Больны любовью (ЛП) - Дункан Дейдра - Страница 11

На парковке Рэйвен обнимает меня.

— Держись, дорогая. Всё наладится.

Я киваю и сажусь в машину, врубаю музыку погромче. Петь — моё главное средство от стресса, так что я листаю плейлист и выбираю Epic Trailer Version. Хочется драмы.

Проехав милю, я замечаю в зеркале позади себя чёрный внедорожник Джулиана. Что он делает? Он что, следит за мной?

Нет, быть не может.

Но я выезжаю на трассу, потом съезжаю с неё, а он всё ещё за мной. Что за фигня? Когда я поворачиваю к своему комплексу, а он заезжает следом, внутри всё сжимается от смеси раздражения и... чего-то, подозрительно похожего на волнение.

Его чёрный монстр останавливается рядом.

Сбивчиво собираю вещи, захлопываю дверь и решительно иду к его машине.

— Ты зачем за мной следил?

Он закрывает дверь куда спокойнее, машина издаёт сигнал блокировки.

— Ты о чём вообще? Я думал, это ты за мной следила.

Я фыркаю, указывая на его грузовик.

— Ты был сзади, Джулиан.

— Ты уверена?

Я сжимаю зубы так, что они скрипят.

Он усмехается, глядя в землю, и хлопает кулаком по кузову.

— Я не следил за тобой. Я здесь живу.

— Нет, я здесь живу.

Он обводит взглядом территорию, лицо наполовину скрыто тенями от фонаря.

— Это жилой комплекс. Здесь, кажется, больше одного человека живёт.

Он не может быть серьёзен.

— Ты всё это время жил здесь? — спрашиваю я.

Он жует жвачку, наклонив голову, и смотрит на меня как на учебный экспонат.

— Да, Сапфир. Несколько недель уже.

Я ахаю.

— Так значит, весь дом проклят?

— Я его точно проклял.

— Мне срочно надо съезжать. — Я резко разворачиваюсь и иду к лестнице. Хотя... серьёзно. Как мне теперь жить в одном доме с ним?

— Мне бы это точно жизнь облегчило, — бормочет он.

Его шаги слышатся за моей спиной, и от этого по позвоночнику пробегает совсем не неприятное тепло. Я прямо чувствую, как он смотрит на меня.

— Ты знаешь, что у тебя кровь на штанах? — вдруг спрашивает он.

Я резко останавливаюсь на лестничной площадке, и он врезается в меня, толкая вперёд прямо в перила. Он хватает их, чтобы удержаться, а другой рукой обхватывает меня за плечо, не давая упасть.

Две полные секунды его тело прижимается ко мне, и я понимаю, что тонкая ткань скрабов совсем не скрывает ни тепло кожи, ни рельеф мышц.

Он отдёргивается.

— Прости. Ты в порядке?

Я поворачиваюсь, вся горящая с головы до пят.

— Да. Прости.

— Всё нормально. — Он откашливается. — На каком ты этаже?

Я киваю в сторону своей квартиры.

— Второй.

Он машет рукой, пропуская меня вперёд.

— Я на третьем. Спокойной ночи, Сапфир.

Он спокойно поднимается дальше, спина прямая, походка лёгкая.

— Меня зовут Грейс! — кричу я ему вслед.

— Верно, — отвечает он, даже не оборачиваясь. — В следующий раз запомню.

Ноябрь, Год 1

Я прячусь в кабинете для диктовки и крепко сжимаю телефон у уха.

— Да, мам, мой рейс во вторник.

— Джулиан, если ты пропустишь День благодарения, клянусь...

— Я уже купил билет. Буду дома.

— Само по себе плохо, что ты пропускаешь Рождество. Кто вообще работает на Рождество?

Я тяжело вздыхаю.

— Мам, младенцам плевать на праздники.

Её тон становится укоризненным.

— Твои сёстры ждут встречи с тобой. Говорят, ты даже не пишешь им.

— Я работаю по девяносто часов в неделю.

Она фыркает в трубку.

— Отправить сообщение занимает семь секунд, сынок.

— Мам, мне надо идти. Я вообще-то на работе.

— Даже не думай пропустить этот рейс, Джулиан!

— Пока.

— Джулиан…

Я отключаюсь и прикрываю лицо ладонью, пытаясь найти каплю терпения. С тех пор как отец умер, когда мне было два, мама всю жизнь посвятила детям. А теперь, когда я живу далеко, её гиперопека особенно давит.

Сёстры всё понимают, а мама до сих пор не признаёт, сколько труда стоило мне оказаться здесь. Хотя я выбрал эту профессию именно из-за неё — когда мне было пятнадцать, её чуть не потеряли из-за массивного кровотечения. Я тогда впервые в жизни так испугался.

В юности я был маменькиным сынком.

Хотя кого я обманываю? Я им до сих пор и остался.

Боже, ну когда это закончится?

Я опускаю взгляд на телефон.

Я: Мама опять давит на жалость.

Тори: Ты, наверное, заслужил, БиБи.

Чёртово прозвище. Сначала было Baby. Потом Bebe. Теперь вот просто БиБи.

Тори: О, она мне тоже писала.

Тори присылает скриншот переписки с мамой. Та, как всегда, строчит ей подряд мои «преступления»:

Мама: Джулиан бросил трубку

Мама: Думаю, он не приедет на День благодарения

Мама: Пожалуй, продам его мебель

Мама: Виктория, ты там?

Мама: Твой брат нас бросил

Мама: Купишь яйца, когда приедешь?

Мама: Как думаешь, у него есть девушка?

Тори: Куплю яйца.

Мама: Надо её пригласить на ужин.

Сдерживая стон, я убираю телефон в карман халата. Мама любит молчаливые обиды — типичное пассивно-агрессивное поведение, когда ей кажется, что её обидели. С одной стороны, это облегчение. С другой — чувство вины точит изнутри.

Придётся потом перезвонить.

Телефон снова вибрирует, и я игнорирую сообщение от Ребекки, той самой интернистки, которую Грейс наслала на меня пару месяцев назад. Ребекка цепкая, как клещ, и понемногу меня дожимает. Чувствую, скоро придётся идти на это нелепое свидание, всё благодаря Грейс Роуз.

Когда-нибудь я найду способ отплатить ей той же монетой.

Увидев на подоконнике маленький кактус с красным цветком, я щёлкаю его на телефон и отправляю Грейс с подписью:

Нашёл. Сразу о тебе подумал.

Колючая и красная — идеальное описание Грейс Роуз.

Старшая резидентка Сарабет Стайнер — невысокая, круглолицая, приятная женщина — заглядывает в кабинет.

— Сантиииини, закончил болтать?

— Да.

— Пошли на обед. — Она поправляет очки и машет мне рукой.

В ординаторской мы с ней кривимся от вида обеда.

— Ненавижу рыбную пятницу, — морщится она.

Я киваю.

— Сделаю себе сэндвич.

Комната небольшая, почти всю площадь занимают круглые столы с разномастными стульями. У сэндвич-стола я сталкиваюсь с Алешей.

— Как дела, Сантииини? — Она широко улыбается, заправляя за ухо прядь синих волос.

Я киваю на её волосы.

— Новый цвет?

Она кидает мне взгляд.

— Как будто я когда-нибудь оставлю один и тот же надолго.

Я успеваю только усмехнуться, как по спине пробегает холодок. Это как шестое чувство. Или суперсила.

Вместо телепатии или телекинеза мне достался Грейс-радар.

Я оборачиваюсь как раз в тот момент, когда она сворачивает за угол, уставившись в бутылку в руках.

— Алеша, там только шоколадное осталось. Это… — Она поднимает взгляд, и наши глаза встречаются.

Что-то внутри сжалось.

Я натягиваю свою стандартную пустую улыбку.

— Привет, Сапфир.

С ней что-то не так. Может, ресницы подкрасила... В общем, выглядит красиво. Жесткий больничный свет ей не мешает. Большие ореховые глаза сегодня кажутся более зелёными, чем карими. Она моргает три раза, прежде чем ответить.

— Меня зовут Грейс.

— Верно. — Я постукиваю по виску, пока внутри меня злорадный чертёнок радуется её раздражению. — Всё время забываю.

Её взгляд становится колючим.

— Как там Ребекка?

Я сквозь зубы.

— Спасибо, что спросила. В постели она хороша.

— Забавно. Она говорила совсем другое. — Грейс протягивает бутылку Алеше. — Надеюсь, шоколад подойдёт. Мне надо наверх.

Алеша машет ей.

— Пока, Грейси-бу.

Я смотрю, как Грейс уходит, её волнистые волосы рассыпаются по спине. До сих пор помню тот случай, когда случайно вдохнул их запах. Чёртова отрава. Мой организм уже на уровне подсознания на неё реагирует.