Кислый привкус смерти - Кувагаки Аю - Страница 2

Наконец Хина пробормотала себе под нос:

– Почему…

Сейчас, стоя в опустевшей комнате сестры, я невольно вспомнила эти ее слова:

– Ну почему, за что нам это все?..

На глазах навернулись слезы. Карминовый топ в руках весь покрылся глубокими складками.

Я прошла минут пятнадцать вниз по пологому склону от ближайшей станции «Университет» и оказалась перед каменными воротами.

Название учебного заведения на обветренных камнях было уже почти нечитаемым. Это был небольшой частный вуз с менее чем двумя тысячами студентов, но в нашем городке он считался весьма престижным учебным заведением.

Войдя, я сразу же поздоровалась с охранником:

– Доброе утро!

– Доброе утро, – ответили мне из-за стекла.

Мужчина, по возрасту годившийся мне в отцы, улыбался. Мимо нас один за другим проходили люди. На охранника они даже не смотрели – шагали мимо, и лица их радостно сияли в лучах утреннего солнца. Они, мои ровесники, почему-то казались мне какими-то совершенно иными существами. Я была менее привлекательна внешне и одевалась совсем просто, но больше всего нас отличало даже не это. Мы находились в совершенно разном положении. Они наслаждались молодостью, учась в университете, тогда как я работала там, чтобы прокормить себя.

Мое финансовое положение было настолько плачевным, что я едва смогла закончить старшую школу, так что о поступлении в университет не могло быть и речи. Полноценную работу найти тоже не получилось, так что мне пришлось обратиться в кадровое агентство и искать работу через него. По условиям договора с агентством, место работы меняется в обязательном порядке раз в полгода-год. Нельзя было отказываться от того, что тебе предложили, или пытаться выбрать, но мне повезло. В этот университет, куда мечтают попасть почти все местные старшеклассники, я устроилась по воле случая.

Работать не всегда было просто: среди здешних студентов встречались и мои бывшие одноклассники. Каждый день, трудясь за стареньким компьютером, я невольно обращала внимание на то, как они беспечно веселились с друзьями, одетые и причесанные, кому как нравится.

Впрочем, нельзя было сказать, что моя работа приносила одно лишь уныние.

Вытащив из шкафчика сменную обувь и переобувшись, я зашла в офис, на ходу обмениваясь приветствиями с коллегами, которые пришли чуть раньше, и первым делом направилась к столу нашего руководителя.

Сегодня был первый рабочий день после похорон Хины, организация которых полностью легла на мои плечи. Узнав о смерти сестры, я сразу же попросила начальство в университете предоставить мне недельный оплачиваемый отпуск, так как в нашем агентстве отпуск в связи с потерей близкого родственника не предусмотрен.

Подойдя к столу, за которым руководитель пил кофе, я слегка склонила голову, извиняясь:

– Прошу прощения за доставленные неудобства.

Он отрицательно покачал головой и даже выразил соболезнования в связи с моей утратой. Похоже, он не злился из-за моего внезапного вынужденного отсутствия. А еще, кажется, никто не знает, что на самом деле моя сестра стала жертвой убийства. Кобаяси – фамилия распространенная, так что, даже услышав о трагедии в новостном эфире, коллеги могли попросту не связать ее со мной.

Я с облегчением вернулась к своему рабочему месту. Как ни странно, там не было горы скопившихся за время моего отсутствия документов.

– Нелегко тебе пришлось, Кобаяси, – услышала я чей-то голос и, посмотрев за спину, увидела повернувшего ко мне свое кресло Кануму Коити.

Он числился в том же кадровом агентстве, что и я, да и по возрасту мы близки. Наши с ним отношения напоминали то подобие приятельства, что возникает между коллегами, при котором они временами делятся друг с другом рассказами о своей жизни. Он, как и чуть раньше наш руководитель, выразил мне соболезнования, а потом вдруг сказал совершенно серьезно:

– Не перегружай себя. Если есть что-то, с чем я могу помочь, – говори, помогу.

– Спасибо, – кивнула я, только сейчас осознавая, что это Канума по собственной инициативе выполнил большую часть работы, что должна была скопиться за время моего отсутствия. Вот почему бумаг на моем столе было так мало! В груди разлилось теплое чувство благодарности. Что бы я без него делала!

Этот университет был самым приятным местом работы из всех, куда меня до сих пор направляло агентство. В отличие от обычных малых и средних предприятий, где мне довелось трудиться, здесь не было ни постоянной ругани, ни неоплачиваемой сверхурочной работы, которую так любило навешивать на работников начальство. Все мои товарищи по офисной работе всегда разговаривали спокойным тоном, и в целом атмосфера была довольно доброжелательная.

Вообще, работа в университетской администрации считалась более легкой, чем в обычных компаниях, так что в нашем агентстве это место пользовалось популярностью. Не знаю, за какие заслуги меня сюда отправили, но иногда было грустно от осознания того, что однажды отсюда обязательно придется уйти.

С оставшимися документами я решила разобраться разом и планировала закончить до обеда. Сидя за компьютером и стуча по клавиатуре, я порой бросала беглые взгляды на стойку – в мои обязанности входило также и общение со студентами.

– Кобаяси, можно тебя на минутку?

Ко мне наклонился, держа в руках какие-то бумаги, сидевший за соседним столом Канума. Пока мы сверяли данные в этих самых документах, со стороны стойки послышался женский голос:

– Вон там, смотри!

Похоже, пришли студенты. Обратившись к сотруднику за стойкой, студенты могли попросить распечатать табель с оценками, получить рекомендацию по подработке или посоветоваться о дальнейшем трудоустройстве. Я посмотрела туда, откуда донесся голос. Сердце пропустило удар от изумления.

К стойке подошли два студента – парень и девушка, которая, к сожалению, была мне хорошо знакома.

Умино Марин. В средней школе мы были в одном классе. Сейчас она училась на третьем курсе нашего университета и временами подходила к стойке для оформления разных документов. По всей видимости, она меня тоже узнала.

Ее спутника, парня с каштановыми волосами, я не знала. Они явно были очень близки, и поэтому я предположила, что этот шатен – парень Марин.

Марин что-то шептала юноше, показывая на меня пальцем.

– Да вон же, смотри! Видишь?

Говорила она тихо, но так, чтобы окружающие могли понять если не все, то хотя бы общий тон разговора, и тайком посмеивалась.

В голове у меня что-то вспыхнуло, словно кто-то тыкал горящей палкой мне в нос. Да ведь она смеется надо мной! И я вовсе не накручивала себя: в средней школе она обращалась со мной точно так же. Конечно, до травли дело не доходило, однако Марин то и дело высмеивала мои неровные зубы. Она и еще несколько моих одноклассниц начали цепляться ко мне в третьем классе средней школы. Девочки собирались кучкой в классе или коридоре и, искоса поглядывая на меня, отпускали обидные шуточки так, чтобы мне все было слышно.

Не то чтобы у меня с ними были какие-то проблемы. Думаю, они просто устали от однообразия школьной жизни и искали хоть какую-то отдушину. Да и в моем облике, честно говоря, было к чему придраться. Продлилось это не так уж и долго. Издевательства сами собой прекратились сразу после выпуска из средней школы, но оставили в моей душе немало ран, пусть и небольших.

И вот несколько месяцев назад Марин увидела меня в университетском кабинете и, видимо, решила перенести наши школьные отношения и на мою работу. Каждый раз, когда ей нужно было зачем-то прийти в офис, она приводила с собой подружек и показывала на меня пальцем.

Само собой, происходило это совсем не так часто, как в школьные годы. К тому же сейчас она не сможет придраться к моему лицу – все сотрудники, включая меня, ходили в масках. Из-за разразившейся несколько лет назад пандемии нового коронавируса маски стали неотъемлемой частью повседневной жизни. Честно говоря, в глубине души я была даже благодарна этой болезни. Теперь, когда все вокруг ходили в масках, мне больше не нужно показывать окружающим свои безобразные зубы. В университете никто, за исключением Марин, моего лица не видел. Так что незачем даже обращать внимание на смешки поддавшихся ее влиянию незнакомцев.