Скрытая сила - Батыршин Борис - Страница 14

– А в субботу общеобязательные дисциплины, математика и почему-то геральдика. – Сёмка повторил жест приятеля. – Хорошо хоть уроков всего два, можно будет отдохнуть, в город сходить…

Виллим посмотрел на листок с расписанием.

– По понедельникам занятия по истории КайзерРайха и натурфилософии, для отдыха остаётся воскресенье. А в город мы и сегодня сходить можем – третий урок заканчивается в четыре часа пополудни, времени достаточно.

– Давай! – согласился приятель. – Хоть сумки купим, надоело книги под мышками таскать. А сейчас пошли, до колокола четверть часа, а нам ещё через всё здание Академии топать…

Занятия вёл невысокий сухонький старичок со взбитыми на лоб волосами, облачённый не в привычную чёрную, ниспадающую до щиколоток, мантию, а в старомодный офицерский сюртук без знаков различия и высокие кавалерийские сапоги. Увидев этот наряд, Виллим шепнул на ухо приятелю, что если судить по мундиру, преподаватель проходил службу при прошлом кайзере.

Урок прошёл легко, в особенности, на фоне вчерашних сёмкиных мучений. Корветы, транспортные дирижабли, флюгцайтрейгеры, флапперы – что может быть проще и понятнее? А уж когда преподаватель (язык не поворачивался называть его профессором, несмотря на академический перстень на пальце правой руки) упомянул об аэропланах, юноша понял, что настал его звёздный час. Выяснилось, что он единственный из присутствующих (исключая, разумеется, преподавателя) видел модные новинки ближе, чем под облаками, и только он один из всех (включая и самого преподавателя) летал на них, внимание аудитории было ему обеспечено. Он заливался соловьём, рассказывая и о чистке мета-газовых мешков, и о пугающих подробностях катастрофы над тайгой, и об их с Витькой воздушном путешествии безбилетниками, в результате которого он в итоге и оказался в Академии. И даже был вызван к доске, где при помощи длинной деревянной указки демонстрировал на схеме большого транспортного корабля (тип, к которому относился и «Баргузин») укромные уголки, где они скрывались от бдительного ока старшего такелажмейстера Михалыча.

остаток занятия целиком был посвящен изучению типов воздушных судов – схемы и чертежи на больших листах бумаги были развешаны вдоль стен, разложены на столах вперемешку с навигационными приборами и готовальнями, украшали стенды с моделями дирижаблей. Студентам следовало записать в тетради их характеристики, разделив на типы и классы, присовокупив к ним краткие описания. Ни у Виллима, ни у Сёмки это задание не вызвало ни затруднений – они справились раньше других и, устроившись за крайней партой, наблюдали за мучениями одногруппников. Особенно тяжко пришлось старосте Олли – мало того, что он назвал патрульный корвет дальним разведчиком, так ещё и перепутал ударный флюгцайтрейгер с большим десантным транспортом. По мнению Виллима особой беды в этом не было – в конце концов, конструкторы выбрали одну и ту же «катамаранную», двухкорпусную схему, и обводами корабли напоминали друг друга – но владелец старомодного мундира с ним не согласился и долго песочил растяпу за допущенную ошибку.

Сёмка, слушая эти комментарии, иронически хмыкал; Виллим поймал мимолётный взгляд, который Олли бросил на весельчака, а заодно и на него самого. Он уже успел заметить, что староста склонен к злопамятности и вряд ли простит им своё унижение. Впрочем, юношатут же выбросил неподобающую мысль из головы – кто, в конце концов, такой этот сын коммерсанта с Китовых Островов, чтобы он, сын своего отца, задумывался о его к себе отношении? Инкогнито, конечно, нужно соблюдать – но при случае стоит намекнуть старосте на пропасть, которая их разделяет…

– Перед вами, молодые люди, типовое устройство связи, такими пользуются и в Воздушных силах, и в армии. – объяснял преподаватель. – Тем из вас, кто поступит в армию или Воздушный Флот КайзерРайха, предстоит часто иметь дело с такими приспособлениями, так что советую быть внимательнее!

Он, подобно специалисту по воздухоплаванию, тоже был облачён в старомодный военный сюртук и сапоги – видимо, подумал Виллим, на военной кафедре подобная форма одежды является обычной.

– Для того, чтобы его изготовить, на стеклянную пластину помещают некоторое количество особой прозрачной субстанции, и накрывают второй пластиной. – преподаватель провёл пальцем по прозрачной поверхности. – Слизень при этом расплющивается в тонкий слой, и именно он воспринимает сигналы, полученные от оператора по ТриЭс-связи, и преобразовывает в изображения. Как видите – ничего сложного, всё дело именно в свойствах упомянутой субстанции. Мы, люди, начали использовать подобные устройства не так давно, всего около двадцати лет; до этого они были исключительной прерогативой инри. Это давало их расе серьёзные преимущества как на поле боя, так и в проведении масштабных стратегических операций. Связь играет на войне решающую роль, и то, что мы смогли хотя бы немного приблизиться к нашим врагам, не может не радовать – хотя до паритета в этой области ещё очень и очень далеко.

Студенты столпились перед столом, на котором стоял большой, фута три в диаметре, прозрачный кругляш, обрамлённый чёрной рамкой. На нём, в толще мутноватого стекла, дрожало изображение двуногой машины с массивным, похожим на стальную бочку, корпусом. Полдюжины других шагающих агрегатов украшали большие листы, развешанные на стене – перед тем, как приступить к очередному этапу занятий, студенты потратили четверть часа на их изучение.

– А теперь посмотрите сюда. – преподаватель показал на столик, где на серебряном подносе бугрилась полупрозрачная зеленоватая масса, напоминающая фруктовое желе. – Это и есть «слизень», субстанция, позволяющая устанавливать мысленную связь между человеком и подобными устройствами. Для этого слизень следует поместить на лоб. Кто-нибудь желает?..

Студенты замялись, кое-кто прятал глаза и делал попытки спрятаться за спины товарищей. Багровые отметины на лбу были своего рода отличительными метками связистов, а о самих «слизнях» ходили самые разные слухи. В том числе и зловещие, будто они необратимо меняют сознание тех, кто ими пользуется.

– Позвольте мне. – Виллим шагнул вперёд, подняв руку. – Я уже имел дело со «слизнями», и знаю…

Он уселся на кресло перед столом с кругляшом, взял с подноса «слизень» и наложил себе на лоб. Преподаватель зацепил двумя пальцами краешек нашлёпки и потянул, растягивая в тонкую полупрозрачную нить. Кончик её он прилепил прямо к кругляшу – нить словно расплылась, врастая в стекло, и Сёмке показалось, что зелёная масса слегка засветилась изнутри.

– Теперь сосредоточьтесь и постарайтесь вызвать основные параметры этой машины. – преподаватель показал на кругляш. – Глаза советую закрыть, как только вы сосредоточитесь, изображение возникнет у вас перед внутренним взором.

Виллим послушно зажмурился. Сёмка затаил дыхание – лоб приятеля прорезали глубокие морщины, на коже над бровями выступили капли пота, изображение на стекле дрогнуло, на миг расплылось. А когда чёткость вернулась к прежней, вдоль края кругляша побежали буквы и цифры. По аудитории пронёсся вздох – в надписях легко угадывались тактико-технические штурмового шагохода типа «Гауптман».

– Как видите, ничего страшного. – преподаватель ободряюще улыбнулся и отсоединил «нить» от кругляша. Изображение сразу потускнело, надписи исчезли. Виллим открыл глаза – вид у него был растерянный. Он отлепил «слизень» со лба и встал с кресла. Сёмка заметил, что руки у него дрожат.

– Как видите, ничего страшного. – повторил преподаватель. – Ну, кто следующий? Сегодня вы все должны попрактиковаться в работе со «слизнем», так что не стоит тянуть время, молодые люди, вызывайтесь…