Грань силы (СИ) - Рябов Яков Сергеевич - Страница 15

Пётр задумался. Не только об отце, своей семье или даже стране. Он задумался обо всём мире. О том, во что Земля сейчас превратилась и к чему она шла. Ещё не так давно карту мира расчерчивали границы сотен государств и окологосударственных формирований. А что сейчас? А сейчас их осталось всего шесть. Семь, если считать Атлантиду, но она была совсем уж особым случаем, ибо её правитель заявлял свою власть сразу над всеми морями и океанам. И это, разумеется, мало кого устраивало, отчего дебаты и локальные конфликты не прекращались.

Мир изменился. А вместе с ним изменилось и всё человечество.

Пётр не строил никаких иллюзий. Эта новая Земля отнюдь не была идеальной. Уж он-то знал это лучше всех прочих. Кровь Распутиных продолжала литься до сих пор. Но всё же, если сравнивать с тем, что было раньше…

В перспективе следующих ста лет Пётр вполне допускал объединение всех стран и континентов под одним флагом. Одна свехнация под управлением нового поколения сверхлюдей.

Пётр действительно считал подобное возможным. Ведь границы этого самого возможного расширялись каждый день. К примеру, сотню лет назад никто и помыслить не мог, что смертные действительно превзойдут всех известных и неизвестных богов, стоит им только объединить свои силы.

Но у всякой нации должен быть свой лидер. И кто же тогда мог стать эдаким сверхлидером?

Раздумывая над потенциальными кандидатами, Пётр неизменно возвращался к одному и тому же варианту. Личности, которая ему совершенно не нравилась. И Пётр чётко для себя понимал, что, если когда-нибудь этот человек предложить ему уступить власть над страной, мирно он этого ни за что не сделает. Пётр будет драться за свою родину до самого конца. Чего бы это ни стоило.

— Заходи, — пригласил Тимофей, открывая входную дверь.

Константин дважды топнул, стряхивая налипший снег, и с благодарностью прошёл внутрь.

В прихожей было темно. Не так, чтобы прямо совсем ничего не разглядеть, однако без открытой двери Константин бы наверняка обо что-нибудь ударился или споткнулся. Льющийся из неё дневной свет служил единственным источником освещения.

— Выключатель на стене справа, — сообщила Женя, отстёгивая свои лыжи.

Константин забегал глазами в указанном направлении и вскоре действительно отыскал нужную кнопку. Под потолком загорелась одинокая лампа, а прихожая окрасилась в мягкий оранжевый оттенок.

— Проходи дальше, не стесняйся, — добавил Тимофей. — На диване есть плед.

Константин вновь его поблагодарил и, осторожно шагая вперёд, вышел в гостиную. И она представляла из себя именно то, что и можно было ожидать от гостиной в частном сельском домике. Ковры на полу и стенах, диван, тумба с пузатым телевизором и два серванта. В углу близ одного из окон также виднелся закрытый на ключ шкаф. Здесь выключатель Константин нашёл уже без подсказок и, щёлкнув им, направился к дивану.

Плед оказался добротным. Большой, шерстяной и с узором в виде мозаики. Константин всё так же не чувствовал и намёка на замерзание, однако решил, что это было следствием какой-то неочевидной травмы. В тюрьме ему как-то доводилось читать медицинский справочник, в котором нечувствительность к холоду приписывалась расстройствам вегетативной нервной системы. А головой Константин в последнее время ударялся довольно часто. И сильно. По крайней мере должен был, если хотя бы часть из того, что он помнил, с ним и в самом деле происходило.

Тимофей и Женя показались в гостиной менее чем через минуту.

— Завари чай покрепче, — сказал внучке Тимофей, и та скрылась за занавеской в соседнем помещении. — Как себя чувствуешь? — спросил он следом у Константина.

— Да, вроде, нормально, — признался последний. — Голова всё ещё болит, но уже не так сильно. Во всяком случае мне точно стало лучше.

Тимофей задумчиво хмыкнул, почесав густую бороду, и попросил Константина показать ему свои ноги. Довольно странная просьба, но спорить и отказываться Константин не стал. Он расправил плед и вытянул вперёд всё ещё влажные стопы.

— Следов обморожения нет, — заключил Тимофей по итогам недолгого осмотра.

— Значит, ампутация мне не грозит? — поинтересовался с улыбкой Константин.

А то знавал он одного парня, которому после ночи на зимнем холоде полноги отрезали. И дальнейшая жизнь того бедолаги особой зависти не вызывала. Константин уж точно предпочитал остаться со всеми своими конечностями.

— Я не врач, но не похоже, — сказал Тимофей, выпрямляясь. — Но ты всё равно лучше грейся. Сейчас дам одежду.

Он подошёл к шкафу, провернул торчавший из замочной скважины ключик и открыл коричневую дверцу. Внутри на полках были аккуратно разложены свитеры, штаны, футболки и прочие виды одежды, включая нижнее бельё. Секунд за пятнадцать Тимофей собрал полный комплект и передал его Константину.

А тот, в свою очередь, уже в который за сегодня раз высказал слова благодарности и, не вылезая из-под пледа, принялся одеваться. Первыми, само собой, он натянул на себя «семейники» в горошек и сделал это как раз вовремя, ибо буквально мгновения спустя в гостиной вновь появилась Женя с железной кружкой в руках.

— Всё, нудистское шоу окончено? — с ноткой разочарования проговорила она.

— По просьбе верной публики всегда готов выйти на бис, — в шутку заверил Константин, облачая стопы в носки. — Но только за отдельную плату.

Женя усмехнулась и спросила, хватит ли ему кружки чая, на что Константин ответил, мол, для аванса сойдёт. Полностью одевшись, он принял горячий напиток и сделал несколько хороших глотков.

И да, чай действительно был очень крепким. Константин аж поморщился и малость встряхнулся.

— Фух, — выдохнул он, садясь обратно на диван.

— Зато сразу взбодришься, — важно заметила Женя. — И похмелье пройдёт.

— Да если бы оно у меня было, — прокомментировал Константин и вновь поднёс кружку к губам. — Я уже давно ни капли не пробовал.

— Тогда чего с тобой всё-таки приключилось, дядь? — спросила Женя, приземляясь на диван чуть левее. — Ты как посреди той ямы оказался?

Говорила она беззаботно, но что по её глазам, что по глазам Тимофея было видно, что к данному вопросу они оба относились предельно серьёзно. И Константин понимал их настороженность. Правда понимал. Сам бы он с ничуть не меньшим подозрением относился к человеку, которого увидел бы голым в лесу. Скорее всего, даже с куда большим, поскольку в свой дом он бы подобного человека пригласил ну очень вряд ли.

Но, опять же, а что Константин должен был им рассказать? Правду, которая однозначно охарактеризовала бы его как умалишённого?

Нет, это точно был не вариант.

Медленно попивая чай, Константин наспех сочинял про себя историю, в которую бы можно было поверить и которая бы при этом учитывала те безумные обстоятельства, что их с Тимофеем и Женей встречу сопровождали. Получалось откровенно так себе, но сказать что-то всё равно было надо. А потому, уложив в голове последние детали, Константин начал свой рассказ.

— Как уже говорил, не знаю, — с растерянной улыбкой произнёс он. — Я на поезде ехал. В Омск. А сел в Ульяновске. У меня в Омске сестра живёт. Валя. У неё у дочки день рожденья скоро. С подарком вот и ехал. Велосипед купил детский. Хороший такой, зелёный. Помню, как, вроде бы, мимо Челнов проезжали. Может, уже чуть дальше, не уверен. А потом раз, и я уже посреди леса с раскалывающейся от боли головой. При себе ни одежды, ни хоть чего-то ещё. Ума не приложу, как так вышло.

Бред…

Какой же это всё был бред…

Константин прекрасно осознавал весь идиотизм рассказываемой им истории, но ничего лучше придумать, увы, не мог. Уж точно не в такие сжатые сроки. Оставалось лишь надеяться, что его история прозвучала достаточно неказисто, чтобы показаться правдоподобной. Ведь разве стал бы кто-нибудь выдумывать подобную чушь?

— Так тебя ограбили, что ли? — задала Женя свой следующий вопрос.

Тимофей же просто продолжал молча слушать.