Путь попаданки. Книга 1 (СИ) - Иванова Инесса - Страница 14

Ирен побелела, задрожала и заплакала. Упала-таки передо мной на колени, уткнулась в подол моего платья.

Мне стало стыдно, пришлось поднимать сестру и говорить, что это я в сердцах. И чтобы она никогда так больше не делала. Никому о том не говорила.

— Святая ответила на мои молитвы — твердила она и постоянно крестилась.

Я махнула рукой и откинулась на спинку сиденья. Вполне себе удобного, но всё же лошадей нельзя сравнить по плавности хода с машиной, поэтому вздремнуть как следует мне не удалось. Через час или около того герцог приказал сделать небольшую остановку, чтобы мы могли размять ноги.

— Как вы переносите путешествие, ваше величество? — спросил он учтиво, и мне почудился скрытый смысл в его словах. Мол, всё ли пока хорошо? Ну так это ненадолго!

— Хорошо, ваше сиятельство. Позвольте мне со служанкой отойти по естественной надобности.

— Возьмите ещё парочку синьор и двух стражников.

«А заодно и всех вас», — со злостью подумала я, но промолчала. Меры безопасности, что б их!

Ладно, стерплю.

В равнинной местности спрятаться особо негде. Ожидать нападения не следовало.

Мы со свитой и стражниками отошли подальше, дамы закрыли меня со всех сторон, насколько могли, юбки-то широки, а Ирен подержала моё платье. От некоего приспособления в виде продолговатой утки, в которую дамы часто справляли нужду, я отказалась.

А когда я то же самое предложила сделать для Ирен, она и прочие служанки посмотрели на меня так, будто я решила покурить, пока герцог не видит.

На свежем воздухе напряжение, державшее меня в тисках последние дни, не хуже корсета, отпустило. И мне захотелось смеяться и бегать по лугу, раскинув руки. Если бы длинное платье позволяло.

И казалось, что основные беды позади, остались в замке Мендоса, а раз я вырвалась под жаркое солнце, живая и здоровая, то и дальше мне будет везти. Может, история книги поменялась, потому что я сопротивляюсь?

Я вернулась к нашей процессии в приподнятом настроении. Даже герцог больше не вызвал первоначального страха.

— Где ваша птица? — спросила я его, садясь в экипаж.

Он подал руку и заглянул в глаза с лёгкой тревогой:

— Едет в клетке в моём экипаже сзади. Я сам привык ездить верхом, тогда ты управляешь лошадью, а не она тобой. Вместе с возницей. Скажите, ваше величество, вы здоровы?

— Вполне, ваше сиятельство, — ответила я, попытавшись высвободить руку, но не тут-то было. Герцог держал меня так крепко, будто мы с ним стояли на краю пропасть. Оба.

И тьма в его глазах показала хищный оскал. Как бы говорила: «Не обольщайся!»

— Говорят, что узники после долгого отчаяния и заточения, — продолжил он, всё так же пытливо изучая моё лицо. — Когда оказывались на свободе, вдруг теряли рассудок. Жестоко, правда? вот они свободны, но теперь навсегда заперты во внутренней тюрьме своего безумия?

Он помог мне сесть. Ирен уже находилась внутри, на противоположной скамье и забилась в угол, хотя с виду храбрилась. Как отважная маленькая пичужка.

— Я здорова, ваше сиятельство, если вы намекаете на меня. И телом, и рассудком. Сколько нам ещё ехать до постоялого двора? Вы ведь не собираетесь семь дней везти меня без остановок?

Я спросила, глядя ему в глаза. Ишь что удумал: не получится умертвить так, чтобы подозрений в естественной смерти не возникло, так объявит безумной. Слабая духом и разумом королева не может сидеть на троне. Тогда его Святейшество разрешит королю насильно подстричь меня.

И будут все говорить, что я сама попросилась. А стану упорствовать, скажут, что сбросилась ночью с башни королевского замка. Полетать хотела. Молодая безумная королева.

Я похолодела, поняв, что сейчас мне, возможно, угрожает опасность поболее той, что подстерегала в замке. Мне надо продержаться семь дней.

Указание свыше устами герцога: Оля, мол, давай, приди в себя, ничего ещё не кончено!

— Я не настолько забыл о ваших потребностях, ваше величество. Конечно. Через пару часов мы прибудем на постоялый двор «Жареный петух и заколотая свинья». Не Бог весть что, зато стоит в стороне от главной дороги и будет полностью в нашем распоряжении. Мои люди уже там, чтобы никто из посторонних не увидел вас. Я же сказал, что позабочусь обо всём, ваше величество!

Усмехнулся, чуть поклонился, бросив краткий взгляд на мою Ирен, и та была уже готова преодолеть страх и что-то сказать, как герцог захлопнул дверь. Вскоре мы тронулись в путь, а я только вспомнила, что хотела попросить духовника прочитать нам проповедь.

Ничего, успеется. После ужина и прочтёт. Или с утра.

— Ну и название у этого постоялого двора, — произнесла я, от нервозности начав обмахиваться веером, хотя меня бил лёгкий озноб.

Я всё думала, как быть. Как уберечь Бланку. И чем больше думала, тем больше убеждалась, что она без меня погибнет. Вскоре после нашего обмена телами, её заманят в ловушку. Но это не моё дело. Может, у неё судьба такая?

Тогда к чему весь этот фарс со спасением? Если Бланку не спасти, то и мои усилия псу под хвост.

Вот ведь сволочи!

— Это всё ты виновата! — накинулась я на Ирен, которая часто заморгала, не понимая, о чём я. — Вот своими молитвами всё перемешала: если бы не нарекала меня другим именем, то я бы так и осталась кроткой и невинной. А сейчас я готова сражаться за свою жизнь. Вот только зачем, если всё бесполезно!

— Ваше величество, простите. Но почему бесполезно? Его величество призвал вас к себе, я вижу в вас ту, кто способна укрепить шатающийся трон.

— Ты прямо политик. Может, с герцогом об этом поговорить? Вон он в Тайном Совете сидит, вдруг и тебе место найдёт?

Раздражение росло во мне как снежный ком. Я боялась произносить намёк, услышанный от моего провожатого, но понимала, что постоялый двор этот, безлюдный и вдали от дороги, выбран неспроста.

— Слышала, как называется гостиница? Тьфу ты, постоялый двор. «Заколотая свинья»! Угадай, кто будет этой свиньёй? Я, конечно!

Ирен перекрестилась и полезла в сумку, стоявшую под сиденьем. Порылась и вытащила дорожную бутыль а-ля бурдюк, в таких воду носили с собой, отправляясь далеко. Достала платок и смочила его.

— Это святая вода, ваше величество. Она отгоняет морок и очищает разум.

— А, так ты тоже считаешь, что я не в себе?!

Свирепо посмотрела на Ирен, но платок взяла. В этом странном книжном мире магия соседствовала с религией. Даже более того, они тесно врастали одна в другую. Вон даже святые некоторые не только имели развитые магические способности, но и не считали зазорным умело ими пользоваться.

И если меня забросило в этот мир благодаря имени, которым нарекла королеву Ирен, то следовало выяснить, какой магией владеет Бланка. Кроме искусного вышивания и заучивания наизусть молитв. Хотя я уверена: и это смогу пустить в ход.

Ирен тем временем села рядом и обняла меня. Легонько, по-сестрински. Видимо, считала, что меня следует успокоить. Гладила меня по голове, как в детстве, они были почти ровесницами.

И я незаметно для себя всплакнула.

— Я не могу умереть.

— Не умрёте, Святая показала мне, что ваша судьба другая. Значит, никто не посмеет исказить Божью волю. Даже этот синеокий дьявол!

Я вздохнула и начала успокаиваться. Это сказалось напряжение последних дней. Я попросила прощение у Ирен, чем совсем испугала бедняжку. Она решила, что следующим шагом я попрошу духовника исповедать и причастить меня. Как делает то, кто не чает выжить.

— А постоялый двор всегда так называют здесь, на Юге. Мы вон, когда сюда ехали, три года назад, останавливались на постоялом дворе «Приют заблудшей души». Словно монастырь назвали! Или вот — «Разбойничья голова». Это уж совсем оторопь берёт!

— А здесь разбойники есть?

Я снова села прямо, а Ирен побледнела.

— Упаси Господь! Слуги коменданта говорили, что в этих краях промышляла шайка Меченого Хорхе, но вроде уже год как тихо. Пристрелили их главаря, а сами дёру дали.

Ну, час от часу не легче!