Шеф с системой. Битва на Ярмарке (СИ) - "Afael" - Страница 40

Потом медленно повернул голову в мою сторону. Наши взгляды встретились. Он смотрел на меня с интересом. Потом кивнул — не как врагу, а как равному сопернику. С уважением.

Я кивнул в ответ.

Толпа между нами замерла, почувствовав момент. Разговоры стихли. Все смотрели то на меня, то на Кирилла. Тишина повисла напряжённая.

Я повернулся к своей команде. Они стояли вокруг Горна, ждали команды. Матвей, Тимка, Варя, Сенька, Антон, Волк с Гришкой, — все смотрели на меня.

Я улыбнулся с предвкушением:

— Матвей. Разжигай Горн.

Привет, ребята. Сообщаю вам, что перехожу на выкладку через день.

Мне нужно немного отдохнуть. Все таки ежедневный спринт отнимает много сил. Спасибо что проживаете вместе со мной эту историю;) всех обнял

Нам нужно было время. Пятнадцать минут минимум — разгрузить, расставить, разжечь Горн, раскалить котлы, а павильон «Золотой Гусь» был уже полностью готов.

Я видел это, отдавая команды — Кирилл Семёнович спокойно расхаживал между своими пятью станциями, проверяя готовность каждой. Десять поваров стояли на местах и ждали только сигнала.

Матвей присел, начал укладывать трут между щепками. Я помог Волку установить последний стол, выпрямился, вытер пот со лба и в этот момент увидел, как Кирилл Семёнович остановился посреди своего павильона.

Он повернулся лицом к площади и медленно поднял правую руку вверх.

Толпа замерла.

Кирилл держал руку несколько секунд словно дирижёр перед оркестром. Потом резко опустил руку вниз. Он решил атаковать первым, пока мы готовимся. Правильно сделал. На его месте я поступил бы также, чтобы организовать себе преимущество.

В павильоне «Золотой Гусь» началось движение.

Повара на «Яблочных Пышках» мгновенно схватили противни с подготовленными к обжарке пышками и начали опускать первые порции в кипящее масло. Через десять секунд по площади ударил аромат. Настоящий Арома-бомба.

Сладкий запах яблок, корицы и жареного теста окутал площадь как тёплое одеяло. Он был везде — в воздухе, на коже, в носу, в горле. Невозможно было не чувствовать его и, тем более, невозможно игнорировать.

Толпа ахнула разом — сотни голосов слились в один протяжный выдох удивления и восторга.

— Что это⁈

— Пахнет так вкусно и празднично!

— Яблоки! Корица!

Люди начали двигаться к павильону Кирилла — сначала медленно, неуверенно, потом быстрее, решительнее. Очереди формировались мгновенно — к каждой из пяти станций.

Итого — больше ста пятидесяти человек встали в очереди Кирилла за первые две минуты. Другие люди пока прогуливались, смотрели на начинающееся представление у сцены.

Ивар повернулся ко мне, лицо побледнело:

— Повар… они все у него. Зря мы…

Я улыбнулся ему оборяюще. Ну и что что он привлек людей. Так даже интереснее. Вот это настоящее состязание.

— Котелки на огонь! — крикнул я команде. — Живо! Один — масло для обжарки! Второй — Соус Ярости, греть медленно!

Команда рванулась выполнять. Тимка выставил таз с сухой панировкой рядом с Горном. Антон с Сенькой заняли место на сервировке.

Я подошёл к чану с замаринованным мясом, снял ткань. Запах эля, мёда и специй ударил в нос — мясо впитало маринад полностью, набухло, стало ароматным. Тимка схватил мясо. переложил в миску и начал обваливать его в панировке.

Я посмотрел через площадь на Кирилла. Его павильон работал слаженно. Повара двигались синхронно, клиенты получали еду быстро, очереди не останавливались. Аромат корицы всё ещё доминировал на площади.

Я повернулся к Горну. Масло в первом котле уже начинало дымиться — признак того, что оно достаточно раскалено.

Посмотрел на команду:

— Готовы?

Матвей кивнул, вытирая пот со лба. Варя сжала кулаки. Тимка поднял таз с панированным мясом.

— Тогда начинаем нашу войну.

Я взял миску, зачерпнул шумовкой полную горсть панированного мяса и медленно опустил в раскалённое масло.

Шшшшш.

Масло зашипело громко, резко. Белый пар взметнулся вверх. Толпа, стоявшая в очередях Кирилла, дрогнула. Несколько голов повернулись в нашу сторону, глядя на нас с любопытством.

Но аромат корицы всё ещё доминировал. Люди вернулись к своим разговорам.

Я стоял над котлом, наблюдая, как мясо жарится. Панировка темнела, становилась золотистой, потом золотисто-коричневой. Масло бурлило вокруг кусков, выдавливая влагу, запечатывая вкус внутри хрустящей корочки.

Готово.

Я зачерпнул шумовкой все «Жемчужины» разом — горячие, дымящиеся, идеально прожаренные — и поднял их над котлом, давая маслу стечь.

Варя стояла рядом с пустым хлебным стаканчиком в руках, готовая принять порцию.

Я развернулся на каблуках и опрокинул всю шумовку прямо в котел с Соусом Ярости. Раскалённые, жирные от масла шарики упали в горячий соус разом.

И площадь услышала.

«ПШШШШИК!!!»

Звук разнесся как удар кнута. Густое облако пара взметнулось вверх, расширилось, окутало нашу точку белым туманом. Следом ударил запах. Агрессивный аромат жареного мяса, чеснока, перца, эля, мёда и специй прорезал воздух как нож, разрывая сладкое облако корицы. Это был запах войны, запах пира после битвы — первобытный и мощный.

Все головы повернулись в нашу сторону синхронно, как по команде.

Очереди Кирилла застыли. Люди, стоявшие с деньгами в руках, готовые платить, остановились на полушаге. Смотрели на нас, принюхивались, пытались понять — что это было?

Я не обращал на них внимания. Зачерпнул шумовкой «Жемчужины» из соуса — они блестели теперь, покрытые глазурью, дымились, источали аромат, от которого текла слюна. Высыпал их в хлебный стаканчик, который протянула Варя.

Я выпрямился, поднял стаканчик высоко над головой и крикнул во весь голос:

— «Драконьи Жемчужины»! Семь медяков!

Толпа смотрела на меня, на дымящийся стаканчик, на облако пара, которое всё ещё висело над нашей точкой.

Никто не двигался. Секунда. Две. И тут из самого конца очереди к Станции «Медовые Рулеты» вышел мужчина. Высокий, широкоплечий, в кожаном жилете и грубых сапогах — похожий на торговца или ремесленника. Он стоял в конце длинной очереди и ждать ему нужно было еще минут десять минимум.

Он посмотрел на павильон Кирилла. Потом на меня. Потом снова понюхал воздух и решительно пошёл через площадь прямо к нам. Люди в его очереди оборачивались, смотрели с удивлением и ожиданием.

Мужик дошёл до нашего стола, высыпал семь медяков в ящик Антона.

— Давай, — сказал он хрипло. — Попробуем, что это у тебя так шипит.

Я протянул ему стаканчик с «Жемчужинами».

Он взял, поднёс к носу, понюхал — глаза прикрылись от удовольствия.

— Вот это запах, — пробормотал он.

Потом, не церемонясь, кинул в рот сразу целую «Жемчужину». Начал жевать. Дар сработал мгновенно. Его глаза расширились. Лицо застыло в выражении шока.

Он проглотил, открыл рот, чтобы сказать что-то — и не смог. Только выдохнул:

— Бесы… это… это…

Прожевал ещё раз, пытаясь осознать вкус. Тут же сработал второй эффект.

Острота Соуса Ярости ударила по его рецепторам с полной силой. Лицо покраснело, глаза увлажнились, он замахал рукой у рта:

— Огонь! Ох, как горит! Но вкусно, бесы побери. Ух! Запить бы! Есть чем запить?

Конечно, вон мастер Ингвар, — я ткнул пальцем в пивовара. — Хочешь эль, хочешь квас.

Мужик кивнул и кинулся к нему:

— Плесни мне кружечку, добрый человек!

Ивар, готовый к этому моменту, спокойно налил кружку «Солнечного» из бочки. Протянул мужику:

— Три медяка.

Мужик отдал ему монеты, схватил кружку и сделал глубокий, жадный глоток.

Замер.

Я видел, как синергия сработала. Огонь в его рту погас, как острота ушла, как лёгкая солодовая сладость эля «смыла» жирность панировки и раскрыла скрытые ноты маринада.

Его лицо озарилось блаженством.

— Оно… — прошептал он, глядя то на стаканчик, то на кружку. — Вкус стал… стал вдвое лучше! Ну и дела! Это… это магия какая-то!