Политическая история Римской империи - Циркин Юлий Беркович - Страница 2

Бассейн Средиземного моря был идеальным местом для создания империи, и она была там создана. «Черновиком» средиземноморской империи была Афинская морская держава, а Пунические войны были войнами за то, кому — Риму или Карфагену — создавать эту империю. По этой геополитической причине Римская империя была единственной империей древности, дожившей до своего естественного конца. Но он наступил, несмотря на то что у жителей империи существовало сильное имперское сознание (даже после ее распада византийцы продолжали именовать себя ромеями)^[3].

Какие бы определения ни давались понятию «империя», в любом случае в них постоянно подчеркиваются два момента: обширность имперской территории и ее разнообразие. С другой стороны, всякая империя постоянно стремится к унификации, поскольку разнообразие составляющих частей грозит ей распадом и в конечном итоге приводит к нему. Постоянное взаимодействие центробежных и центростремительных сил определяет конкретную историю любой империи.

Политологи порой противопоставляют империю и государство. В литературе (и не только политологической) часто утверждается, что империя больше, чем государство, что это особая форма объединения общества или субобществ, система их коммуникации, осуществляемая в большом территориальном и социальном пространстве. Однако, на наш взгляд, империя все же является видом государства, хотя, разумеется, и особым. Но вопрос о государстве оказывается столь же нерешенным, как и вопрос об империи. Казалось бы, все знают, что такое государство, но точной и всеми признанной дефиниции этого понятия до сих пор не существует. Ф. Энгельс в свое время утверждал, что государство — это публичная власть, отделенная от всей совокупности вооруженного народа. Эта формула краткая, а потому и неточная, хотя, пожалуй, и не неверная. Не так давно было дано такое определение государства: «Государство — это понятие, с помощью которого открывается система специальных (специализированных) институтов, органов и правил, обеспечивающих внешнюю и внутреннюю политическую жизнь общества; данная система в то же время есть отделенная от населения организация власти, управления и обеспечения порядка, которая должна обладать специальными характеристиками: а) суверенностью (автономностью); б) верховностью, легитимностью и реальностью власти в рамках определенной территории и круга лиц; в) возможностью принуждать к выполнению своих требований, а также изменять отношения и нормы»^[4]. Оно представляется гораздо более точным, но в то же время и чрезмерно громоздко. Существует и более краткое и тоже относительно точное определение государства: централизованная власть, располагающая необходимыми средствами принуждения, с помощью которых может быть обеспечен правопорядок на территории среди населения, и при этом власть высоко институционализированная. Данное определение отличает государство от всякой другой формы объединения людей, в том числе и родо-племенного, основанного на кровном родстве^[5].

Ясно, что в любом государстве действуют органы власти, осуществляющие государственные функции. Они могут формироваться по двум принципам: бюрократическому (назначение сверху вниз и ответственность снизу вверх) или делегатскому (избрание снизу вверх и ответственность сверху вниз). В настоящее время в одном и том же государстве могут сосуществовать и чаще всего сосуществуют (иногда формально, иногда реально) оба принципа, так что исполнительная власть формируется, как правило, по бюрократическому принципу, образуя иерархию чиновничества, а законодательная — по делегатскому, состоя из депутатов разных уровней. В государстве люди объединены общностью территории, управляющих институтов и права. Государство является политическим, а не родственным объединением людей.

По поводу сути государства и причин его возникновения до сих пор идут споры. Суть их выразил еще Платон. Герой его диалога «Государство» Сократ, выражающий взгляды самого Платона, вступает в спор с софистом Фрасимахом. Оба они считают, что суть государства — осуществление справедливости, но понимают ее по-разному. Фрасимах утверждает, что справедливость — это то, что пригодно сильнейшему. И поскольку в одних государствах строй тиранический, в других — демократический, а в третьих — аристократический, то, следовательно, законы, определяющие справедливость, в одном случае такие, какие выгодны тирану, в другом — народу, в третьем — знати. Значит, суть государства — это подчинение слабых сильным независимо от того, кто силен или слаб. Сократ же, сравнивая правителя с врачом или архитектором, говорит, что любой правитель имеет своей целью не собственную выгоду, а пользу управляемых и, следовательно, государство независимо от его формы обеспечивает справедливость по отношению к подчиненным, его цель — польза общества, а не правителя. Практически все последующие теории государства, его сути, возникновения не выходят за пределы вопроса, поставленного Платоном: государство существует для обеспечения угнетения одного класса другим или для защиты угнетенного класса от угнетающего? Все признают, что важнейшей функцией государства является защита общества и обеспечение его интересов, но и в таком случае вопрос остается тем же: интересы общества — это интересы господствующей элиты или широких масс населения? Практически те же вопросы встают и при определении сути империи как вида государства. Но в случае империи в понятия «угнетающий» и «угнетенный», «элита» и «широкие массы» включаются еще и этнические компоненты.

Две большие темы — история Древнего Рима и история империй — соединяются в истории Римской империи.

Само понятие «империя» возникло в Риме и определяется римским сознанием, поэтому естественно, что те авторы, которые говорят об империи не как о метафоре прямого или косвенного господства одной страны над другими, а как об определенной системе, обращаются к толкованию латинских терминов, лежащих в основе более поздних определений.

Для римлян империя в течение долгого времени была не типом или формой государства, а властью, господством. Для понятия, аналогичного нашему «государству», у римлян были другие обозначения, полностью с нашим не совпадающие. Одно из таких понятий — civitas. В принципе, это община как политическая единица, представлявшая собой город с его окрестностями, в политической жизни которой участвуют его граждане, составляющие более или менее замкнутый гражданский коллектив. В этом смысле слово civitas совершенно аналогично греческому πόλις^[6]. Это понятие римляне порой прилагали и к другим общинам, городам. Но civitas имеет еще одно значение — это состояние гражданства, объем гражданских прав. Civitas Romana не только государство, но и совокупность римских граждан и их прав и обязанностей.

Другой термин — «республика», точнее res publica populi Romani Quiritum — общественное дело римского народа квиритов. Она противопоставлялась res privata, и это противопоставление имело двойной смысл. С одной стороны, res privata — это то, что принадлежало частным лицам, и в этом плане res publica не только совокупность граждан, их прав и обязанностей, но и их действия в общих интересах. В политическом плане общественное дело граждан противопоставляется regnum — царству, в котором никем не контролируемая власть принадлежит одному лицу — царю, и в этом отношении государство, управляемое царем, являлось его частным делом. Римляне прекрасно понимали, что в I в. до н. э. произошло фактическое изменение государственного строя. Они могли только спорить, связано это изменение с деятельностью Цезаря или Августа (во II в., например, Светоний свой сборник биографий первых 12 императоров начинал с биографии Цезаря). Но фактически это изменение не привело к прекращению состояния общественного дела. Сохранялось понятие «римский народ» — populus Romanus, сохранялся сенат как воплощение римской государственности. Император же рассматривался как глава римского народа. Даже после кризиса III в. и «военной анархии», когда утвердился доминат как форма самодержавной монархии, сохранялись и римский народ, и римский сенат, а следовательно, и республика римского народа. Забегая вперед, надо сказать, что в этом (и только в этом) отношении обозначение Августом его режима как восстановленной республики (res publica resituta) было не лицемерным прикрытием фактической монархии, а утверждением восстановления государства после волнений и смут гражданских войн.