Я на тебя поспорил(а) - Смелик Эльвира Владимировна - Страница 4

У Василисы так не получалось, вечно горячилась, входила в азарт. Она потому и спортом занялась, чтобы всё это из себя выплеснуть, – ходила в школьную секцию волейбола. На рост она никогда не жаловалась, хватало, чтобы играть, правда, на любительском уровне. Для профи она всё-таки оказалась мелковата, да никогда и не собиралась в спорт идти. Он – просто для души.

Поэтому, когда поступила в университет, Василиса никому не призналась, что довольно неплохо играла, хотя и здесь имелась женская волейбольная команда. Но на первом курсе намного важнее хорошо учиться. У них несколько человек после первой же сессии вылетели, но в основном иногородних, живших в общежитии, которым крышу от внезапной свободы и самостоятельности сорвало.

В том, что они с Тимом в один университет поступили, тоже ничего удивительного. Вузов в их городе не так уж и много, и не одни они здесь такие были – знакомые ещё со школы. И хоть факультет выбрали один, но ведь специальности-то разные. У них и набор предметов заметно отличался. Но вот учились бы на одной и находился бы Тимофей рядом, с Василисой ни за что бы подобного не случилось. Он точно бы её вовремя в чувства привёл и остановил.

Само собой, она взрослый человек, и друг за её косяки не отвечает, но посочувствовать-то мог, а не выговаривать. Василиса и без него прекрасно понимала, какую глупость совершила, и до сих пор ругала себя за это. И помочь, естественно, мог.

Тем более он же тоже парень и учился с Золотовицким – чёрт бы его побрал! Надо ж ему было нарисоваться настолько не вовремя – не только на одной специальности и курсе, но и в одной группе. Но вместо того, чтобы подсказать, лишь бесполезно нудил.

– На что он там гарантированно западает? – сумрачно поинтересовалась у него Василиса.

Тимофей немножечко помолчал, по-прежнему вертя в пальцах карандаш, потом, приподняв брови, выдал с какой-то непонятной интонацией:

– На троечку.

– Какую? – озадачилась Василиса, даже предположений никаких не возникло. – Это что?

– Ну-у-у… – протянул Тимофей пространно, неуверенно замялся, хотя потом всё-таки пояснил: – Размер.

Но яснее ничуть не стало.

– Размер? – повторила она непонимающе. – Чего? – И тут до неё дошло: – А-а. – Василиса фыркнула снисходительно. – И это все его интересы?

– Ты же спрашивала про «гарантированно», – справедливо напомнил собеседник, – а не про все. – Он сделал небольшую паузу и затем осторожно произнёс: – А у тебя ведь…

Но Василиса помешала ему договорить.

– Любомудров! – воскликнула с праведным негодованием. – А я всё это время верила, что мы друзья. А ты… оказывается…

– Это же чисто на автомате, ненамеренно, – невозмутимо оправдался Тимофей. – Природные инстинкты.

Она в назидание ещё пару минут подулась, а потом махнула рукой:

– Ладно, не отвлекаемся. – И, не удержавшись, насмешливо ввернула: – Самец.

Безусловно, про троечку – это крайне важная и полезная информация. Ага. Вот только чем она поможет, когда Василисе действительно на полном серьёзе необходимо решить, что теперь делать.

Самое простое, наверное, всё-таки не делать ничего, но тогда придётся на экзамене валять дурака перед Людмилой Викторовной, изображая внезапный приступ дебилизма, остаться не просто без повышенной, а вообще без стипендии, а главное, окончательно забить на самооценку и признать, будто и правда не способна ни на что, кроме как зубрить и учиться. И последнее в любом случае, даже если не отрабатывать проигрыш в споре.

Поэтому хотя бы попробовать стоило. А иначе получалось, она на самом деле не настолько умная. Ведь ум – это не исключительно про оценки, это про всё, в том числе и про отношения с другими людьми. Так неужели она реально не справится с каким-то заносчивым, самовлюблённым придурком, помешанном на размерах женской груди?

Василиса не поленилась, заглянула к нему на страничку, чисто в исследовательских целях. Надо же с чего-то начинать. А там до кучи фоток себя любимого, включая селфи перед зеркалом, словно он не обычный студент, а какая-нибудь звезда. Хотя, честно говоря, весьма залипательных. И под ними ещё большая куча лайков и комментов от почитательниц, на которые он даже не отвечал, не снисходил. И ни одного снимка с девушкой, чтобы никто не усомнился: Мирон Золотовицкий для всех свободен и всегда готов.

– О чём вы там между собой болтаете? – опять спросила она у друга.

– Вась, – проникновенно выдохнул тот, – тебе лучше не знать.

– Но я же не прошу подробностей, – заметила Василиса. – Тем более всяких непотребных. Просто скажи, что там ещё в интересах у этого Золотовицкого? Помимо троечки.

Тимофей сосредоточенно сдвинул брови и какое-то время молчал. Видимо, фильтрация пацанских разговоров – дело чересчур трудное и энергозатратное, практически невозможно выделить рациональное зерно.

– Ну… Мирон ещё пожрать любит, – наконец выдал он, пожал плечами, посмотрел чуть виновато. – Но ты же и готовить особо не умеешь, – констатировал скептически.

– Чего это не умею? – оскорбилась Василиса. – Очень даже умею. Не хуже некоторых. – И принялась перечислять, стараясь ничего не упустить: – Бутерброды, салаты. Полуфабрикаты могу пожарить. И яичницу тоже. Макароны отварить. И пельмени! – дополнила многозначительно и гордо, но тут же вздохнула, а выражение на лице сменилось с вдохновлённого на досадливо-разочарованное. – И что, мне его теперь прикармливать, как бездомного кота? Или на пельмени приманивать, разложить одну за другой, а как приблизится, хватать и не отпускать?

– Лучше чем-нибудь тяжёлым по голове, – деловито предположил Тимофей и даже изобразил, как бы это выглядело. – Чтобы память потерял. И, пока там чистый лист, внушить, что ты его девушка и он тебя очень любит.

– Ха-ха-ха, – экспрессивно выдохнула Василиса. – Очень смешно.

Насупилась ещё сильнее, нахохлилась. Мысли в голове роились самые разные, вот только ни одной по существу. И Тимофей тоже молчал. Хотя по виду вроде бы и думал о чём-то.

Может, его всё-таки осенило подходящей идеей и теперь он её оценивал и разрабатывал? Было бы хорошо. Да нет! Просто отлично.

– Вась! – произнёс он внезапно, и Василиса, вновь окрылённая надеждой, так и превратилась в слух. – А у тебя пельмени правда есть? Что-то очень захотелось.

Ну бли-ин! Ну надо же! Она в безвыходном положении, а он – о жратве.

– Ну ты, Любомудров… – осуждающе прошипела Василиса. – У вас, что ли, у всех один интерес? Как брюхо набить.

Даже захотелось подскочить с кровати и отвесить Тиму подзатыльник – чтобы направить мысли в нужное русло. Но, во-первых, лень было, во-вторых… рот независимо от воли наполнился слюнями, а в животе засосало.

– Правда, я б тоже не отказалась, – призналась Василиса нехотя, но зато честно и с такими интонациями, будто её силой и шантажом вынудили, предложила: – Пошли тогда на кухню. Вроде должны быть. Обычно родители всегда их в запасе держат. На всякий случай.

Конечно, Тимофей возражать не стал. Первый вскочил со стула, потрусил в нужном направлении. А она прошла следом и сразу двинулась к холодильнику, залезла в морозилку, чуть-чуть пошуршала пакетами и, выуживая на свет упаковку с маленькими аккуратными пельмешками, победно сообщила:

– Есть! Нашла!

Но даже до шкафа не добралась, когда Любомудров предупредил:

– Только я жареные больше люблю.

Василиса развернулась к нему, уставилась прицельно, поинтересовалась ехидно:

– Ты, Тимочка, случаем не слишком обнаглел?

Но он не устыдился и не смутился даже на капельку, заявил философски:

– А какая разница? Просто не в кастрюле, а на сковородке, да и вместо воды растительного масла налить. – Ещё и уточнил: – Немного. – Словно и правда считал, будто Василиса настолько плохо в готовке разбиралась, что могла целую бутылку в сковороду опрокинуть. – Ну и потом, надо же проверить, как парень на твою стряпню отреагирует. Сможет ли она приманить? И я вполне готов рискнуть ради эксперимента. Всё для твоего же блага.