Берендей - Денисова Ольга - Страница 46

Берендей подумал, что если бы на его месте был Семен, то застрелил бы его без колебания и сожалений. Даже если бы не вполне поверил в то, что это оборотень.

– Вот и я не могу. Пошли отсюда быстро!

– А ты как, идти-то можешь? – спросил Михалыч, – уж больно шатает тебя.

– Пока могу, а там посмотрим, – Берендей пожал плечами. На самом деле, голова и вправду кружилась все сильней, и все сильней тошнило. Заклятый не слабо настучал ему по мозгам.

– А девочка как?

Юлька смутилась и схватила Берендея за руку.

– Со мной все в порядке, – быстро сказала она, – я только испугалась. А так – все в порядке.

– Если бы Егорка не бегал так быстро, ты бы щас в порядке не была, – строго ответил ей Михалыч.

Юлька снова всхлипнула, и глаза ее налились слезами.

– Не трогай ее, – рыкнул Берендей и за руку притянул Юльку к себе.

– Да кто ж ее тронет-то! – захихикал Михалыч, – теперь никто ее не тронет!

Они отошли шагов на сто, когда Заклятый пришел в себя. Впрочем, ничего, кроме нецензурной брани, они от него не услышали.

В больнице ему сделали рентген, Галина Павловна заново наложила швы и очень ругалась при этом. А Берендей смеялся, и понимал, что она вовсе не сердится. Даже наоборот.

За дверью его ждала Юлька, живая и здоровая, и от этого ему все время хотелось смеяться. Невропатолог выписал ему какой-то рецепт, но Берендей скомкал и выбросил его, едва вышел из кабинета. Он был уверен, что у него сломан нос, но Галина Павловна успокоила его, а с зубом все оказалось хуже, чем он думал. Пришлось рвать корень. А Юлька ждала, и Берендей нервничал, что ей приходится ждать так долго. Во всей сегодняшней истории он считал наиболее пострадавшей стороной именно ее.

Наконец он вышел к ней, умытый, перевязанный, и с полным ртом ваты. Впрочем, вату он тут же выплюнул в урну. Глянул в зеркало у гардероба и присвистнул – губы и нос распухли, вся левая сторона лица оплыла и успела приобрести ярко-сиреневый оттенок, глаз смотрел сквозь щелочку: Заклятый правой рукой явно владел лучше, чем левой. А он-то собирался завтра встретить Юльку с экзамена... Нет, с таким лицом этого лучше не делать.

– Егор... – она поднялась ему навстречу.

Берендей не мог сдержаться, и прижал ее к себе, поймав за локти.

– Я так виновата...

Он отстранился и посмотрел ей в глаза:

– В чем?

– Я опять приехала, не дождавшись твоего ответа. И опять... Я так тебя подставила...

– Ты говоришь глупости. Я с самого начала знал, что ты приедешь седьмого. Потому что восьмого у тебя экзамен, а шестого ты еще продержишься. Просто я забыл, что сегодня седьмое...

Она прижалась к нему и обвила его шею руками.

– Пойдем куда-нибудь, – шепнул он ей на ухо.

– Куда? – спросила она.

Да, вопрос был интересный. В поселке имелось три увеселительных заведения, куда можно было пригласить девушку: дискотека, пивбар и кафе-мороженное. Дискотека еще не открылась, пивбар как-то не соответствовал его представлению о Юльке. А кафе-мороженное Берендей нашел чем-то инфантильным.

– Знаешь, километрах в десяти есть хорошее кафе на шоссе. Там шашлык на углях делают... – наконец, вспомнил он приличное место. А главное, оно находилось в противоположной стороне от леса, а значит, от Заклятого.

– Там, наверное, дорого? – робко спросила она.

Он рассмеялся. И вспомнил их разговор с Людмилой, который подслушал из ванной.

– Я хорошо зарабатываю. Честное слово.

В кафе было пусто – ни одного занятого столика. Берендей посадил Юльку рядом с собой в самый темный угол.

– Я должна рассказать тебе одну вещь, – смущаясь, начала Юлька разговор, – только ты не смейся надо мной, хорошо?

Он кивнул.

– Он шел рядом со мной, и расспрашивал. Откуда я, куда иду, как с тобой познакомилась. Верней нет, не так. Он спросил: «А вы к Егору идете?». А потом начал про медведя спрашивать и меня пугать... А потом... Он превратился в медведя.

Сердце Берендея сжалось от жалости. Да как он посмел! Он представил себе, как испугалась Юлька, когда увидела это чудовище. От такого испуга можно сойти с ума.

– Я упала в обморок. Я никогда в жизни не падала в обморок, а тут упала. И даже шишку набила, вот, – она взяла его руку и пожила на свой затылок.

– Тебе это показалось, – попробовал он ее успокоить, – он просто ударил тебя по голове, и ты потеряла сознание. А медведь тебе привиделся.

– Ты мне не веришь? – она не обиделась, а просто стала совершенно несчастной.

– Верю. Ну что ты...

– И мама моя говорила, помнишь? Когда чуть не впустила его в дом? Она тоже говорила, что это был человек. А ты ей не верил.

Берендей не любил обманывать. И даже сейчас, будучи совершенно точно уверенным, что Юльке не надо знать про медведя. Не потому что это Тайна, а потому что это очень страшно. Он просто решил не продолжать, чтобы не запутаться еще больше.

– И потом, почему вы с Михалычем хотели его убить? Я же слышала, о чем вы говорите. Почему не отвезли его в милицию? Если это просто человек?

Берендей вздохнул.

– Ты очень испугалась? – спросил он.

Она кивнула и прижалась к нему.

– Ты... Ты опять меня спас, – шепнула она, – ты же знал, что он на самом деле медведь, и ты все равно не испугался.

– Это ты молодец. Если бы ты его прикладом по голове не огрела, он бы меня, чего доброго, задушил.

– Нет, ты бы победил, я знаю. Просто... Мне было так страшно смотреть на это.

«Да не победил бы я», – с горечью подумал Берендей. Ему еще ни разу не удалось победить Заклятого – ни как бера, ни как человека. И даже если бы он обернулся, он бы все равно его не победил. Потому что медвежонок не может победить матерого зверя. По закону природы.

Он покачал головой:

– Я бы не победил. Я бы его измотал, дал тебе возможность бежать, но я бы не победил. Он сильней меня, и тяжелей, и старше.

– Знаешь, а ты дерешься лучше, чем он, – поспешила успокоить его Юлька, – он какой-то неповоротливый, не складный. Совершенно не мужественный.

Берендей рассмеялся. Похоже, Юлька сильно верила в то, что говорит.

Как берендею это удалось? И берендею ли? Почему Леониду вдруг отказала способность превращаться в медведя? Да еще и в самый неподходящий момент! Едва завидев мальчишку без оружия, он подскочил от радости. Вот это была удача! Он возьмет сразу все: девчонку, берендея, его дом, и станет полноправным хозяином. Хозяином всего! Он еще не придумал, сразу убьет пацана, или поиграет, как кот с мышью, наслаждаясь его беспомощностью. После того, как берендей ранил его на охоте, ему уже не хотелось убивать его просто так. Он ненавидел, и все его существо требовало мести. Изощренной мести. Вовсе не звериной, а совершенно человеческой.

И он не смог превратиться! Не сумел. Это случилось с ним в первый раз. Он мог превратиться когда не хотел этого, но наоборот не случалось ни разу. Может быть, всему виной вожделение, охватившее его, когда девчонка оказалась у него в руках? Может быть, это сродни тоске по дому?

Но берендей подходил к нему так уверенно, как будто не сомневался в том, что он останется человеком. Впрочем, он и с рогатиной кидался на него, совершенно не имея шансов на победу.

После приснопамятной охоты Леонид вообще перестал бояться людей. Их пули не причиняли ему вреда, только раздражали, как пчелиные укусы – болезненные, но не опасные. Да собачьи зубы оставляли раны куда более тяжелые!

Он, конечно, предполагал, что рано или поздно пуля попадет в уязвимое место – в глаз, например. И тогда ничто его не спасет. Поэтому на рожон не лез. Но все равно чувствовал себя чуть ли не всесильным. Теперь он жалел, что не добил охотников. Ему ничего не стоило разделаться с ними, несмотря на боль и потерю крови. Чего он испугался? Наверное, просто устал.

Этим утром он поднялся бодрым и отдохнувшим. Дыра в груди еще тревожила его, но не настолько, насколько он ожидал. Раны заживали на нем, как на собаке. Да, старый колдун и не предполагал, какой мощью наделил его, надеясь наказать. Наверное, если бы он знал о последствиях, то подумал бы, прежде чем превращать его в медведя!