Чертов менталист (СИ) - "Тин Тиныч" - Страница 22

На мою удачу, автомобиль мне нашли уже минут через пять, и я наконец-то покинул морг. Водитель попался веселый и не затыкающийся, из разряда: вы нас не спрашивали, а мы вам все равно ответим. Так из его болтовни я и узнал, что в Свидожске своего эксперта нет, он туда приезжает только к умершим в стенах больницы, а всех прочих покойников везут в Ипатьевск. М-да, вот уж не думал, что мне когда-либо будет дело до подобной информации…

В усадьбе я первым дело сбросил с себя всю одежду и принял душ, после чего отнес вещи Богдану, чтобы он их постирал. Старый слуга заверил, что все сделает в лучшем виде.

— Ты как? — спросил меня Семеныч, зайдя ко мне в комнату, где я бесцельно лежал на кровати и читал новости в дальфоне.

— Дерьмово, — признался я. — Мне не требовалось хорошее отношение со стороны Изюмовых, равно как и их дружба. Просто знать, что они есть… где-то там. И этого было бы вполне достаточно. А теперь их нет нигде, кроме как на том свете. И это дико осознавать.

— Хвала Всесоздателю! Я уж, грешным делом, боялся, что ты обрадуешься тому, как дело вывернулось. Ан нет, не ошибся я в тебе: ты — нормальный человек с живым сердцем. Прямо камень с плеч упал. Ладно, я чего сказать хотел-то: пошли, поешь хоть. С утра ведь маковой росинки во рту не было.

— Да как-то аппетита нет, — попробовал отбрехаться я, но не вышло.

— Маша сегодня сама вызвалась у плиты стоять. Судя по запаху, получается недурно. Еще и специи у меня выпросила. Так что давай, не будем обижать девчонку, старалась же.

Так что отлежаться не вышло. А я ведь только-только нашел в сети две заметки о случаях пропажи девушек под Свидожском, и даже не успел с ними толком ознакомиться.

Василькова и прям расстаралась. Богдан и Семеныч активно нахваливали ее стряпню, я тоже сказал невпопад пару комплиментов, мыслями пребывая далеко отсюда, но в целом застолье удалось. Я запоздало вспомнил, что планировал сегодня съездить в Свидожск и купить для девушки одежду взамен ее порванного платья, но… пожалуй, подождет еще денек, походит в моих шортах и футболке. Мокнуть под дождем на велосипеде нет ни малейшего желания. Да и настроения покидать дом тоже нет.

После обеда Игорь Семенович зазвал меня к себе в кабинет. Видимо, это должно было свидетельствовать о том, что разговор пойдет на серьезные темы.

— Есть мысли, как оно так вышло? Это мог быть поджог? У твоего покойного отца наверняка ведь врагов хватало.

Я в ответ не стал наводить тень на плетень, а покачал головой и сказал, что среди трупов жителей поместья обнаружил неучтенный из числа тех, над которыми отец проводил эксперименты. И что я ничуть не удивлюсь, если именно он стал причиной случившего катаклизма, поскольку сестрица как раз тренировалась поднимать и подчинять недавно умерших, и получалось это у нее далеко не всегда.

О том, что отец после ссоры запер ее в моей комнате, из-за чего она и устроила то, что устроила, говорить не стал. Семеныч — мужик отличный, но если чему меня жизнь и научила, так следовать золотому правилу, что доверять всецело можно только себе.

— М-да, — задумчиво протянул дед. — Нехорошо это, прямо скажем. Еще одной степенью защиты у тебя меньше стало.

— Что-то я тебя сейчас не понял, — признался я.

— Гляди. Пока князь был жив, лишний раз к тебе лезть все равно было не слишком осмысленным занятием. Вот кто нас знает? Может, выход из рода затеян в наших общих интересах? Допустим, я попросил зятя отдать мне внука, тем более некроманта дельного из него все равно не вышло. А так и род Птолемеевых забвению не предастся, и в роду Изюмовых исключительно некроманты останутся, как изначально и планировалось. Мы с твоим отцом бьем по рукам, ты становишься из князя графом, ну а наши денежные дела, кто кому и сколько за это должен остался, это наше личное дело. Могло ведь в теории такое быть?

— Ну, почему бы и нет? Скажу больше, если бы отец действительно такую комбинацию предложил, я бы за нее руками и ногами бы вцепился.

— Вот, сам видишь. Только теперь князя Изюмова, личного советника Императора, больше нет. Его высокий статус тебя больше не защищает. И это означает…

— Что мне надо срочно подавать документы в магическую академию. Ты ведь к этому разговор ведешь? — вздохнул я. — Можно мне хотя бы сегодня этим не заниматься? Ну я правда морально опустошен до самого донышка. Мне вообще ни о чем думать не хочется.

— А я не знаю, какой нам сверху срок отпущен и когда по твою душу неприятности заявятся, — сварливо заметил Игорь Семенович. — Может, кто-то уже спит и видит, как тебя тепленьким взять, пока ты в полной растерянности после гибели семьи пребываешь. Я, конечно, понимаю: ты и так и сяк пытаешься отвертеться, не идти в студенты, какой-то другой вариант судорожно подыскать. Только я тебе так скажу: нет их, других вариантов. Не завезли. И кстати, на твою Василькову в розыск подали, — вдруг резко сменил тему дед.

— Черт, а я так и не спросил у нее, где ее дом родной стоит. Она говорила вроде, что до твоей усадьбы долго добиралась…

— Зато я все выяснил сегодня утром, пока ты в Ипатьевск ездил, — усмехнулся дед. — Ее имение, где сейчас Обмоткин окопался, всего в пятнадцати километрах отсюда стоит. А девица уже размечталась, что не меньше полусотни одолела, когда оттуда бежала. Так вот, опекун подал заявление, делу дан ход. И было бы весьма неплохо, чтобы имя этой девушки с нашей фамилией не связывали.

— То есть Маше нужна подходящая легенда, объясняющая, где она провела те самые три недели до своего совершеннолетия, — сообразил я.

— Именно. И этой легенды у нее покамест нет, да и вряд ли она появится на пустом месте.

— Хочешь сказать, нам самим эту легенду и придется придумать, если не хотим опять новогодней елкой перед общественностью засветиться?

— Именно, внучок, именно! И лично мне в мою старую голову ничего подходящего не приходит. Поэтому давай, сам напрягись. Ты ж вроде как за девицу поручился, вот и давай, рожай.

Моя красноречиво кислая физиономия была ему ответом.

Покинув дедовский кабинет, я отправился к себе. Больше всего на свете я мечтал о том, чтобы растянуться на кровати и ни о чем не думать. Максимум — планировать большое путешествие по стране, которое закончится покупкой квартиры или дома в том городе, который мне больше всего придется по душе, где я смогу всецело посвятить себя проекту изучения Иных. Последнее, чего я хотел, так это становиться пешкой в чужих мутных играх. А вместо этого только успевай дыхание переводить. То одно, то другое на голову сыплется!

Внезапно коротко пропел дальфон, дав понять, что мне пришло сообщение. Странно, я же никому этот номер не давал. Хотя… это, наверное, кто-то в комментариях к моему каналу написал. В любом случае надо посмотреть.

Я ошибся. Мне написали не в комментарии, а напрямую в личку.

«Валерьян, срочно надо встретиться. Дело жизни и смерти. Нам многое надо обсудить. Жду тебя завтра в одиннадцать утра в ресторане „Небесное суфле“ в Свидожске. На твое имя будет снят отдельный кабинет. Очень рассчитываю на то, что ты придешь. Глафира».

И чуть ниже еще одна приписка.

«Речь пойдет не об имущественных или подобных вопросах, адвокат или юрист тебе не понадобится. Все гораздо серьезнее, чем ты думаешь».

Ого! А мачехе-то что от меня понадобилось? Ладно, я человек любопытный, приду, конечно. И очень надеюсь, что это не предсказанная дедом подстава.

— Валерьян Николаевич? Идите за мной, я покажу ваш кабинет, — предупредительный администратор демонстрировал аккуратное дружелюбие, которого не испытывал ко мне ни в малейшей степени.

Я не собирался лезть ему в голову, но он так яростно фонил эмоциями, что не считать их было попросту невозможно. Я не знаю, что там у мужика произошло: с женой поругался или встал не с той ноги, но окружающий мир он сейчас откровенно ненавидел, хоть и старательно делал вид, что всё в полном порядке.