Леди варвара (ЛП) - Диксон Руби - Страница 16

И он не умер, что тоже хорошо.

Я также не знаю, как вести себя в его присутствии. Он разбудил меня, ласково погладив по руке, от чего у меня по коже побежали мурашки. И я отреагировала соответствующим образом… ну, я хотела поцеловать его. Вместо этого я запаниковала и вела себя странно рядом с ним. Все, что он сделал, это спросил о своей ноге, и я начала нервничать. Боже, я так же плоха, как Саммер. Теперь я знаю, что она чувствует, когда пытается заговорить с кем-нибудь из парней. Это не очень приятное чувство.

Но, по крайней мере, теперь у нас есть огонь. Я сижу рядом с ним, а Харрек ближе ко входу в пещеру, его больная нога вытянута перед ним и прикрыта мехами. Он прислоняется к скалистой стене, закрыв глаза. Я протягиваю руки, чтобы согреть их, но снаружи неуклонно падает снег, ветер свистит над входом в пещеру, и все равно холоднее, чем мне бы хотелось.

В два раза холоднее, учитывая тот факт, что моя туника и половина штанов теперь исчезли.

Впрочем, я не собираюсь жаловаться. Нога Харрека прикрыта одеялами, и он выглядит так, словно ему больно, его лицо напряжено. Я бы не стала забирать их у него.

Хотя странно быть здесь с ним наедине. Больше некому отвлекать от того факта, что здесь есть только мы. Тишина становится еще более неловкой, и я остро осознаю, что на мне надето ненамного больше, чем мой импровизированный бюстгальтер, который представляет собой просто полоску обтягивающей кожи. Здесь не очень тепло, и я потираю руки, чтобы хоть немного согреться.

— Тебе холодно, — говорит Харрек с другой стороны костра.

Я удивленно смотрю на него. Мне показалось, что он дал глазам отдохнуть. Но нет, у него открыт один глаз, и он наблюдает за мной.

— Я в порядке.

— Ты не в порядке. — Он похлопывает по пятну на мехах рядом с собой. — Подойди и сядь рядом со мной. Я поделюсь с тобой теплом своего тела.

О боже. Почему такое невинное предложение заставляет мой мозг отправляться в такие порочные места?

— Правда, я в порядке.

Харрек бросает на меня еще один испытующий взгляд.

— Ты боишься меня?

— Пфф. — Расстроена, да. Боюсь, нет. — Ты когда-нибудь думал, что, может быть, я не хочу обниматься?

— Почему? — Он наклоняет голову и изучает меня. — Неужели ты ненавидишь меня так сильно, что охотно бы мерзла, вместо того чтобы разделить со мной тепло?

Что ж, теперь я чувствую себя сукой.

— Я не ненавижу тебя, — бормочу я. Как мне объяснить, что он заставляет меня чувствовать себя застенчивой и неуверенной в себе? Конечно, я не могу. Если я скажу ему это, он просто использует это против меня. Поэтому, когда он похлопывает по пятну на одеялах рядом с собой, у меня нет другого выбора, кроме как подойти к нему.

Я сажусь рядом с ним, с напряженными плечами и неуверенная в себе. Он обнимает меня за плечи и прижимает к своему здоровому боку, и моя рука автоматически опускается к его животу. Его твердый, плоский живот. Вот дерьмо. Неужели я оставлю свою руку там? Или мне убрать ее? Если я ее уберу, куда мне ее положить? Где это казалось бы естественным?

— У тебя рука дергается.

— Это ерунда!

— Расслабься, — говорит он мне. — Это всего лишь обмен теплом.

И от этого заверения я чувствую себя еще хуже. Потому что я девушка-коломбина, и он никогда не приставал ко мне, разве что чтобы поиздеваться надо мной? Фу. Я ненавижу всю эту неопределенность. Почему он не может игнорировать меня, как любой другой мужчина? Однако я делаю все возможное, чтобы расслабиться, даже если остро осознаю тот факт, что моя щека находится в нескольких дюймах от его кожи, или тот факт, что на ощупь он похож на замшу, или что он теплый, как согревающее одеяло, и мне хочется раскинуть руки и ноги обнять его и впитать это восхитительное тепло.

— Спасибо, что несла меня, — говорит он, когда я замолкаю. — Я унижен тем, что ты так рисковала собой.

— Это был риск? — спрашиваю я.

— Ты могла навредить себе, напрячь спину, повредить мышцы. — Рука на моих плечах подхватывает мою косу, и он начинает водить хвостом по моей коже взад-вперед. Щекотливость этого отвлекает. — Ты могла бы бросить меня.

— Я бы никогда не оставила тебя. Это просто неправильно.

— Даже для того, чтобы спасти себя?

Я не знаю, что на это сказать. Я не знаю, смогла бы я оставить его. Не тогда, когда это была моя вина, что он в конечном итоге застрял во льду с самого начала. Поэтому я перехожу в атаку, потому что чувствую себя уязвимой.

— Я все равно не знаю, зачем тебе понадобился этот тупоголовый идиотский план пересечь ледник. Тут чертовски опасно!

— Почему? — Кажется, он искренне сбит с толку.

Я приподнимаюсь чуть выше и смотрю на него.

— Серьезно? Ты упал в ледяную трещину. Ты чуть не умер. Ты сломал ногу.

— Да, но пересечение великого льда обычно совершенно безопасно.

— На какой планете?

Он выглядит смущенным.

— Этой.

Ладно, тут он меня подловил. Может быть, здесь совершенно безопасно, если ты знаешь, что делаешь. Может быть, это кратчайший путь к этим людям.

— А еще тут полно трещин!

— Это так, но именно поэтому ты смотришь под ноги и переходишь дорогу с другом. Великий лед безопасен, потому что мэтлаксы избегают его, и большинство хищников делают то же самое.

— Да, потому что они умнее нас, очевидно.

Харрек легонько тычет меня пальцем в плечо.

— Мы были в полной безопасности, пока ты не толкнула меня.

— Я тебя не толкала, — протестую я. — Серьезно!

— Ты это сделала, — говорит он, ухмыляясь. — Я почувствовал твои руки на своей спине как раз перед тем, как ты толкнула меня.

— Я этого не делала! Я… отвлеклась. — Боже, почему он не заткнется?

— Отвлеклась на что? На что ты так пристально смотрела?

Как будто я когда-нибудь скажу ему, что это были ямочки на его заднице! Ни за что на свете.

— Ни на что.

— Значит, ты хотела убить меня и вернуться к остальным без меня? — На лице Харрека самая глупая ухмылка. Я не могу решить, хочу ли я посмеяться вместе с ним или чмокнуть его в губы… или поцеловать его в губы.

Я… в полном беспорядке.

— Просто заткнись уже, ладно?

— Но мне нравится разговаривать с тобой, красавица Кейт. — Он играет с концом моей косы, проводя ею вдоль моих ключиц легкими движениями взад-вперед, отчего мои соски твердеют. — Почему в это так трудно поверить?

— Я никогда не знаю, что и думать, когда ты рядом, — бормочу я. Его пальцы скользят по моей коже — вместе с кончиком косы, — и я потираю плечо, теперь покрытое мурашками. — Тебе нравится возиться со мной.

— «Возиться» с тобой? Я не понимаю, что это значит.

Мы собираемся обсуждать это сейчас? Действительно?

— Давай просто оставим это, хорошо?

Он еще больше притворяется непонимающим.

— Что мы должны оставить?

— Наш разговор?

Он хихикает, явно не обеспокоенный моим раздражением.

— Ты расстроена. Я могу сказать это, потому что твои бледные щеки становятся ярко-розовыми.

Бледные щеки?

— Отлично. Спасибо, что в твоих устах это звучит странно. — Я прижимаю тыльную сторону ладони к щекам.

— Тебе кажется это странным? Я нахожу это очаровательным. — Он подталкивает меня своим телом. — Возможно, именно поэтому я так часто дразню тебя. Мне нравится видеть, как ты краснеешь.

Что ж, думаю, это объясняет, почему он постоянно ставит меня в неловкое положение. Ему нравится, как я реагирую. Думаю, это неудивительно, хотя я немного разочарована тем, что это не потому, что я ему на самом деле нравлюсь. Конечно, я думаю, что надеяться на это было слишком сильно. Не то чтобы я хотела ему понравиться. Жить стало проще без необходимости пытаться разобраться в мозгах Харрека.

Глупо чувствовать себя обиженной.

Но я ничего не могу с собой поделать. Когда он играет с моей косой, а его рука обнимает меня за плечи, а моя рука лежит у него на животе? Такое чувство, что мы почти пара. И… это приятно. Мне это нравится гораздо больше, чем следовало бы, тем более что чувство одностороннее. Я сажусь, складывая руки на коленях.