Возлюбленный враг - Фэйзер Джейн - Страница 17

• Предыдущая
• 17/112
• Следующая

— И ты будешь моим, — ответила она. — Здесь, на песке. Его руки погрузились в тяжелые пряди ее волос, и они упали блестящим водопадом по ее спине.

— Я сделаю все, чтобы доставить тебе удовольствие. — Обнимая ее одной рукой, он сдернул накидку с седла Джен, терпеливо стоявшей рядом с Буцефалом.

Одна сильная рука подхватила Джинни под колени, другая поддерживала спину, и через мгновение она оказалась в воздухе. Она обвила руками его шею, притягивая к себе его голову, чтобы возобновить прерванный поцелуй, уверенная в правильности, неизбежности и безрассудности этого.

Алекс понес ее на руках к скале и мягко поставил на ноги, прежде чем бросить накидку на песок.

Сдерживая нетерпение, он расшнуровывал лиф ее платья, и Джинни стояла не шевелясь и дрожа, словно маленький зверек перед лисой.

— Не бойся, — сказал он, спуская амазонку с ее плеч. — Ты же знаешь, я не причиню тебе боли.

— Если я и боюсь, то только силы моего желания.

Волна нежности переполнила его, и он обхватил ладонями ее грудь.

— Я тоже боюсь этой силы, любовь моя, — прошептал он. — Позволь мне любить тебя, милая моя, и дай своему телу ощутить то, что оно должно чувствовать.

Его слова вновь ласкали, а руки возбуждали. Амазонка соскользнула до лодыжек, и Джинни осталась лишь в хлопчатобумажных панталонах и тонкой рубашке, глубокий вырез едва прикрывал грудь, которую он сейчас обнажил, чтобы прикоснуться губами к жаждущим ласки соскам. Джинни выгнулась назад, подавшись грудью к его ладоням и языку, который, гладя и дразня, приподнимал набухшие вершинки.

— Давай освободим тебя от этих последних оков, — сказал Алекс, и его губы переместились вверх, чтобы поцеловать ямочку на плече. Простой узел на спине рубашки Джинни был развязан, и она осталась стоять обнаженной под ярким солнцем на пустынном пляже.

Алекс зачарованно коснулся ее, потом повернул и провел руками по спине, по ягодицам и дальше вниз, по ногам. Когда его руки завершили это путешествие, он положил ее на бархатную накидку. Она потянулась к нему, но он шепотом велел ей лежать и наслаждаться; впереди было достаточно времени для взаимных ласк, и она упивалась пассивной негой, которая все же не была пассивной в полном смысле. С Гиллом она лежала неподвижно и бесчувственно, словно бревно, но ему нужно было только брать, и не важно, что это дается ему не добровольно, что это просто подчинение ненавистному супружескому долгу.

Алекс поцеловал часто пульсирующую жилку на ее шее, поднял по очереди каждое запястье, чтобы прижаться губами к таким же пульсирующим точкам, прежде чем ласкать дальше: палец его игриво коснулся выемки ее пупка, а глаза в это время следили за выражением ее глаз. Ее тело задвигалось под его ласками, и он медленно провел рукой вниз, от бедра до лодыжки, наблюдая за ее глазами, в которых он видел мечтательный восторг, когда она двигалась с томным наслаждением.

Он раздвинул ее бедра, и Джинни ахнула. Глаза ее засверкали, но не от страха, а от желания. Его пальцы легко пробежали по нежной коже, прежде чем двинуться выше. И все это время он наблюдал за ее лицом, сдерживая собственное возбуждение, стремясь увериться, что он действительно доставляет ей наслаждение.

Джинни застонала, когда внизу живота появилось непривычное напряжение, — оно все росло и росло под безудержными пальцами, которые наконец нашли то, что искали. Как он может создавать такое чудо? Мысль эта была мимолетной, Джинни почувствовала, что внутри нее что-то задвигалось с такой же стремительностью, как и пальцы снаружи, и потом пружина сжалась и, не выдержав, лопнула. Она как бы со стороны услышала собственные всхлипы, когда мускулы ее бедер и ягодиц сжались вокруг волшебства его пальцев и потом разжались, дав возможность расслабиться ее пульсирующему и отяжелевшему телу.

Алекс поцеловал ее. Рот его был уже неумолим, потому что сам он не мог больше сдерживаться. Сбросив одежду и подсунув руки под ее бедра, он приподнял ее себе навстречу. Джинни вскрикнула, когда он вошел в нее. Это был восторженный возглас, который, как он помнил, в прошлый раз она подавила, ведь люди в доме могли ее услышать. Ноги ее обвились вокруг него, теснее притягивая его к себе.

«Она создана для любви, — подумал Алекс, — чтобы любить и быть любимой». Когда он задвигался внутри нее, Джинни застонала и заметалась под ним, сжимая пятками его ягодицы, требуя удовлетворения для себя и обещая удовлетворение ему. Глаза ее были открыты и устремлены на него, и он увидел замечательную вспышку удивления, когда несказанное наслаждение настигло ее. Она снова вскрикнула и вцепилась в него. Волна наслаждения захлестнула обоих, и его плоть запульсировала в ее тугом лоне.

Джинни лежала под тяжестью его тела; его бешеный пульс бился в унисон с ее пульсом, солоноватая испарина экстаза покрывала их кожу. Алекс неохотно скатился с нее и, подперев рукой голову, стал рассматривать ее лицо. Ее застенчивая улыбка усилила сияние ее кожи, а в серых глазах все еще мелькали остатки изумления.

— Думаю, что меня никогда так не любили, — тихо прошептал он.

— А меня вообще никогда не любили, поэтому мне не с чем сравнивать. — Она дразнила его, и он засмеялся.

— За это, госпожа Кортни, вас следует окунуть.

Джинни завизжала, когда он во внезапном порыве вскочил и потянул ее за собой, потом согнулся, подхватил ее на плечо и побежал со своей ношей к морю.

— Не смей! — закричала она, когда он сделал вид, что бросает ее спиной в воду. — Я не хочу, чтобы волосы стали солеными. Они же недавно вымыты.

Алекс засмеялся, стоя по пояс в холодных водах Атлантики.

— Тогда держи их, потому что сейчас ты будешь в воде. — Он спустил ее вдоль своего тела, и она ахнула, когда вода обжигающе коснулась ее живота.

— Она же ледяная, Алекс! — Зубы застучали, и тут она почувствовала, как его руки раздвигают ее бедра под водой, смывая с ее кожи остатки их страсти чувственными поглаживаниями, от которых она опять задрожала. Алекс озорно улыбнулся, поворачивая ее, чтобы ласкающим движением пальцев пробежать по расщелине между ее ягодицами.

— А теперь марш на берег. Я собираюсь поплавать. Вода слишком холодная, чтобы спокойно стоять в ней. — Игривый шлепок сопроводил распоряжение, и Джинни запрыгала по воде, держа волосы на весу, пока не добралась до берега. Она повернулась, чтобы посмотреть, как он уверенно рассекает воду; каштановая голова темным пятном выделялась на фоне серо-зеленого моря. Джинни подумала было отомстить ему и вытереться его рубашкой, но потом решила, что он не заслуживает такого отношения. Она энергично растерлась своей рубашкой — единственным предметом одежды, без которого могла обойтись по дороге домой. Амазонка была мокрая после сумасшедшей скачки и вся в песке после ее падения. Со своими волосами она ничего не могла сделать без гребня и деревянных шпилек, но Алекс их вытащил.

Джинни натянула панталоны и неожиданно для самой себя прыснула со смеху: мысль о том, чтобы проехать через лагерь в таком растрепанном виде, почему-то показалась очень забавной. Но потом ее смех внезапно замер. Для нее не имело никакого значения, что подумают другие о ее скандальном поведении. Ей нечего было терять, кроме репутации, да и это сейчас казалось совершенно не важным. Невольно она защитным движением обхватила себя за плечи, прикрыв грудь. Ей было что терять — мужчину, Алекса Маршалла, и все, что сопровождало любовь и страсть мужчины к женщине и женщины к мужчине. Но как она могла не потерять его? На этой войне не было места для взаимной страсти между полковником Армии нового образца Кромвеля и дочерью мятежника. Был только эфемерный восторг между двумя людьми, у которых нет ничего общего, кроме взаимного притяжения тел.

— О! — Глубоко задумавшись, она не услышала, как Алекс подкрался к ней сзади. Он схватил ее за талию и приподнял, прижимая голой спиной к своей холодной влажной груди. — Поставь меня! — потребовала она, возмущенно брыкаясь ногами в воздухе. — Теперь я вся мокрая.

• Предыдущая
• 17/112
• Следующая