Тайна дважды убитой (СИ) - Грошев Григорий - Страница 1

— Разночинец! — кричал властный голос. — Разночинец, ко мне!

У двери кабинета стоял высокий и статный мужчина. Идеально белый костюм, трость. Выглаженная рубашка. Запонки с драгоценными камнями. Невзирая на запрет, он курил тонкую сигарету, аккуратно стряхивая пепел… На пол. На дубовый пол, который каждый день полировали щётками!

— Честь имею, — ответил Иванов, не вставая со своего кресла. — Чем обязан?

— Подойдите ближе, разночинец, да возьмите мою шляпу! — потребовал визитёр и притопнул ножкой в дорогой кожаной обуви.

Иванов отодвинулся. Встал. Поправил свой шёлковый галстук, проверил геральдику на кителе. Всё на месте. Личной приёмной у него не было, однако же, визитёры не могли прийти сюда иначе, как по его вызову. Охрана сообщала ему обо всех посетителях и не допускала нежелательных персон. Однако, звонка от дежурного не поступало. Почему?

— Прошу прощения, — произнёс Иванов, глядя на холёного аристократа. — Однако же, произошла ошибка. На допрос я вас не вызывал.

— Да как вы смеете! — вскричал мужчина. — Допрос, ещё чего?! Подойдите ко мне, немедленно! Обязан ли я вот так распинаться, а?

Фёдор с трудом подавил гнев, который закипал в его душе. Однако же, в последние годы к нему и его коллегам предъявлялись чрезвычайные требования. Вежливость. Выдержка. Сдержанность. Царица не уставала повторять с голубого экрана о том, что государственные служащие — лицо Империи. А потому должны быть предупредительными и спокойными.

«Последую Её завету», — подумал Иванов. Следователь подошёл ближе, чтобы рассмотреть наглеца. Ничем не примечательный, самый обыкновенный потомственный лентяй. С каким-нибудь высоким званием и должностью. Сладострастные губы. Холёные ручки. На пальцах — модный нынче среди мужчин бесцветный маникюр. Аккуратная татуировка на внешней стороне кисти. Потомственный аристократ, уверенный в своей исключительности.

— Ну, берите же шляпу! — не унимался мужчина. — Почто я сам должен себя обслуживать? Я пришёл по важному делу!

Иванов картинно поклонился, принял головной убор и медленно вернулся к своему столу. Тот был расположен прямо у окна. Открыл пластиковый стеклопакет — большая роскошь по нынешним временам. И швырнул туда шляпу, подобно метательному диску. Головной убор улетел далеко, к оживлённой магистрали, что прошла сквозь сердце Центрального округа.

— Готово, — улыбнулся он и показал на кресло для допрашиваемого. — Ну, присаживайтесь. Чем обязан?

— Да как вы смеете! — вскричал визитёр и принялся топтать ногами, будто ребёнок. — Я — посланник её Величества! У меня чрезвычайные полномочия!

— Чудно, — кивнул Фёдор, встал и приложил руку к сердцу, обратившись к портрету Екатерины Третьей. — Передайте Императрице мои пожелания доброго здравия. Многие лета.

— Неслыханно! — не унимался визитёр. — Какая грубость! Какая бестактность!

Дорогой мужчина в роскошной одежде никак не мог успокоиться. Топал ножками. Орал, что его шляпа стоит дороже, нежели следователь по особо важным делам и поручениям. Что за такой проступок его надлежит разжаловать и сослать на каторгу. Что превосходство аристократии — основа стабильности общества. Иванов молчал.

На крики в кабинет прибежал начальник — полковник Цискаридзе. Некогда подтянутый и поджарый, к своим сорока пяти годам он изрядно набрал вес. Полицейский руководил крупным участком в самом сердце Москвы. И, по слухам, имел доход, никак не соответствующий его заработной плате.

Однако же, императорская семья благоволила Цискаридзе. Учтивый, вежливый, но что ещё важнее — исполнительный. Начальник, способный претворить в жизнь любое поручение. А ещё он неведомым образом мог определить, что где-то страдает аристократ, и тут же примчаться.

— Граф Галунов! — воскликнул Цискаридзе. — Какая огромная честь! Отчего же не зашли ко мне, а сразу бросились сюда?

— Только что ваш подчинённый… — произнёс граф. — Швырнул мою шляпу в окно. Можете себе представить?

— От лица всего Её Величества полицейского отделения Центрального округа приношу извинения за бестактность, — отчеканил полковник.

— Двадцать плетей! — потребовал граф и надул губки. Аристократ уже успокоился, но душа его теперь требовала сатисфакции.

Следователь посмотрел на гостя с недоумением и даже с презрением. Мало того, что врывается в его кабинет. Ведёт себя так, будто вся служба Её Величества должна исполнять его прихоти. Так ещё и требует всыпать плетей! Отдаёт приказы полковнику, что руководит столь крупным участком. Куда только катится Империя?

— Увы и ах, — всплеснул руками высокопоставленный полицейский, — Фёдор Иванов — потомственный аристократ из рода Ивановых. Того самого. Таковым, как известно, телесные наказания запрещены.

— Ах вот как? — улыбнулся Галунов. Его гнев внезапно сменился милостью. — Дворянин? Иванов? Неужели тот самый! Тогда инцидент исчерпан. Надеюсь, мы втроём увидим в случившемся лишь забавную шутку, анекдот. Я сам виноват в этом досадном казусе. Представляете, обозвал господина Иванова разночинцем!

И тут же захохотал. Так же подобострастно засмеялся Цискаридзе. Он даже хлопнул себя по тучному боку. Вот мол, какая шутка получилась! Умора. Фёдор оставался серьёзным. Его разум последние недели занимало только одно дело. И эта парочка отвлекала от расследования, которое никак не могло сдвинуться с мёртвой точки.

— Прошу и у вас прощения за свою грубость, — произнёс следователь после паузы. — Мне не стоило отправлять Ваш головной убор в полёт по всей Центральной улице.

— Ах, пустяки, — махнул рукой граф. — Я сей же час распоряжусь, чтобы мне принесли новый.

Он достал из кармана сотовый телефон последней модели и принялся набирать СМС-сообщение. Да уж, наука творит чудеса. Каких-то десять лет назад в дверях бы уже стоял посыльный и ждал указаний. А теперь — холопу достаточно проверить свой телефон. Иванов пока что противился такому достижению науки, как переносной телефон, предпочитая традиционные каналы связи. К тому же, трубки продавались по цене хорошего автомобиля.

— Граф Галунов, — сказал Фёдор. — Её Величества полицейский отдел утопает в работе…

— Намёк понят, — кивнул визитёр. — Я по официальному поручению. Императрица сообщает о том, что расследование… хм, происшествия со Сбитой, Убитой и Похищенной… Взято на особый контроль. На Её контроль.

— Мы работаем день и ночь! — вскричал Цискаридзе. Он сразу понял, о каком деле идёт речь. — Иванов дома лишь спит, да и то не всегда!

Фёдор помрачнел. Да уж, благодаря бульварным газетам история действительно обрела популярность, несоразмерную её масштабу. Сама Императрица заинтересовалась происшествием! Какое-то жалкое ДТП, коих в России каждый день — десятки.

— После таинственного исчезновения тела несчастной девушки Её Величество не может ни спать, ни есть, — с лёгкой улыбкой сообщил граф. — Ей не терпится узнать разгадку истории.

— Всё установим, — пообещал Цискаридзе. — Всех найдём. В установленные законом сроки, и даже быстрее. И сей же час — спецдонесение об случившемся. Так ведь, Иванов?

— К сожалению, даже потомственным дворянам я не могу изложить обстоятельства расследования, — произнёс Фёдор. — Тайна следствия-с.

— Разумеется, — кивнул граф. — Императрица не собирается собою подменять законы. Не для того Её Величество утверждала все эти кодексы, уложения и формуляры. Она лишь хочет предложить всяческую помощь и содействие.

— Конечно, конечно! — воскликнул Цискаридзе. — Сегодня же мы подготовим письмо и отправим Её Величеству…

— В этом нет нужды, — покачал головой Галунов. — Я оставлю свой телефон…

— Вы хотели сказать, номер? — осведомился полковник.

— Нет, телефон, — визитёр протянул полицейскому трубку. — Звоните в удобное для вас время. Сегодня же. И назовите ясно и чётко, в чём вы нуждаетесь для успешного разрешения дела.