Спецназ. Притворись моим (СИ) - Вайн Лана - Страница 15

Ни разу не оглянувшись.

И это… правильно. Логично. Мы друг другу — никто. Просто случайные попутчики, волею судеб застрявшие вместе. Он выполнил свою миссию по моему спасению и отбыл. Всё.

Тогда почему на душе так… пусто? И грустно. И вообще…

Я трясу головой, отгоняя глупые мысли.

Так, Ира. Соберись! Сейчас такси. Дом. И… позор.

— Ирочка! Доченька!

Я вздрагиваю. Голос мамы.

Оборачиваюсь.

Черт. Черт! Черт!

Прямо ко мне, расталкивая толпу, несутся мама и папа. Они всё-таки приехали! Улыбаются, машут.

— Мама? Папа? А вы как… Я же писала, что сама…

— Ой, да что ты будешь сама тащиться с сумками посреди ночи! — мама подлетает, сгребая меня в охапку. — Мы решили тебя тут встретить! Боже, как ты похудела! Бледная какая!

— Привет, пап, — я обнимаю отца, который сдержанно хлопает меня по спине.

— Здравствуй, дочка. Тяжелая дорога?

— Очень.

— Ну, — мама отстраняется и оглядывается по сторонам с самым заговорщицким и нетерпеливым видом. — Ты же не одна? Где он? Где твой жених? Мы так хотим познакомиться! Мы уже всем друзьям рассказали, что ты на юбилей отца парня знакомить приведешь. Все так ждут, так ждут!

Кровь отливает от моего лица. Я стремительно бледнею, чувствуя, как леденею от ужаса. Рассказали? Всем? Етить колотить! За что мне это⁈

Я открываю рот, судорожно пытаясь придумать хоть что-то.

«Он… в туалете!»

«Он… покупает кофе!»

«Он… испарился!»

Всё звучит просто ужасно! А моего позорного падения уже не избежать.

Вот он. Финал. Фиаско. Факап!

Дальше тянуть некуда.

Я набираю в легкие побольше воздуха для признаний и… Не успеваю ничего сказать, как кто-то притягивает меня к себе, обнимая за плечи тяжелой, властной рукой. Пробасив:

— Соскучилась, Ириска?

— Соскучилась, Ириска? Прости, вернулся без кофе. Там просто такая огромная очередь, быстрее было бы обратно в Питер сгонять.

Агапова вскидывает на меня свой шокированный взгляд. Смотрит не моргая, съежившись под весом моей руки на своих плечах. Глазеет пытливо так, будто в моих словах пытается найти какое-то второе дно.

Понимаю, сам в ах… ах каком шоке от того, что делаю.

— Ты? — выдыхает шепотом Ира.

— Я. А кто же еще? Или у тебя тут какой-то другой жених поблизости ходит?

Переглядываемся с родителями девчонки. Они посмеиваются. Мать смотрит на меня во все глаза, явно уже «оценив». Отец более сдержанно кивает.

Я натягиваю улыбку и смотрю на свою «суженую». Показываю взглядом: «Не тупи, Агапова!». И Ира, прокашлявшись, наконец-то берет себя в руки, максимально фальшиво улыбаясь:

— Смешно, Сот, — похлопывает ладошкой меня по груди. — Прекрасно знаешь, что нет. Ты у меня один, единственный и неповторимый…

— Лестно слышать. Познакомишь нас с будущими родственниками?

— Боже упаси… — шепотом.

— Что, прости?

— Я говорю: да. Да, познакомлю, конечно! Мам, пап — это Никита. Он мой… э-э… мой…

— Жених, детка, — подсказываю я.

— Да, жених! А это моя мама — Любовь Павловна, и папа — Валерий Семенович.

Я, как истинный льстец, тяну к себе ладонь Любови Павловны и запечатляю легкий поцелуй на тыльной стороне.

— Ах, какой джентльмен! — восхищенно вздыхает «мама».

С Валерием Семеновичем мы обмениваемся крепким, мужским рукопожатием.

— Рука крепкая, натруженная, — хватил «папа». — Не военный, часом?

— В точку, — киваю я, не вдаваясь в подробности.

— Как чудесно! — восхищенно прикладывает ладонь к сердцу «мама».

— Отрадно знать, что в коем-то веке дочь в дом нормального, крепкого парня привела, а не какого-нибудь слюнтяя, продающего телефоны в салоне связи, — ворчит беззлобно «папа». — Никиту — одобряю!

Я вопросительно изгибаю бровь, бросая взгляд на Агапову.

Ее щеки покрываются пунцовыми пятнами смущения.

— Это было в старших классах школы, — комментирует она. — И Максим просто подрабатывал летом, пап!

— И тем летом, и потом каждое лето. Он там уже третий год работает.

— Каждая работа имеет право на существование! Не всем дано с автоматами бегать и погоны носить.

Валерий Семенович отмахивается, бескомпромиссно заявляя:

— Если мужик не служил, то он и не мужик вовсе.

И тут я понимаю, что, походу, Агапов бывший военный. Только у них такой непримиримый взгляд на подобные вещи. И что тема эта в семье поднималась уже не раз. От этого и жениха дочери ищут родители, подгоняя под свои «стандарты».

— Давайте не будем ругаться! — применительно вступает в диалог Любовь Павловна. — Валера, ты дочь два года не видел. Порадуйся. Нотации потом будешь читать. Успеется.

— Я рад! И дочери, и достойному кандидату в зятья — рад!

— Аха, вижу я твою радость. Так, давайте в машину, дети! Вы, наверное, очень устали с дороги. Отмоем вас, накормим и спать уложим. Завтра важный, длинный день. Валер, ну что ты стоишь? Возьми у дочери сумку! — командует Любовь Павловна и, подхватив Иру за локоть, увлекает за собой, о чем-то тихо стрекача.

Агапова, прежде чем сделать пару шагов вслед за матерью, бросает на меня короткий умоляющий взгляд. Как бы вопрошающий: «Не бросай меня с ними, Сотников!».

Я хмыкаю и даю ей понять: «Куда я теперь денусь с этого крючка». Подсекли меня основательно.

Забираю свою сумку, вешаю на плечо, и подхватываю баул с вещами девчонки из рук Валерия Семеновича. Чешу вслед за семейством Агаповых в сторону парковки. Весело так чешу. Как преступник на эшафот.

Я в своей жизни с родителями знакомился лишь дважды. И первый раз не считается, это было далеко-далеко в наивные школьные годы, когда Агаповой еще в проекте не было. А вот второй… Второй был по любви и по-серьезке, но все пошло по звезде. Итог тех отношений оказался печальный. Больше я не планировал ввязываться в подобную историю.

Но ввязался.

Но оно как-то само.

Импульсивно.

Чувствую, я еще не раз пожалею, что согласился вписаться в эту авантюру. Но отступать поздно. И не в моих правилах. Да и, честно говоря, тот опущенный и убитый вид, что был у принцессы, когда на вокзале появились ее родители, добил. Жалко дурынду эту стало. Завралась по самые уши.

Только почему приключения на нижние девяносто находит она, а разгребаю я?

Дорога до семейного гнезда Ириски занимает почти час. Оказывается, у четы Агаповых свой дом в пригороде. В уютном, новеньком поселке. Больше известном в кругу местных как место проживания «элиты».

По пути из разговоров я узнаю, что Валерий Семенович действительно имел отношение «к структурам» в прошлом. Дослужился до полковника МЧС и ушел на заслуженную пенсию. А Любовь Павловна до сих пор подрабатывает детским педиатром в частной клинике. А еще она жуть как жаждет нянчить внуков. Желательно быстрее. Еще лучше, если «прям вчера»!

Тут я хмыкаю.

Они с моей матерью в этом желании сходятся.

Только неувязочка — отношения у их детей фиктивные.

— А твои родители, Никита, где живут? — интересуется женщина.

— Отец ушел из семьи, когда мне было пять. Больше тридцати лет его в глаза не видел. Понятия не имею, где он и как. А мать живет здесь, в Челябинске. Я местный.

— Да ты что! — охает Любовь Павловна. — Как замечательно! — оборачивается с переднего сидения, ее глаза загораются. — Так, может быть, ты ее пригласишь завтра в ресторан, на юбилей Валеры?

— Эм… — зависаю я.

— Не думаю, что это удобно! — приходит мне на помощь Ира.

— Почему это? — хмурится ее мать.

— Мам, ну потому что завтра будет слишком много чужих людей! А первое знакомство родителей оно все-таки должно быть такое… ну, типа, камерное…

— Тет-а-тет, желательно, — подсказываю я.

— Точно, — кивает девчонка.

Любовь Павловна переводит свой задумчивый взгляд с меня на дочь.

— Ладно. Вы правы. Но настаиваю на том, чтобы нам познакомиться, пока вы в городе.