Больны любовью (ЛП) - Дункан Дейдра - Страница 4

Перед глазами проносятся похожие эпизоды. Школьники, шепчущиеся, что я станцую для них стриптиз. Друзья в колледже, бросающие шуточки, что мне никогда не понадобятся студенческие кредиты. Охранник в клубе, который, проверяя мои документы, спросил, не та ли я Сапфир Роуз с PornHub.

А потом медшкола. Ох, медшкола. И Мэтт.

— Я не трахалась ради того, чтобы попасть в эту программу, — голос предательски дрожит, но я всё равно хочу это сказать вслух, даже если они не поверят. — Я не знаю, кто и зачем это придумал, но я пахала, чтобы быть здесь. У меня был отличный средний балл и нормальные тесты. Я сделала всё, что должна была, и заслужила это место честно. Даже если меня зовут Сапфир Роуз.

Кай чуть склоняет голову и улыбается уголком губ.

— Так держать, девочка, — тихо говорит он.

Лицо Аше бледнеет.

— Эй, успокойся.

— Успокойся? — Я топаю каблуком. — Серьёзно?

Мужчина, которого я мысленно прозвала Басовитым, смотрит в землю, скрестив могучие руки на груди.

Джулиан замирает, отблески костра пляшут в его глазах, как языки пламени ада. Губы плотно сжаты, нижняя губа прикушена, он постукивает пальцем по пластиковому стакану в руке. Я на секунду представляю, как вырываю у него этот стакан и выливаю содержимое прямо в лицо. Красное вино стекает по его идеально вырезанному подбородку и впитывается в серую рубашку.

Служило бы ему по заслугам, раз уж он так легко сделал выводы обо мне. Сначала милый, улыбчивый, флиртующий — а потом услышал моё имя, как у стриптизёрши, и тут же решил, что я такая, как говорят слухи.

Придурок.

Я сверлю его взглядом.

— Я ничего тебе не сделала. Ты обо мне ничего не знаешь, но уже успел осудить по какому-то слуху? Отличный ход.

Сердце бешено колотится, я разворачиваюсь на каблуках и ухожу, обогнув дом, чтобы не проходить через толпу. Каблуки застревают в газоне, я спешу к машине, а слёзы текут ручьём. Почему я не додумалась накраситься водостойкой тушью?

Я уже почти у машины, когда слышу своё имя, и замираю.

Обернувшись, вижу, как Джулиан догоняет меня.

— Сапфир...

— Грейс, — вытираю слёзы.

— Точно. Чёрт. — Он бросает пластиковый стакан на землю, проливая остатки напитка, и протягивает мне салфетку. — Слушай, мне жаль...

— С кем именно я, по-твоему, переспала? — спрашиваю, не беря салфетку.

Он останавливается в трёх шагах.

— Что?

— С каким начальником я, по-вашему, спала, чтобы попасть сюда?

Он проводит рукой по волосам, растрепав их на лбу.

— Я не знаю. Это неважно...

— Очень даже важно. Забавно, что вы не осудили вымышленного мужика в этой истории. Только женщину.

Его глаза расширяются от удивления.

— Это не так... откуда ты знаешь, кого и за что я осуждал?

— Потому что ты ушёл от меня посреди разговора. Довольно осуждающе выглядело.

— Это не... я не... чёрт. — Он проводит рукой по лицу.

Ага. Этот парень уже показал своё лицо, и карты у меня на руках сильнее.

— Именно из-за таких, как ты, женщины не могут пробиться вперёд.

Он наклоняет голову, голос становится жёстким.

— Таких, как я?

— Женоненавистников. Мужчин, которые обвиняют женщин в том, чего они не делали. Мужчин, которые считают, что раз я симпатичная, в красном платье и с именем порнозвезды, то обязательно лягу под любого, особенно если за это что-то перепадёт. Ты только что назвал меня шлюхой.

— Эти слова вылетали из моих уст? Я тебе ничего не говорил. Я просто не хотел ввязываться в скандалы, поэтому ушёл. Извини, если это задело твои чувст…

— Говорят, что гинекологами становятся двух типов мужчины, Джулиан. Те, кто любит женщин. И те, кто их ненавидит.

В темноте его кривая улыбка кажется дьявольской.

— И ты решила, что я из последних? На основании одного разговора и недоразумения?

— Первое впечатление складывается быстро.

Он усмехается низко, с раздражением, и делает шаг вперёд, сокращая расстояние между нами наполовину.

— Могу сказать то же самое о тебе. Ты только что устроила истерику перед кучей незнакомцев вместо того, чтобы поговорить с нами по-человечески. По сути, топнула ножкой и сбежала.

— Я...

— Признаю, мне на секунду показалось, что это может быть правдой. И мне жаль. Мне это сказал наш наставник, человек, которому я больше не стану верить, ясно?

У меня отвисает челюсть. Наставники говорили обо мне такое?

Он смягчает голос.

— Как бы там ни было, я тебе верю. Ты думаешь, я ненавижу женщин, но это не так. Я тебя толком не знаю, но мне больно видеть, как ты плачешь из-за этого.

Он берёт меня за запястье и вкладывает в руку салфетку.

Может, это и несправедливо, но всё раздражение от этой ситуации я вымещаю именно на нём. Я вырываю руку.

— Ты придурок.

Он горько усмехается, поворачивается и поднимает с земли свой стакан.

— Прекрасно. Спасибо. Отлично.

— И ты просто уйдёшь?

Он резко оборачивается.

— А что ты хочешь, чтобы я сделал? Как мне это исправить? Я не начинал этот слух. Я его не распространял. Всё, что я сделал, — это пошёл за тобой. И никто другой сюда не вышел, чтобы тебя поддержать.

— Пошёл к чёрту.

— Пошла ты, — раздражённо вскидывает руку, указывая на мою машину. — Ты же вроде уезжала?

Я сверлю его самым злым взглядом, на который только способна.

— Это ты меня остановил.

— Ну, теперь тебя ничто не держит.

Я зло фыркаю и топаю к своей Camry, дверь автоматически открывается при моём прикосновении.

— Лучше уйди с дороги. Было бы жаль, если бы тебя кто-то переехал.

Июнь, Год 1

Утро после вечеринки для ординаторов. Лоб моей сестры сморщен в недовольных складках на экране телефона.

— Какого чёрта, Джулиан?

— Она назвала меня женоненавистником, Тори.

Её карие глаза сверкают злостью.

— А ты обвинил её в чём-то отвратительном.

Я люблю всех своих сестёр, но с Викторией, которая всего на полтора года старше меня, мы ближе всего. Хотя сейчас мне совсем не нравится, как она на меня смотрит.

— Я не начинал этот слух.

— Зато припечатал её им в лицо. — Она ставит телефон на полочку в ванной и берёт кисточку. Нет, не кисточку, а какую-то штуку для макияжа. Хотя, по сути, одно и то же.

— Я ничего такого не делал! Я просто ушёл. Потом пытался извиниться. Она не дала мне даже слова сказать. Мне её стало жаль, я хотел помочь, а она злилась и сорвалась на мне.

Тори на мгновение замирает, бросая на меня осуждающий взгляд.

— Говорю тебе это с полной любовью, но ты козёл.

Я и правда козёл. Я её просто отшил, но она меня тоже оскорбила и даже не дала мне извиниться, так что она тоже немного козёл.

Наверное, не стоило так залипать на её платье, но, чёрт возьми, это платье свело меня с ума. А туфли... а эти дьявольски красные губы... Эта женщина чертовски красива, и на целых тридцать секунд мой абсолютно гетеросексуальный мозг перестал соображать. Что с меня взять.

Именно поэтому меня так и задело, когда я узнал её имя. Я человек. Я ошибаюсь. Потом напомнил себе — не ввязывайся, будь вежливым, иди дальше. Только вот... вежливым точно не назовёшь то, что я бросил её посреди разговора.

Зачем вообще было сыпать этим идиотским сарказмом?

Кстати, шикарное платье. Прямо как туфли. Прости за это.

Ужас. Просто ужас. Вспылил. Сморозил глупость. Теперь злюсь на себя. На неё. На всю эту ситуацию.

Она заплакала.

Я тру виски. Тупая головная боль.

— Да, я козёл. Не понимаю, как можно одновременно так паршиво себя чувствовать и злиться на неё.

Тори размазывает что-то по коже.

— То, что о ней сказал тот парень, просто мерзость.

— Ага. Как думаешь, почему я побежал за ней?

Что-то с грохотом падает в раковину, и Тори снова смотрит на меня.

— Она хоть симпатичная?

Как человек.