялась за ручку двери. Та без сопротивления открылась, что означало, ночного визита здесь ждали.

— Здравья желаю, директор, — поздоровался с ней сидящий на посту военнослужащий. — Поздновато вы сегодня, — по-дружески заметил он.

— Неотложное дело, — холодно ответила доктор Простович. — Полковник Мельниченко предупреждён.

— Да, конечно, можете проходить, — сообщил солдат, сверяясь с бумагами на своём столе. — Для вашего сопровождения временный пропуск тоже оформили, — добавил он, протянув в окошко обезличенную пластиковую карту.

В процессе он ещё окинул Петра крайне заинтересованным взглядом и определённо сформировал в голове целый ряд уточняющих вопросов. Но озвучивать ни один из них так и не стал. Хороший солдат приказы не обсуждает. Он их выполняет так, чтобы ему самому потом лишние вопросы не задавали.

— Благодарю, — сказала доктор Простович, обхватывая пальцами пропуск.

Следом же оный оказался в руках у Петра, который, дождавшись, когда доктор пройдёт первой, прислонил приобретение к считывателю. Раздался характерный звуковой сигнал, и засветилась зелёная лампочка. Проход был открыт.

Двигаться Петру пришлось слегка боком, ибо под его габариты местные турникеты явно рассчитаны не были, но главное то, что дело было сделано. Они с доктором Простович вошли на территорию института без каких-либо проблем. Теперь оставалось добраться до нужной лаборатории.

Доктор вела Петра по пустым коридорам, чьи стены необычайно хорошо отражали звуки шагов. Казалось, их ходьбу должны были слышать не то что во всём здании, но и далеко за его пределами. Глупость, разумеется, но ощущение складывалось именно такое. Уж больно тихим был институт в ночное время.

Доктор Простович продолжала немного подрагивать, в чём уже вряд ли была виновата одна лишь зимняя погода. Отопление в институте, насколько мог судить Пётр, работало вполне хорошо. По крайней мере, по косвенным признакам. Ощутить перемены кожей Пётр, само собой, не мог. Для этого ему бы пришлось в действующий вулкан прыгнуть или что-то вроде того.

Хотя ремонт данному учреждению точно не помешал бы. Пётр видел сетки мелких трещин как на стенах, так и на некоторых участках потолка и пола. Институт был построен ещё в сороковые года прошлого века, и всё минувшее с тех пор время не прошло для него без следа.

Доктор провела Петра в третий относительно входа корпус и только тогда, нажав на кнопку, вызвала им лифт.

— Как давно с ней говорили в последний раз? — тихо спросил Пётр, наблюдая за изменяющимися цифрами на экране.

— Ещё до моего прихода, — ответила доктор. — Десять лет назад. Мы даже видеонаблюдение за ней вести больше не можем. Она покрыла паутиной всю камеру содержания, сделав из неё нечто вроде гнезда. Отсек для подачи еды работает исправно, но в остальном… Мы пробовали посылать людей для расчистки, но никто из них так и не вышел. Применять к ней силу запретил предыдущий Верховный лидер.

Лифт со звоном прибыл и раскрыл свои двери.

— Получается, она уже десять лет сидит там, ни с кем не контактируя, и занимается неизвестно чем? — уточнил Пётр, вместе с доктором заходя внутрь. — Как вы вообще тогда можете быть уверены, что она не сбежала?

— Датчики температуры и движения, — ответила Доктор Простович, выбирая на панели нужный этаж. — И кто-то же съедает всё, что мы ей даём.

Лифт поехал вниз.

— По правде говоря, уже давно ходят разговоры о том, чтобы наконец закрыть проект, — продолжила рассказывать доктор. — С тех пор, как она перестала идти на контакт, пользы от неё нет ровно никакой. Оптимизация многим кажется предпочтительным вариантом, учитывая в какую сумму ежегодно обходится её содержание. Но без вашего приказа… — с намёком посмотрела она на Петра.

— Если сегодня я не получу от неё то, что мне нужно, — чуть сдавил Пётр ручку кейса, — то, вполне возможно, этим всё и закончится.

Лифт снова остановился, и они вышли в коридор одного из подземных этажей института. Здесь их встретил ещё один контрольно-пропускной пункт с солдатом на посту и массивной, почти бункерной, дверью. Проверка пропусков и тут выдала положительный результат, вслед за чем дверь открылась, и Пётр с доктором прошли дальше.

— Это здесь, — сказала доктор Простович, останавливаясь у двери в самом конце коридора.

Она прислонила свой пропуск к считывателю и запустила Петра внутрь.

Лаборатория встретила их обилием гудящего и время от времени пикающего оборудования, а также почти кромешной темнотой, которая, впрочем, очень быстро рассеялась. Доктор включила свет, щёлкнув на стене почти всеми имевшимися переключателями.

Следом она пересекла комнату и расположилась, по всей видимости, за своим рабочим компьютером.

— Мне нужна минута, чтобы авторизоваться и получить доступ к управлению дверью, — сообщила доктор, стуча пальцами по клавиатуре.

— Не торопитесь, — ответил ей Пётр, подходя к абсолютно прозрачной стене в правой части лаборатории. — Время у нас есть.

«Гнездо, да?» — в то же время задал он мысленный вопрос, глядя на обилие паутины по другую сторону стекла.

Как и предупреждала доктор, видно там не было решительно ничего. Только эта липкая белая масса. И всё же кто-то за ней определённо скрывался. Паутина колыхнулась пару раз за то время, что Пётр к ней подходил.

— Ты же знаешь, кто я и зачем я здесь, не так ли? — почти неслышно спросил Пётр, прислоняя к стеклу правую руку.

И что-то коснулось прозрачной стены в ответ. Паутина в этом месте едва заметно прогнулась.

— Всё, я готова, — заявила доктор Простович. — Если вы ещё не передумали, то…

— Открывайте, — приказал Пётр, делая три шага в левую сторону. Остановился он напротив всё такой же прозрачной двери. — Пообщаемся с нашей последней великой княжной.

— Исключительно ради формальности обязана напомнить вам, что я против всей этой затеи, — сказала доктор, незамедлительно его приказ исполнив.

Раздался предупреждающий звуковой сигнал, и дверь, разрывая прилипшую к ней паутину, отъехала в сторону.

— Отключите все микрофоны и заприте сразу, как я войду, — отдал Пётр своё следующее распоряжение. — Когда закончу, дам знать.

И, не дожидаясь ответа, он шагнул внутрь. Дверь тут же закрылась.

В камере было темно. Встроенные источники света прятались где-то за покрывавшей всё паутиной, если вообще до сих пор работали. Какие-то крохи ещё изливались из-за спины Петра, где открытие двери образовало прорехи, но этого и близко было недостаточно. Человеческий глаз всё равно не мог здесь ничего различить.