Охра (СИ) - Прягин Владимир - Страница 1

— Работа будет связана с риском. Вы к этому готовы?

— Вполне, — пожал я плечами. — Ну, в разумных пределах. Вы же не яд крысиный испытывать на мне собираетесь?

Потенциальный работодатель уставился на меня удивлённо, как будто не понял юмора. И вообще, он производил странноватое впечатление — слишком уж выделялся на фоне окружающих декораций.

Одет он был в костюм-тройку с шикарным бордовым галстуком. Из-под рукавов пиджака выглядывали накрахмаленные манжеты, а на левом запястье блестели позолоченные часы. Или золотые, кто его знает. Белоснежно-седые волосы были расчёсаны аккуратно, усы с бородкой подстрижены с маниакальной тщательностью.

Пижонистый дед, короче говоря.

А вот офис у него был паршивенький.

Собеседование шло в комнатёнке размером два на три метра, с голыми стенами, на которых потрескалась синюшная краска. Слякоть, нанесённая с улицы, подсыхала пятнами на полу. Рассохшийся стол из ДСП поскрипывал жалобно, когда хозяин сильнее на него опирался. В замызганном окне за спиной у деда виднелся корявый клён, с которого ветер сдёргивал листья, охристо-жёлтые.

— Испытывать на вас яды я не планирую, разумеется, — сказал дед. — Оговорённый риск — совершенно иной природы. Но сначала, с вашего позволения, я задам несколько вопросов, которые нам помогут определиться.

Речь его тоже звучала своеобразно. Мне чудился поначалу акцент, но нет — загвоздка была скорее в излишне правильном построении фраз и в интонационных нюансах, которые я улавливал подсознательно.

Если бы дело происходило лет пять назад, при Союзе, я мог бы даже, наверное, заподозрить, что передо мной — шпион из-за железного занавеса, хитровыделанный засланец. Агент Джон Кайф, как у Задорнова в монологе…

— В вашей биографии, Вячеслав, — продолжал тем временем дед, — указано, что вы учитесь в аспирантуре, на историческом факультете. Каким же образом вы намерены совмещать это с предстоящей работой вахтовым методом?

— Совмещать не планирую, — сказал я. — Из аспирантуры меня турнут, сто процентов. Я там не появляюсь практически.

— Разочаровались в академической карьере?

— В каком-то смысле. Для научных исследований — не самое подходящее время.

— Вы так считаете? Почему же?

Он, кажется, спросил на полном серьёзе. Теперь с недоумением посмотрел уже я, но всё-таки ответил:

— Потому что за это не платят денег.

— А если бы платили, вы бы пошли в науку?

— Не знаю. Сейчас всё быстро меняется.

— Понимаю, — задумчиво кивнул дед. — Исторический перелом — явление интереснейшее, если анализировать его ретроспективно. Если же наблюдать его непосредственно, в текущем моменте, то впечатление будет несколько отличаться, причём не в лучшую сторону. И всё-таки, Вячеслав, как вы оценили бы те фундаментальные сдвиги, которые происходят в стране на ваших глазах?

— Простите, — сказал я вежливо, — но к чему эта лирика? Когда я поступал в институт, страна называлась СССР, сейчас она называется Российская Федерация. Это факт, на который я опираюсь. Об остальном можно спорить до посинения, на кафедре у нас этим занимаются с огоньком. Но вы же не ради этого меня пригласили?

На несколько секунд повисло молчание. Он положил руки на столешницу, сцепив их в замок, и принялся сверлить меня взглядом.

На среднем пальце правой руки у него был перстень с бледно-лиловым камнем — свет преломлялся в гранях, из-за чего казалось, что под ними мерцает серебристая искорка. В драгоценностях я разбирался примерно как волк в ирисках, но был уверен — это не простая стекляшка.

— Что ж, — сказал дед, — пожалуй, меня устраивает ваш прагматичный подход, спасибо. У вас, полагаю, тоже будут вопросы?

— Будут, конечно, — подтвердил я. — Вы пишете в объявлении, что вахтовики нужны без технической специальности. Ищете разнорабочих, в смысле? А куда ехать? И что насчёт зарплаты?

— Вопрос резонный. Постараюсь ответить максимально подробно. Только давайте с вами пройдём в соседнюю комнату, там будет нагляднее.

Дед поднялся — не без труда, как мне показалось. Он явственно поморщился, прислушиваясь к своим ощущениям. Обозначились морщины на лбу, глубоко и резко. Тени по-новому легли на его лицо, и стало понятно, что он устал или даже болен. Передо мной стоял в этот миг не просто пожилой человек, а дряхлый старик, утративший свою маскировку.

Хотя, возможно, это было лишь наваждение.

Встряхнувшись, он махнул приглашающе. Мы вышли в коридор. Люминесцентная лампа под потолком мигала, тихо потрескивая. Линолеум на полу был продран, края прорехи встопорщились. Обогнув её аккуратно, дед вставил ключ в замочную скважину и открыл соседнюю дверь.

Интерьер за ней удивил меня ещё больше.

Мебель отсутствовала вообще, зато на левой стене имелись фотообои — очень приличные, недешёвые, как я догадался. На них был чёрно-белый пейзаж — склон горы со скальными выступами, поросший травой и вереском. Склон этот шёл уступами, на которых стояли фахверковые дома.

Там, на картинке, царили ранние сумерки — солнце село, но темнота ещё не сгустилась. Если бы фото было цветным, то закат смотрелся бы живописно. Но даже так, без цвета, закатный сполох угадывался на небосклоне.

— Что скажете, Вячеслав?

— Очень круто, — признал я. — Качество обалденное. Где это снимали? В Швейцарии? В ФРГ? Вот ёлки, у меня даже загранпаспорта нет…

— Это не Швейцария, — сказал он. — Пересекать границу в общепринятом смысле вам не придётся. Но командировка, если вы согласитесь, получится действительно долгой. С друзьями и родственниками контакта не будет. Вас это не смущает?

— Ну, от родителей я съехал давно, они в другом городе. И семья у нас не то чтобы образцовая, общаемся редко. Жениться не успел ещё. Хотя это вы сами знаете — специально же набираете холостых. Так что за работа?

— Работа потребует обучения на месте, причём достаточно интенсивного. Программа на перспективу. Поэтому я и спрашивал, как вы себе представляете своё будущее. Касательно аспирантуры вы мне ответили. А помимо неё вы строите хоть какие-то карьерные планы?

— Довольно смутные. Есть пара знакомых в бизнесе — начинали при Союзе ещё, как кооператоры, сейчас раскрутились. Думаю к ним прибиться.

— Чувствуете склонность к предпринимательству?

— Нет, не чувствую, — хмыкнул я. — Но альтернатив не вижу. В бандиты разве что, но это уж точно не для меня.

Дед взглянул внимательно, кивнул молча. Некоторое время мы с ним разглядывали обои, затем он проговорил:

— Для работы, которую я вам предлагаю, не требуется профессиональная подготовка. Нужна лишь самостоятельность и способность системно мыслить. Плюс некоторые перцептивные навыки, у вас они есть.

— Перцептивные? — подозрительно спросил я. — И как вы это проверили?

— Очень просто. Вы помните, как увидели моё объявление?

— На стене было наклеено. Я ещё удивился — телефон написали на сером фоне серыми буквами. Еле-еле прочёл.

— Но прочли-таки, — усмехнулся дед. — А все остальные видели просто серый прямоугольник. Это и был, по сути, ключевой тест. Без него мы просто не повстречались бы. Так что не сомневайтесь — нужную особенность восприятия вы имеете.

Я нахмурился. Вся эта история переставала мне нравиться, слишком много в ней было недомолвок.

— Давайте всё же конкретнее, — сказал я. — В каком регионе будет работа? В чём она состоит? Чему будут обучать?

— А вы присмотритесь. — Дед указал на фотообои. — Я не иронизирую, Вячеслав. Вы действительно увидите нужное. Заодно убедитесь в своих способностях ещё раз.

«Забодал уже, старый пень», — подумал я мрачно, но промолчал. Уставился на пейзаж, пытаясь найти подсказки. Дед стоял рядом, не торопя меня.

А снимок и вправду был потрясающий.

Каждая травинка просматривалась, каждая кочка и каждая чешуйка кровельного железа. Выступы скал сохраняли чёткость даже вдали, обрисовывались рельефно на фоне склона. Пейзаж не казался плоским, фотограф смог передать объём.