Грань силы (СИ) - Рябов Яков Сергеевич - Страница 16

— Видимо, не знаю, — ответил Константин. — Понимаю, как это звучит, но я правда понятия не имею, как тут оказался. Хотел бы рассказать больше, но…

Константин виновато развёл руками и всецело отдал себя под суд двух незнакомых ему людей.

— Да уж, — протянула Женя, сложив за головой руки, и повернулась к Тимофею.

Тот в задумчивости нахмурился.

— Ладно, — заговорил он. — Давайте пока покушаем, а на сытый желудок, глядишь, и ещё чего вспомнишь. Ты же голодный?

— Очень, — ответил Константин, не задумываясь.

Для него главным было то, что на пока прямой допрос закончился и можно было переключиться на что-то ещё. Он даже предложил свою помощь в чём бы то ни было, но Тимофей сказал твёрдое «нет» и велел ему отогреваться дальше. Константину оставалось только согласиться. Он допил свой чай и целиком погрузился в разговор с Женей, пока её дедушка в одиночку отправился на кухню.

И Женя оказалась ну очень любознательной и словоохотливой.

Оставив историю с его появлением за скобками, она без тени стеснения расспрашивала Константина о том, кто он вообще такой и чем по жизни занимается. И, в целом, он отвечал ей достаточно откровенно. Сглаживал Константин в своей биографии лишь самые острые углы, как, например, причину, по которой он оказался за решёткой. Константин сказал, что лишь сильно покалечил человека, а не убил его, и что сделал это выполняя свои непосредственные трудовые обязанности. Суд же просто не захотел вставать на его сторону и оформил наказание в виде двух с половиной лет лишения свободы. Которые Константин, разумеется, честно отсидел.

Со своей стороны Женя также немного рассказала о себе и Тимофее. От неё Константин и узнал, что Тимофей, вообще-то, являлся государственным лесничим и осуществлял надзор за местной флорой и фауной. Участковое лесничество. Так она это назвала. Константин с работой лесничих знаком был крайне поверхностно, а потому пояснения Жени внимательно слушал. И в то же самое время в голове его крутилась песня «Лесник» бессмертной группы «Король и Шут».

— А ты точно не мутант? — в какой-то момент вдруг спросила Женя.

Константин допил свой чай и, глянув на дно опустевшей кружки, задал встречный вопрос.

— А что, похож?

— Как будто это всегда можно сказать, просто на человека взглянув, — ответила Женя, пристально к его лицу присмотревшись. — Но нет, так нет, — вскоре заявила она с явным разочарованием. — Жаль, конечно. Мне бы хотелось хотя бы ещё одного такого же встретить.

Константин посмотрел на неё с лёгким недоумением и уже почти начал расспрашивать о подробностях, как со стороны кухни донёсся голос Тимофея. Он позвал Женю к себе, и она, резко вскочив с дивана, умчалась прочь.

Константин снова остался один, предоставленный самому себе. Он ещё немного посидел, раздумывая над последними словами Жени, но так и не смог найти им толкового объяснения. Тимофей тоже что-то подобное упоминал, а потому и списать всё на подростковые фантазии или же попросту шутку было уже нельзя. Какие-то особенности местного лексикона?

Прежде Константин близ Урала не бывал, отчего вполне допускал, что здесь в слово «мутант» могли закладывать какой-то иной смысл. Россия — всё-таки большая страна, и, казалось бы, один тот же язык в разных её частях даже звучать мог совершенно по-разному, не говоря уже о различном понимании тех или иных слов. Либо же просто конкретно эта семейка была с какой-то придурью. Такой вариант Константин тоже не отметал.

Но как бы то ни было, а Тимофей с Женей ему помогли, так что на любые их странности он был готов закрыть глаза. Лишь бы всё не закончилось, как во всё той же песне Короля и Шута.

— И волки среди ночи завыли под окном. Старик заулыбался и вдруг покинул дом, — прошептал Константин, медленно поднимаясь с дивана. — Но вскоре возвратился с ружьём наперевес. «Друзья хотят покушать, пойдём, приятель, в лес!»

Чай своё дело сделал, и Константин ощутил в себе некоторый прилив сил. Не настолько, разумеется, чтобы снова через сугробы продираться, но, по крайней мере, по гостиной он пройтись мог. А раз уж его все покинули, Константин решил, что это была прекрасная возможность немного осмотреться.

И первым делом он подошёл к ближайшему серванту, где между аккуратно расставленной посуды виднелась семейная фотография. Тимофея Константин узнал сразу, хоть тот и был на ней заметно моложе, а вот о том, что удерживаемый на руках младенец — это Женя, догадался он, скорее, интуитивно. Рыжие волосы на её макушке проглядывались едва-едва, а примечательных зелёных глаз не было видно вовсе. Но всё же в своих выводах Константин не сомневался.

Оставшихся двух людей он прежде не видел, но предположил, что это родители Жени. По крайней мере, с рыжеволосой женщиной у них имелось явное внешнее сходство. Ну а держащий её на руках мужчина просто выглядел, как чей-то отец.

«Так и где же вы?» — задался Константин мысленным вопросом, решив для себя, что озвучивать его не станет.

Не хотел он потенциально больную мозоль задевать.

Затем Константин ещё побегал глазами по помещению, но более ничего примечательно не отыскал. Его изначальное впечатление полностью подтверждалось. Классический сельский домик. Ни больше, ни меньше.

По итогу своих непродолжительных блужданий Константин остановился у окна и выглянул наружу.

— Всё готово! — радостно объявила Женя, выскочив из кухни. И сделала она это до того неожиданно, что Константин невольно вздрогнул. — Да не пугайся ты так, — посмеялась она. — Пошли кушать.

Женя махнула, приглашая, рукой и вновь скрылась за занавеской.

Константин же негромко выдохнул и мысленно укорил себя за подобную реакцию. Это ж надо было так испугаться.

Впрочем, даже справившись с ускоренным сердцебиением, Константин не стал за Женей сразу же следовать. Не то что бы он был не голоден, есть ему хотелось ещё как. Просто, опустив глаза книзу, Константин обнаружил нечто, что всецело захватило его внимание.

Всё ещё сжимаемая им в правой руке кружка.

Она была смята.

Буквально.

Константин приподнял ставший уже бесполезным кусок металла и оглядел его со всех сторон.

«Это как это?» — подумал он про себя. — «Из жести, что ли, сделана?»

Ему приходилось разок видеть, как складывали пополам жестяной поднос, однако кружка, вроде, понадёжнее выглядела.

— Ну ты где там, дядь? — вновь донёсся до него голос Жени. — Стынет ведь уже!

Константин ещё немного посмотрел на кружку, после чего вместе с ней зашёл на кухню.

— Простите, — извинился он пред сидящим за столом семейством. — Сам не знаю, как так получилось.

Он показал им испорченную кружку и сел на свободный стул.

— А ещё говоришь, что не мутант, — со смешком проговорила Женя, подхватывая пальцами дело его рук.

— Простите, — ещё раз извинился Константин.

— Да ладно, не переживай, — поставив кружку обратно, похлопала его по плечу Женя. — Знал бы ты, сколько я всего здесь…

— Женя, — перебил её Тимофей. — Дай ты человеку спокойно поесть.

— Ладно-ладно, — пробормотала она, возвращаясь к своей тарелке.

— Приятного аппетита, — пожелал следом Тимофей.

— Спасибо, — ответил Константин. — И вам приятного.

И он принялся за еду.

Тимофей пожарил картошку с мясом и щедро полил всё сверху соусом. И соус, судя по вкусу, был домашним. По крайней мере, на обычный магазинный он уж точно не походил. Вкус был не такой насыщенный, но вместе с тем ощущался куда более естественным. Константину очень понравилось.

Чем больше он ел, тем активнее работал вилкой, закидывая в рот всё новые и новые порции. Тарелка опустела в считанные минуты.

— Положить ещё? — поинтересовалась у него Женя, не до конца свою еду прожевав.

— Буду очень благодарен, — сказал он ей, и Женя, встав из-за стола, подошла с его тарелкой к сковородке.

— Какие у тебя дальнейшие планы, Костя? — меж тем спросил Тимофей. — Что собираешься делать?

— Ну, без денег и документов выбор не особо велик, — осторожно заметил Константин. — Сперва свяжусь с сестрой и расскажу, что и как. Потом заявление буду писать в МВД[1], куда деваться. А дальше, как получится.