Политическая история Римской империи - Циркин Юлий Беркович - Страница 1
- 1/128
- Следующая
Annotation
В двухтомном труде Ю. Б. Циркина империя рассматривается и как период древней истории Рима, и как тип государства, политическая система, чьи характеристики до сих пор составляют предмет споров. В первом томе исследована эволюция политического устройства Древнего Рима от крушения республики до конца эпохи принципата.
Юлий Беркович Циркин
ВВЕДЕНИЕ
I
II
III
IV
V
VI
VII
VIII
IX
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА[142]
Ю. Б. Циркин
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
104
105
106
107
108
109
110
111
112
113
114
115
116
117
118
119
120
121
122
123
124
125
126
127
128
129
130
131
132
133
134
135
136
137
138
139
140
141
142
Юлий Беркович Циркин
Политическая история Римской империи
Том 1
В издании использованы иллюстрации из книг:
Хафнер Г. Выдающиеся портреты античности (Μ., 1981);
Вощинина А. И. Римский портрет (Л., 1974)
ВВЕДЕНИЕ
В конце XIX в. английский историк Э. Фримен писал, что вся история делится на три эпохи: до Рима, Рим и после Рима. Если говорить о всемирной истории, это заявление, разумеется, чрезмерно, да и неверно. На историю, например, Китая или Японии римская история не оказала никакого влияния. Но если речь идет о средиземноморско-европейском мире и притом с точки зрения политической истории, то суждение Фримена совершенно справедливо. До объединения основной части этого мира под властью Рима он был раздроблен, после падения Римской империи вернулся к раздробленности. Позже один из крупнейших испанских мыслителей первой половины XX в. — X. Ортега-и-Гассет говорил, что Древний Рим представляет собой единственный национальный организм, все стадии которого — от возникновения до распада — наука может проследить, и утверждал, что есть лишь одна подлинно научная история — это история Древнего Рима. Даже если считать утверждение слишком категоричным, отрицать роль Рима в мировой истории и соответственно значение все более глубокого изучения римской истории невозможно. Собственно говоря, вся история Европы и прилегающих регионов (а косвенно и колонизированной европейцами Америки) определяется римским наследием. Отсюда и непрекращающийся интерес к исследованию Рима и его истории. В последние десятилетия история Древнего Рима пересекается с другой важной проблемой — проблемой империй.
Сегодня проблема империй стала одной из самых актуальных не только в историческом, но и во всем гуманитарном исследовании. К этой теме обращаются философы и политологи, публицисты и политики. XX в. увидел крушение ранее казавшихся несокрушимыми империй. Во многих странах, включая Россию, проходят специальные конференции, посвященные или общим проблемам империи как таковой, или вопросам, связанным с той или иной империей. После Первой мировой войны рухнули Германская и Австро-Венгерская, Османская и Российская империи. На обломках последней возник Советский Союз, который, по мнению многих авторов, тоже являлся империей[1]. Попытка возрождения Германской империи в виде гитлеровского III рейха завершилась в результате Второй мировой войны катастрофой для Германии. Тогда же исчезла и Японская империя (хотя глава японского государства до сих пор в европейской литературе именуется императором). Но и победившие в этой войне империи не сохранились как таковые. Ликвидация колониальной системы привела к ликвидации Британской и Французской империй. Наконец, в конце XX в. распался Советский Союз. И в настоящее время об империях можно говорить только в метафорическом смысле. Однако означает ли это, что империи навсегда ушли в прошлое и никогда больше не возродятся? Долгий исторический опыт человечества показывает, что однозначный ответ на этот вопрос дать невозможно. Совсем не исключено, что XXI в. принесет с собой и новый вид империй, и это заставляет снова обращаться к опыту уже существовавших.
Однако что такое империя? До сих пор нет всеми признанного определения империи, ее сути, признаков. Исследователи подчеркивают, что понятие «империя» многозначно. Отмечается, что империя — такая политическая система, которая охватывает большие, относительно централизованные территории, где центр, воплощенный как в личности императора, так и в центральных политических институтах, образует автономную единицу[2]. В толковых словарях английского языка, например, империя определяется либо как обширное владение или группа стран, находящихся под властью одного человека или одного правительства, либо как некоторое число стран, управляемых одним человеком или одним правительством. Существуют и более развернутые и, может быть, более точные определения. Так, Ж. Тюлар выделил 5 признаков любой империи: 1) обширное пространство и определенность границ; 2) централизованная структура, привлекающая, однако, к власти местные структуры; 3) желание «слить» в одно целое и объединить различные народы при уважении, однако, местных религий и языков; 4) универсализм, направленный на строительство собственной цивилизации; 5) смертность всех этих конструкций. По В. А. Якобсону, империя — это такое государство, границы которого выходят далеко за пределы данного этнокультурного региона, а вся или почти вся территория включена в единую административную систему. Смысл империи в соединении ограбления соседей с увеличением территории и числа подданных и включением в эту территорию возможно большего количества важнейших торговых путей. Империя полиэтнична, а ее составные части находятся на разных уровнях экономического и политического развития и имеют разную хозяйственную специализацию, поэтому они не соперники, а партнеры, а «имперский мир» и более или менее культурное единство способствуют, во всяком случае поначалу, укреплению этих связей и созданию новой хозяйственно-политической и культурной системы. Конец империи наступает тогда, когда уровень экономического и культурного развития ее отдельных частей более или менее выравнивается и они из партнеров снова превращаются в соперников, а окрепшая и осознавшая себя местная элита больше не нуждается в поддержке метрополии. Эту новую имперскую элиту выращивают сами имперские власти, так как управлять огромными территориями с многочисленным населением, опираясь только на чиновников, посылаемых из центра, невозможно, да для этого в метрополии просто нет достаточного количества дельных людей. Опираться на элиту из аборигенов целесообразнее, ибо они как никто знают местные условия и лучше понимают имеющиеся там проблемы. Но в любой империи классовое и сословное неравенство усугубляется этническим, а последнее местная элита ощущает особенно болезненно и объясняет это своему народу. В реальности все зависит от того, насколько удачно подбираются составные части империи, а это — от множества политических, экономических и географических условий, да и просто от случая.
- 1/128
- Следующая
