История пишется победителями (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 7

На это и делался расчет, чтобы не слишком сильно напугать итальянцев, ведь те решились на войну с Оттоманской Портой. И оно понятно — Риму отступать нельзя, вообще-то он и так оттянул нападение почти на год, опасаясь ответных действий Австро-Венгрии, «союзника», который на протяжение всей истории стремился подмять под себя итальянские земли. Но Вена пока вела себя подчеркнуто нейтрально, блюдя свой интерес — неудачи Италии ей шли к выгоде. А нападение будет, итальянцам нужно показать силу своим «союзникам», которые уже для нее бывшие, хотя об этом пока никто не догадывается. И эта война нужна и немецким морякам, которых большинство в экипажах — боевой опыт настоятельно необходим, пусть даже такой. А победа, пока только гипотетическая, «привяжет» османов еще крепче, они и так понимают, что без германской поддержки не обойтись в создании хорошо обученной армии и вполне современного флота.

И главное — турки попали в такую задолженность, из которой им никогда не выбраться, если вздумают отшатнуться от рейха. А между тем территория огромной еще Оттоманской Порты весьма привлекательна для германских промышленников — огромный рынок сбыта, который еще требуется освоить с прокладкой сети железных дорог, особенно до Багдада и границы Синая. Именно оттуда начинаются два самых важных направления, до британской Индии и Суэцкого канала. Так что перспективы вырисовываются весьма зримые, нужно только хорошо подготовиться…

Прошло чуть больше столетия, и с карты исчезла огромная империя, от которой остались лишь воспоминания. Свойственно ли истории повторится…

Глава 9

— Хорошо, что итальянцы не прислушались к доводам австрийского министра — теперь они не смогут сказать, что фон Эренталь их не предупредил. А нам, Тихир-бей, надлежит дать им показательный урок, благо османские моряки многому теперь научились.

Назначенный командующим броненосной эскадрой «проливов» контр-адмирал Вильгельм Сушон постарался, чтобы осман, с черными блестящими глазами, назначенный к нему помощником, не услышал в голосе едкой иронии. С назначенными в экипажи турками были одни хлопоты — ленивые и нерадивые, они не являлись моряками как таковыми — до позапрошлого года был лишь один выход на учения. В их ходе англичане, занимавшиеся боевой подготовкой моряков султана вот уже десять лет, окончательно убедились в истинности русских поговорок, которые столь часто повторял гросс-адмирал принц Генрих, особенно одно «не в коня корм».

Зрелище османского флота было настолько жалкое, что поначалу германские офицеры ужасались этой «кунсткамерой». Ни один из одряхлевших броненосцев нельзя было посчитать даже условно боеспособным. Команды довели свои корабли «до ручки» — лишь немногие могли ползать по воде, везде ржавчина и течи, а куда ушли огромные деньги за ремонт, понять было невозможно. Вернее, ясно куда — разошлись по карманам вороватых беев и капуданов, что являлось «милой привычкой» османов, давно ставшей неписаной традицией. В списки команд занесено множество «мертвых душ», исправно получавших жалование, но ни разу не появлявшихся на службе. Были и офицеры, в немалом числе, которые вообще ухитрились не служить, но звания получали исправно, как и денежное содержание. Стоявшие у пристаней броненосцы давно нужно было списывать по «возрасту» и безобразному состоянию, но флотское начальство стояло тут насмерть — ведь на них выделялись деньги, в том числе на уголь и ремонт, и такой бакшиш тут же немедленно разворовывался. Установленные орудия, даже самые новые, представляли кошмарное зрелище — стволы никогда не банили, затворы проржавели, стрельбы не проводилась. Объяснение простое — турки боялись из них стрелять, прекрасно зная состояние и орудий, и снарядов к ним. Англичане пытались навести порядок, в энергии им не откажешь, к тому же они пару веков служили на турецком флоте — определенный опыт имелся, как у немцев при подготовке османской армии.

Однако переломить ситуацию даже британцы не смогли — османы со всеми предложениями соглашались, но ничего не делали, демонстрируя знаменитый восточный фатализм. И оно понятно, если и так хорошо живется, то к чему напрасная на их взгляд суета.

Ситуация стала изменяться в лучшую сторону после «революции, которые устроили 'младотурки» — в Порте власть захватила партия «Единение и прогресс». Два с половиной года тому назад они призвали на помощь кайзерлихмарине, вот только прибывшие немцы стали действовать иначе — весь многочисленный хлам был оценен правильно, и в целях экономии немедленно отправлен на слом. Со списанных кораблей снимали все, что имело хоть какую-то ценность, но такового было немного.

Османы пришли в неподдельный ужас — из четырнадцати всевозможных броненосцев у них остался только один «Мессудие», который сочли более-менее пригодным для береговой обороны, благо тот был перевооружен новыми английскими пушками. Однако команды не расформировали, наоборот, перевели на «проданные» Порте корабли. На них турки стали составлять от трети до половины команды, весь остальной экипаж оставался исключительно немецким. К каждому германскому офицеру и матросу приставили турка для обучения, и подготовка пошла «ускоренным методом», и с учетом восточного менталитета затянулась на полтора года. И не поторопишься никак — сами турки, оставь их одних, быстро бы довели аккуратные германские корабли до состояния полного безобразия.

Зато теперь четверка бывших «виттельсбахов» представляла реальную силу, к тому же в Чесменскую бухту прибыл пятый корабль этого типа, с чисто немецким экипажем, что дружно надел на голову турецкие фески. Вместе с ним пришли два броненосных крейсера «Фридрих Карл» и «Принц Адальберт», также превратившиеся вчера в «османов». Отрядом подкрепления командовал старый приятель Франц Хиппер, недавно получивший чин контр-адмирала, и долго командовавший первым крейсером, ставшим флагманом. Чтобы не возникло недопонимания и конфликтов, в Берлине решили, что Сушон будет командовать броненосцами, а Хиппер броненосными крейсерами, к которым добавится «Принц Генрих», переименованный в «Хамидие». Именно на эти восемь кораблей боевой линии рассчитывали в противостоянии с мощным итальянским флотом, да на небольшую Триполитанскую эскадру. Последней номинально командовал турецкий вице-адмирал Бакнам-паша, за спиной которого находился напяливший феску контр-адмирал Рейнхард Шеер, вечно драчливый еще с кадетских времен, и получивший на кайзерлихмарине прозвище «человек в железной маске». В состав его эскадры включили «Месудие» и довооруженный «Бранденбург», или «Торгут Рейс» — все германские корабли «обасурманились», плюс три маленьких броненосца береговой обороны, носивших прежде имена языческих богов Вальхаллы. Именно этой эскадре, стоящей под защитой спешно установленных береговых батарей и минных постановок, предстояло первой встретить итальянский флот. Понятно, что война между бывшими союзниками пойдет яростной, но так в политике друзей не бывает, есть только государственные интересы. И теперь, когда рейх стал вкладывать огромные средства, и получил от Франции за отказ Марокко все долги Оттоманской Порты, требовалось поддержать новоявленного союзника всеми силами, чтобы не понести убытки.

Однако от приказов из Берлина имелось и нехорошее «послевкусие». Вильгельма Сушона такие спешные назначения изрядно раздражали, к тому же он сам был моложе на год двух прибывших адмиралов, пусть и находившихся с ним в равном чине. Выходило, что принц Генрих и адмирал Тирпиц ему не доверяют в полной мере, раз по прибытию в Ливию он должен будет формально подчиниться турецкому адмиралу, а фактически Шееру. Но сетовать на судьбу нельзя — впереди предстоит первое для германских моряков морское сражение. Австрийцы при Лисе разгромили итальянский флот, пусть и таранными ударами, немцам же предстоит скоро пустить в ход знаменитые пушки Круппа, чтобы они послужили главным доводом кайзера…