История пишется победителями (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 6

Вот только после «революции», которые здесь устроили «младотурки» в 1908 году, германские позиции снова усилились — и он, уже в преклонном возрасте немедленно возвратился обратно — мушир стал вице-председателем высшего военного совета Турции. А теперь, на пороге войны с Италией, и главнокомандующим вооруженными силами Оттоманской Порты, которую называли прежде «Блистательной», а теперь «самым больным человеком Европы». И на то были весьма веские причины…

Давно канули в лету времена султана Сулеймана, в правление которого Турция пережила свой «великолепный век», когда все европейские войска приходили в ужас, видя приближающиеся орты янычар. Вот уже как четыре с половиной века прошло с того момента, как сгинула Византийская империя, а отрубленную голову последнего базилевса ромеев водрузили на пику. Да еще два с половиной века тому назад турецкие пушки били ядрами в крепостные стены Вены, и лишь чудо помогло нанести поражение огромной армии визиря. Еще столетие тому назад османы сражались вполне на равных с европейцами, собирая огромные армии, но уже в Крымскую войну стало ясно, что без поддержки могущественных союзников Блистательной Порте не устоять. А за нее нужно платить золотом, и если нет денег в казне, то отдавать территории, когда захваченные предками.

И что хуже всего — эта победа над могущественным «северным соседом» погрузила турок в мечтания, и прошло всего двадцать лет, как пробуждение оказалось жесточайшим — русские армии вышли на побережье Мраморного моря, до вожделенного Константинополя было рукой подать. И лишь появление английских броненосцев на Босфоре заставило гяуров отступить и согласится на предложенные условия мира. Оттоманской Порте пришлось признать независимость болгар и сербов, как раньше греков, согласится на оккупацию австрийскими войсками Боснии. И отдать Кипр англичанам, которые как всегда, даже не воюя, получили самый «сладкий кусок». И должные выводы не были сделаны — турки, живя прошлым, пребывая в сладостных грезах', подобно одурманенным героином и гашишем наркоманам, не удосужились провести нужные реформы, что шли во многих европейских странах, начавших промышленное развитие.

Нет, кое-что делали, но не в том объеме, который требовался, а вместо развития производства прибегли к закупкам, как делали раньше. Вот только чудовищная коррупция, с обязательным для всех чиновников «бакшишем», то есть подношением, привела к тому, что казна была постоянно пустой, а вся финансы вообще перешли под внешнее управление английских и французских банков. И «чудесным образом» египетские хедивы оказались не подданными султана, пусть и номинальными, а под властью британской короны, которая оказалась и владельцем прибыльного Суэцкого канала. Дальнейшая участь Порты была предопределена — желающих оторвать от нее куски было предостаточно. В первую очередь это покоренные прежде народы, которые решили вышибить турок с европейской территории — Греция, Болгария, Сербия и Черногория составили альянс, с Российской империей за спиной. А учитывая восемь миллионов их единоверцев и соплеменников, что продолжали находиться под властью султана, дело было практически решенное. Но начать войну должна была Италия, вознамерившаяся завоевать Ливию. И тем «смыть» позор абиссинской войны, когда тамошний негус хорошенько надавал колонизаторам в их «маленькой победоносной войне», которая закончилась кошмарным поражением и что особенно прискорбно — впервые в истории европейцы выплатили контрибуция африканцам.

Так что Риму настоятельно требовался реванш, и убедительный, благо Ливия оторвана от турецких владений морем, а итальянский флот один из самых могущественных на нем. И поддержкой европейских держав заручились — Англия, Франция и Россия мешать в экспедиции не будут, а Германия и Австро-Венгрия вроде как союзники по «Тройственному альянсу». Одна беда — непонятно почему, но кайзер не выразил согласия, и хуже того, решил поддержать турок, пусть не напрямую, а опосредованно. Но старательно маскировал это, и Гольц-паша прекрасно понимал почему — Турция заняло место Италии. В прошлогодний «марокканский кризис» французы пошли на уступки, предложив на выбор или часть Камеруна, либо передав позиции в Оттоманской Порте — с внешним долгом и концессиями включительно. И кайзер избрал второе, выторговав у турок значительные преференции за военную и экономическую помощь, и Ливия стала одной из них…

Вот так происходила подготовка к войне «самого больного человека в Европе» — едкая карикатура…

Глава 8

— После первых просмотров «фильмов» Ники стал куда покладистей, чем прежде. От идей панславизма отказался, убедившись, что эти народы отнюдь не стремятся войти в состав его империи. Использовать ее мощь в своих целях, этого они очень желают, а вот стать «подручниками» категорически не хотят, даже те, кто «неровно дышит».

Кайзер зло хохотнул, пройдясь по кабинету — он в очередной раз приехал в Кенигсберг за очередной порцией «фильмов» и литературы. Теперь здесь находился старый фельдмаршал Шлиффен, который, несмотря на свои преклонные семьдесят девять лет из ума отнюдь не выжил. И ознакомившись с настоящими итогами войны, впал в неистовство, обрушив на сменившего его на посту начальника Генерального штаба Молтьке-младшего массу обвинений, дело за малым чуть не дошло до рукоприкладства. Досталось и самому Вильгельму, но гораздо меньше и в почтительных выражениях — все же кайзер, а чинопочитание у немцев в крови. Теперь «старина» Альфред не выходил из кабинета, постоянно делая расчеты и перерасчеты, так как стали видны недочеты в его «творении». А их с избытком хватало — в первую очередь нехватка сил из-за неполной мобилизации «дублирующих» резервных корпусов, и яростного сопротивления бельгийце и появления на фронте английской армии из пяти дивизий. На исход повлияла также ускоренная мобилизация русской армии, и быстрая переброска по железным дорогам подкреплений. А также имело место предательство Италии — из союзника стала вначале нейтральной, а потом перешла во вражеский стан. Налицо была недооценка пулеметов, под огнем которых пехотные атаки стали практически невозможны из-за огромных потерь, совершенно нестерпимых. Впрочем, сразу же нашлись и меры противодействия, которыми являлись собственные минометы новейшего образца, полковые пушки, дивизионные гаубицы и бронеавтомобили. Сейчас производство уже было налажено, все же за два с половиной года успели многое, но не хватало грузовиков, а без них быстрая переброска войск даже по отличным бельгийским и французским дорогам невозможна. Про аэропланы и говорить не приходится — их ценность уже стала слишком очевидной, как и необходимость производства мощных моторов. Да и над дизелями вовсю велись работы (теперь выходки изобретателя можно было не терпеть), благо чертежей имелось в достатке. Промышленность рейха потихоньку набирала обороты и за два года, оставшихся до назначенного дня «казус белли»', еще многое нужно успеть сделать…

— Думаю, Ники отказался от захвата Константинополя, по крайней мере, на долгий срок. Хотя, если честно сказать, турки уже довели христиан до состояния бешенства, и войны между ними вряд ли удастся избежать. Но вот отодвинуть ее сроки вполне возможно — христиане пока будут выжидать, чем закончится схватка итальянцев с османами. Но свое обещание я исполню — он сможет запереть Дарданеллы от «визитов» Ройял Нэви, а турецкого флота на Черном море никогда не будет. Царю нужны твердые гарантии, и дать их можем только мы, и более никто! Теперь дело за нашим флотом — не думаю, что адмирал Сушон будет бегать от итальянцев!

Генрих только кивнул брату в ответ — так оно и было. «Продажа» туркам сразу пяти кораблей линии — четырех броненосцев типа «Виттельсбах» и броненосного крейсера «Принц Генрих», вызвала в Санкт-Петербурге поначалу крайне нервную реакцию. Да и в Лондоне забеспокоились, ведь до этого у турок флота практически не было, а десяток дряхлых броненосцев времен прошлой войны с русскими никакой боевой ценности не представляли. Но потихоньку страсти улеглись — слишком несерьезным являлись орудия главного калибра германских броненосцев в 240 мм. Да и по собственному весу — всего в 140 кг — эти снаряды примерно соответствовали привычным, в восемь дюймов, совершенно не опасных для черноморских броненосцев. Последние были прекрасно забронированы, к тому же имели на вооружение куда более разрушительные 305 мм пушки. Итальянцы от такого германского демарша пришли в смятение, но быстро успокоились — превосходство в кораблях линии у них было более чем двойное, скорее даже тройное. К тому же турки скверные моряки — флот у султанов был в загоне десятками лет, и до появления германских «покупок» являлся проржавевшей рухлядью. Так что на появление потом старенького «Бранденбурга», еще со сталежелезной поясной броней, и с ним тройки маленьких броненосцев береговой обороны, уже никто внимания не обратил, слишком слабыми являлись эти устаревшие корабли, которые в общий счет боевой линии не поставишь, слишком они слабые, и к тому же тихоходные.