Ткач Кошмаров. Книга 6 (СИ) - Розин Юрий - Страница 18

Я вышел из поместья, и вскоре уже стоял в знакомых покоях принцессы.

— Отдых закончен, Лейран, — начала она без предисловий. — У меня для тебя задание, и на этот раз тебе не придется координировать действия неумелых генералов или выслеживать наемных убийц в тылу врага. Твоя задача на этот раз — дипломатия. Чистая, церемониальная и крайне опасная.

Я молча поднял бровь, давая ей продолжить, скрестив руки на груди.

— Ты отправишься на нейтральную территорию для проведения переговоров с представителями альянса Холодной Звезды, — она выдохнула, и в ее дыхании прозвучало легкое напряжение. — Среди них, без тени сомнения, будет протеже Зер Гана, так что действуй соответственно своему новому статусу, но не забывай о субординации. Тема переговоров — бомбы нулевого Потока.

Она сделала паузу, оценивая мою реакцию. Я сохранял каменное, бесстрастное выражение лица, хотя внутри все на мгновение замерло, будто погрузилось в ледяную воду.

Она говорила о самом страшном, абсолютном оружии, что было создано за всю историю. Оружии, которое десятилетиями, как хрупкий щит, удерживало нас от сползания в тотальную, бессмысленную войну на уничтожение.

А еще, похоже, о том самом шансе, что был мне так нужен.

— Никто не хочет применять их первым, — продолжила Юлианна, ее пальцы нервно постучали по подоконнику. — Все, у кого есть хоть капля разума, понимают, что после первого же взрыва начнется цепная реакция, которая оставит от наших некогда великих стран лишь пепелища. Поэтому сейчас, пока еще не прозвучал тот самый первый выстрел, нужно обсудить ограничения. Меры регулирования использования, взаимный контроль над производством, хранением и перемещением зарядов. Создать правила для сумасшедших, играющих с огнем.

Я не удержался от скептической, короткой усмешки, сухой и беззвучной.

— Если какая-либо из сторон, ваше высочество, действительно решит нанести удар с применением бомбы нулевого Потока, — сказал я, и мой голос прозвучал непривычно громко в тишине комнаты, — никакие правила, договоры или меры контроля ее не остановят. Это иллюзия, театр для успокоения толпы и собственных нервов. Все, что можно будет регулировать на практике — это лишь скорость, с которой мы все, до последнего человека, превратимся в пыль на ветру.

Юлианна тяжело, по-стариковски вздохнула, и в ее глазах, обычно таких насмешливых, мелькнула неподдельная, глубокая усталость, которую она редко позволяла себе показывать.

— Я знаю. Ох, как я знаю это, Лейран. Но эти переговоры, эта видимость стабильности и контроля… Иногда именно она, эта химера, удерживает не в меру амбициозных правителей от принятия того самого рокового, идиотского решения. Если они будут знать, что за каждым их шагом следят, что любое движение заряда будет замечено и вызовет немедленный, зеркальный ответ… возможно, это добавит им ту самую крупицу благоразумия, которой так не хватает.

Я понимал ее логику. Правда, был шанс, что мне для исполнения стремительно раскручивающегося теперь в голове плана, продолжения того, что я

— Хорошо, — согласился я без лишних слов. Противоречить в этом было бессмысленно. — Я отправлюсь.

###

Рассвет застал нашу делегацию у трапа, отливающего серебром. Это был целый плавучий город, вырезанный из черного дерева, отполированного до зеркального блеска, и укрепленного полосами матовой, не отражающей свет стали.

Корабль, носящий пафосное имя «Непоколебимый Свет», был вдвое больше и грознее того судна, на котором я почти восемь лет назад плыл в Холодную Звезду под прикрытием, скрываясь в тени принцессы.

Теперь же я шел как официальное, хоть и вызывающее споры, лицо, военный советник кронпринцессы, второй человек в делегации.

Я стоял на прохладном камне причала, наблюдая, как делегаты от всех стран-союзников Яркой Звезды поднимаются на борт по широкому трапу. Воздух гудел от приглушенных, напряженных разговоров, меня, однако, никто трогать и окликать не смел.

Ну, почти никто.

— Лейран иль Аранеа, — раздался слева от меня знакомый голос, ставший за годы более низким и хриплым, лишенным юношеской неуверенности. — Давно не виделись.

Я медленно повернулся и встретился взглядом с принцем Барионом иль Полар.

Он изменился до неузнаваемости. Из того нервного, неуверенного в себе юнца, которого я когда-то почти случайно спас от покушения на Львиной Арене, вырос статный, плечистый мужчина с твердым, прямым взглядом и властной, привыкшей к управлению осанкой.

Его одежда была нарочито скромной для члена королевской семьи, но сшитой из такой тонкой шерсти, что она переливалась на свету, а у пояса висел изящный, смертоносный клинок, рукоять которого была инкрустирована мелкими, но чистейшими кристаллами Потока.

Но самое главное — от него теперь исходила ощутимая, спокойная и сконцентрированная мощь. Средняя стадия Острова Пепла. Даже с «Великой Гармонией» в арсенале такой стремительный прогрест за эти годы требовал недюжинного врожденного таланта и железной воли.

— Принц Барион, — кивнул я, слегка склонив голову в формальном приветствии. — Вы явно не теряли времени даром. Поздравляю с достижением. Остров Пепла — это серьезно.

— Без твоей «Великой Гармонии», пусть она и принесла столько хаоса, это было бы невозможно в такие сроки, но спасибо, — ответил он без ложной скромности. — И без моего решения поддержать Юлианну в свое время, конечно. Мое чутье на перспективные, хоть и рискованные союзы, снова меня не подвело. — Он бросил короткий, оценивающий взгляд на огромный, готовый к отплытию корабль. — Идем? Капитан Ториан, говорят, человек педантичный и не любит задержек даже от королевских особ.

Мы поднялись по широкому, упругому трапу.

Палуба «Непоколебимого Света» была настолько широка, что на ней, казалось, могла бы развернуться кавалерия. Под ногами отдаленно, но мощно вибрировали сердце корабля — двигатели, готовые привести эту величественную махину в движение. Повсюду сновали матросы и офицеры в безукоризненно белой форме, их движения были выверены и эффективны, лица сосредоточенны.

Наш путь лежал через бескрайний океан, к полулегендарным островам Кагуручири — крошечным клочкам суши, затерянным между двумя враждующими материками. Единственному месту, где можно было с видимостью спокойствия обсуждать детали нашего взаимного, гарантированного уничтожения.

###

Моя каюта на «Непоколебимом Свете» была, несомненно, роскошна по меркам даже флагманского корабля. Однако ее удоствами я почти не пользовался и наружу, чтобы насладиться досугом, предоставляемым возможностями корабля, почти не выходил.

По сути я не видел естественного солнечного света с самого момента отплытия. Пять долгих дней и ночей я провел, погруженный с головой в расчеты, лишь изредка прерываясь на отдых.

План, родившийся из самого дна отчаяния, теперь постепенно обретал черты сложнейшего, многоуровневого инженерного проекта. Мои пальцы были перепачканы черными и синими чернилами, глаза горели от непрерывного напряжения, но где-то на глубинном уровне я понимал, что на этот раз никаких глобальных предпятствий не будет. Все, что мне было нужно — это лишь время на подготовоку.

Изредка, чтобы развеяться и чтобы показать себя людям, а на корабле присутствовало и немало простых граждан самых разных стран: урналистам, слугам, техникам — я покидал свою каюту, совершить своего рода ритуальный выход.

Как первый советник принца Бариона, мое длительное отсутствие могли счесть за пренебрежение обязанностями или, что было неизмеримо хуже, за слабость, за попытку скрыть уязвимость.

Я выходил в общую столовую, брал с блестящего стола тарелку питательной похлебкой, механически кивал знакомым и незнакомым делегатам, обменивался парой ничего не значащих, сухих фраз с самим Барионом о предсказуемости океанской погоды или о досадной задержке рейса.

К сожалению, делегация Холодной Звезды, как выяснилось из последних сообщений, опаздывала на двое суток, и неписаные законы дипломатического протокола требовали нашего строго одновременного прибытия на Кагуручири.