Орден Паука - Денисов Константин Владимирович - Страница 10

– Вы пытаетесь изобрести порох? – приподнял я удивлённо брови.

– В переносном смысле, – сказал Паук, – мы изучаем магию, чтобы научиться ей пользоваться лучше других. Некоторые качают силу, чтобы всех нагнуть, мы качаем мозги, чтобы нагнуть тех, кто качает силу. Такой расклад.

– Ты меня совсем запутал! – потряс я головой, – ты хочешь сказать, что Орден Паука, это типа новое поколение учёных, изучающих магию?

– Отлично сказано! – расплылся в улыбке Паук, – я бы и то лучше не смог! Да! Все думают, что мы просто банда, которая пытается захватить контроль над другими, а мы исследователи!

– Которые пытаются захватить контроль над другими! – закончил я за него.

– Это просто необходимость, – сказал Паук, – если бы мы занимались исключительно наукой, то нас кто-то давно уже прибрал бы к рукам и заставил работать на себя…

– А сейчас вы других прибираете к рукам и заставляете работать на себя, – усмехнулся я.

– Я понимаю, что ты сейчас всё воспринимаешь в штыки, – спокойно сказал Паук, – тебя ведь привели сюда насильно. Мне нужно об этом не забывать и не раздражаться на тебя. А то я всё время хочу думать, что ты уже наш, уже заодно с нами. Но да, слишком рано. Мы ведь только познакомились!

– Не знаю, – пожал я плечами, – в моём представлении наука всегда сопряжена с гуманизмом, а вы на гуманистов не тянете. Обычные отмороженные ублюдки.

– Это даже интересно! – вдруг радостно сказал Паук, – знаешь, со мной давно так никто не разговаривал! Все обычно боятся. С одной стороны, это хорошо, но с другой, есть и минусы. Никто не рубит правду-матку в лоб. А без этого легко оторваться от реальности. Ты меня сейчас прямо заставляешь под новым углом взглянуть на то, чем мы занимаемся.

– Обращайся! Честно говоря, я немного осторожничал, всё же инстинкт самосохранения периодически напоминает о себе. Но теперь я буду мешать тебя с дерьмом с чистой совестью и без всяких ограничений! – улыбнулся я.

– Не передёргивай! – погрозил мне пальцем Паук, – мои слова про внезапную смерть остаются в силе. Не думай, что я буду терпеть от тебя всё подряд.

– Тебя не поймёшь! – покачал я головой, – то свежий взгляд со стороны тебе нужен, то грозишься убить за него!

– Свежий взгляд и мешание с дерьмом, это не одно и то же! – сказал Паук, – у меня нет равного по уровню, чтобы мог сказать правду в глаза… ещё раз уточняю, не смешать с дерьмом, а сказать правду, донести конструктивную критику, а иногда это необходимо.

– Вот тебе моя конструктивная критика, – сказал я, – не знаю, что вы там исследуете и изучаете, но методы у вас дерьмовые и к людям вы относитесь дерьмово. А значит, вся ваша деятельность, это дерьмо и никакой наукой вы это не замажете. Да и что у вас за исследования, динамит снова изобрели?

– Нет, динамит это так. Была возможность, почему бы и не использовать по назначению. Ерунда! – сказал Паук.

– Которая убила много людей, твоих в том числе! – сказал я.

– Ты сам к этому руку приложил, так ведь? – прищурился Паук.

– Война! – пожал я плечами, – так что мои действия понятны, но не я это начал, а ты. Потому и спрос с тебя!

– Тю! Спрос! – рассмеялся Паук, – некому с меня спрашивать… ну, почти!

– Пока что я не увидел ничего привлекательного в вашей деятельности, – сказал я, – пока что куда ни ткни, одно дерьмо лезет.

Паук вдруг хлопнул в ладоши, и я повалился на спинку кресла. Меня парализовало практически полностью. Голова свесилась на грудь, рот приоткрылся, я почувствовал, как в уголке губ собирается слюна и вот-вот потечёт вниз по подбородку, но поделать с этим ничего не мог.

– Мне надоело слово дерьмо, которое ты так часто употребляешь, – сказа Паук, – у тебя какая-то фиксация на экскрементах. Но это ничего, это мы подлечим!

Сказав это, он пододвинул к себе тарелку и снова принялся за еду. Я видел его плохо, исподлобья, но Паук казался совершенно спокойным. Похоже, он решил взять паузу в нашем довольно бессмысленном разговоре, который, никак не мог поменять ни мою, ни его позицию.

Делать было нечего, и я погрузился в пение Сир. Её голос мягко звучал всё это время, но, увлёкшись разговором, я почти не слушал, что она там поёт. Теперь же возможность вникнуть в текст появилась.

Надо сказать, что сам текст роли не играл, он был довольно размытым, но зато вызывал поток ассоциаций, и вот это уже было интересно. На уровне ощущений было понятно, что исполнительница находится в неволе и терпит периодические унижения. Но её больше волнует не своя судьба, а люди, которые попадают сюда против своей воли. Большинство из них больше никогда не выходят на белый свет, став жертвами бесчеловечных экспериментов.

Надо же, она ведь ни одного такого слова не употребила, но я всё прекрасно понимал… или я слышал то, что хотел услышать? Ведь если бы Паук понимал из её песен то же самое, то ей бы не поздоровилось. А что, если он и его люди слышат что-то другое, своё, более близкое и понятное им? Что, если песня рождает у них совершенно другие ассоциации? Может быть, в этом и заключается магия её пения?

Через некоторое время послышались шаги, кто-то поднимался по лестнице.

– Ой, а чего это ты его выключил? – раздался женский голос. Его обладательницу я не видел, но предположил, что это Фая, – он хоть живой?

– Живой, – жуя, сказал Паук, – утомил меня просто. Всё у него дерьмо!

– Такой токсичный? – усмехнулась Фая, – что мне делать?

– Сиди пока, доем, включу его, – сказал Паук.

По их разговору можно было сделать вывод, что она пришла сюда не случайно, а потому что должна была. А сейчас, увидев меня в таком состоянии, немного растерялась.

Ой, неспроста она всё время оказывается рядом, ой, неспроста! Похоже, Паук, в самом деле, готовит мне пару. Точнее, уже давно приготовил и теперь хочет сосватать!

Фая придвинула стул и села. В поле моего зрения оказались только её ноги. Ноги были хорошие, и я как знатный кавалер продолжал пускать слюни себе на грудь. Наверняка зрелище было не самое приятное, но куда девушке было деваться, если босс её назначил на роль моей пары.

– Паук, а мне обязательно… – начала Фая, но он её перебил.

– Он нас слышит, – быстро сказал Паук, пока она не успела наговорить лишнего, – просто обездвижен.

– А-а-а-а, – протянула Фая, и по голосу было понятно, что она смутилась. Видимо, в самом деле, хотела сказать что-то, что не предназначалось для моих ушей.

Паук отодвинул от себя тарелку, встал и подошёл к перилам.

– Сир, заткнись! Хватит тоску нагонять! Ты сегодня как никогда унылая! Уйди, с глаз долой! – прокричал Паук певице и пошёл обратно.

Сирин замолчала, и мне, честно говоря, было очень жаль. Я уже привык к звучанию её прекрасного голоса и к рождаемым в голове образам.

Паук уселся в своё кресло и хлопнул в ладоши. Я шумно втянул слюни, которые ещё не успели вытечь.

– Теперь ты понял, что полностью находишься в моей власти? – усмехнулся Паук.

– Я это и так знал, не обязательно было устраивать такую демонстрацию, – сказал я, – только вот, это ничего не меняет. Всё как было, так и осталось. И про ваш дерьмовый Орден я буду говорить, не стесняясь в выражениях.

На слове «дерьмовый» Фая ойкнула, от неожиданности.

– Я тебе говорил, что у тебя красивые булки? – спросил я её.

– Говорил… – смутилась она и опустила глаза.

При первой встрече она держалась смелее, видимо, чувствовала себя хозяйкой ситуации, а теперь это ощущение ушло.

– Не обижай девочку! – нахмурился Паук, – она этого не заслужила.

– А остальные заслужили? – спросил я, взяв со стола салфетку и вытирая себе грудь, – то есть только лысых нельзя обижать?

– Да, – просто сказал Паук, – я тебе уже говорил, что здесь, как и везде, не все равны. Члены Ордена, это отдельная каста и уж будь добр, будь с ними вежлив.

– А с остальными не обязательно быть вежливым? – спросил я.

– На твоё усмотрение. Мне плевать, – сказал Паук, – Фай, я думал, сводить его в наши лаборатории, для начала в самые простые. Может быть, стоит начать с фермы, где содержатся уже устоявшиеся образцы, чтобы не шокировать его нашими экспериментами в первый же день. Как думаешь?