Печать Пожирателя (СИ) - Соломенный Илья - Страница 26

Судя по выражениям лиц директора и прочих магистров, эти слова оказались для них новостью.

Кощеев хмуро посмотрел на Земельцева:

— То, что говорит мальчик — правда?

Евгений Олегович открыл рот, словно собираясь опровергнуть мои слова. Затем, очевидно, вспомнил, что полный класс студентов были свидетелями нашего обмена любезностями. И не сказал ничего.

— Проклятье, Женя, — зарычал Змеев, — Ты сам докопался до мальчишки, заставил его на теории создать практическое заклинание, которое, в лучшем случае, изучают на третьем курсе — а затем притащил его сюда, обвиняя в злоупотреблении магией⁈ В нападении на тебя⁈ Ты нас всех за идиотов что-ли держишь⁈

Пара преподавателей попыталась скрыть возникшие на их лицах улыбки.

— Успокойтесь, Илья Васильевич! — повысил голос директор, — Земельцев, ответьте — это вы потребовали от Апостолова создать сложный конструкт?

— Да! — с вызовом выпалил Евгений Олегович, — Но я не ожидал, что с его помощью он на меня нападёт!

— Значит, обвинения в недозволенном колдовстве снимаются, — прищурился Кощеев, — Что же касается злонамеренного нападения…

— У меня есть свидетели! — срывая голос, выпалил Земельцев, — Четверо студентов стихийников, сидящих на первых рядах! Львов, Васильев…

— Львов? — пробасил белобородый здоровяк, Черномор Воеводин, декан факультета стихийной магии, — Тот самый, который оказался не способен как следует пройти практику, и которого мы взяли в «Арканум» лишь благодаря…

— Черномор Андреевич, прошу вас, — произнёс слегка побледневший Земельцев, — Не об этом сейчас речь!

— Что конкретно видели студенты? — уточнила сексапильная шатенка.

— Они… Они почувствовали атаку! — поняв, что всё идёт не по его плану, Земельцев начал частить, — Львов одарённый огневик, у него уже прослеживается связь со стихией, и он…

— Он отследили целенаправленное атакующее заклинание? Меньше чем за секунду? И у него есть доказательства? Что ж, это серьёзное заявление… Возможно, парень и его друзья согласятся пройти ментальную проверку? — жёстко процедил Змеев, наседая на Земельцева, — Потому что при таком обвинении полагаться лишь на слова первогодок не стоит.

— Львовы — одна из самых уважаемых семей столицы, — как бы невзначай заметила декан факультета Целительства и Некромантии, Ванесса Онегина, — И их слово ценится даже в правительстве.

Честно говоря, ещё на вступительном ужине эта худая, бледная женщина с платиновыми волосами и тонкими губами, вызвала у меня не самые приятные ощущения. Сказать, отчего так, я не мог, но сейчас снова почувствовал к ней неприязнь.

— И всё же это не даёт им права бездоказательно бросаться столь серьёзными обвинениями, — заметила сексапильная шатенка.

— Согласен, — кивнул Змеев, — Полагаю, Женя, раз ты так уверен в вине Апостолова, нам остаётся только требовать полноценного расследования? Придётся собрать данные памяти со всего курса, прошерстить кучу воспоминаний…

Услышав это, я похолодел. Радовало, конечно, что декан вступается — однако этим предложением он знатно меня подставляет! Ведь я на самом деле «атаковал» Земельцева, пусть и… Своеобразно.

А что ещё могут вытянуть эти «менталисты» из моей головы?

От этой мысли у меня внутри всё сжалось.

То, что я тяну магию из других колдунов? Знания о том, кто я такой на самом деле? После такого меня наверняка повяжут и запрут в какой-нибудь лаборатории…

А если они узнают об Эфире⁈

О нет, ментальные проверки мне совсем не нужны…

Дерьмо космочервей, как же отвратительно быть слабым!

Однако глядя, как реагируют на слова моего декана остальные профессора, я слегка успокоился. На лицах преподавательского состава были отчётливо видны скука, презрение, недовольство и веселье. Пожалуй, кроме Онегиной, Земельцева и директора никто не воспринял предложение моего декана всерьёз!

Подозреваю, Евгений Олегович рассказал не совсем правдивую историю, и теперь понимает, что выкинуть меня из академии у него не получится.

— Я не… Кх-м… — откашлялся этот крючконос, — Я не думаю, что мы можем позволить себе ментальную проверку почти ста человек… Плюс разрешения, от благородных семей…

— Ну разумеется, — фыркнул Змеев, — Кто из дворян захочет, чтобы в головах их деток копался какой-то менталист? Все ведь ревностно оберегают свои тайны! А затраты на услуги мозгошмыгов ох как высоки… И в случае полноценного расследования лягут на проигравшую сторону!

Понятно, куда он клонит. Если Земельцев облажается с доказательством моей вины — придётся платить из своего кармана. А доказать он ничего не сможет… По-крайней мере, так это выглядит сейчас для остальных преподавателей — будто я прав.

Хоть бы так и осталось…

— Итак, Евгений Олегович, — Кощеев снова посмотрел на него, — Будете ли вы требовать полноценного расследования?

Земельцев пожевал губами, бросил на меня яростный взгляд, и покачал головой:

— Нет.

— В таком случае, все обвинения с Марка Апостолова снимаются, — пожал плечами директор, и кивнул мне, — Однако за неосторожное использование магии вы получаете предупреждение, молодой человек. Нужно рассчитывать свои силы и не пытаться прыгнуть выше головы, понимая, к чему это может привести.

— Разумеется, господин директор, — я смиренно склонил голову, — Я учту это и постараюсь не допускать подобных ошибок.

Само собой, можно было возражать на такое надуманное «предупреждение» — но зачем раскачивать лодку раньше времени?

— Имейте в виду, что за три подобных взыскания вы вернётесь сюда на новое разбирательство. И его итоги могут быть совсем другими!

— Разумеется, господин директор.

— Можете быть свободны.

Кивнув преподавателям, я развернулся, и покинул ректорат.

Уф! И правда, пронесло! Вроде ничего не предвещало беды, а вдруг неожиданно вылезли какие-то менталисты… Надо быть поаккуратнее. Чую, после сегодняшнего представления Земельцев затаит на меня ещё большую злобу.

Размышляя над произошедшим, я отправился в южное крыло первого этажа. Именно там у нас должно было проходить следующее занятие — по артефакторике.

Из-за разбирательства я опоздал минут на двадцать, но к счастью, в аудиторию меня впустили.

Это была большая мастерская — с длинными столами, заваленными разными инструментами и запчастями, какими-то сложными станками, компьютерами и интерфейсами, шкафами со всякими кристаллами, микросхемами, хрустальными шарами и железяками…

— А, ты тот самый нарушитель! — щербатой улыбкой усмехнулся молодой преподаватель с квадратным лицом.

Его грубые черты будто-бы были вырублены из дерева не очень умелым дровосеком, зато мощная фигура вызывала уважение. Одет мужчина был в простые кожаные штаны, обтягивающую водолазку и накинутый поверх этого длинный кожаный фартук. На лбу мужчины покоились поднятые с глаз электронные очки в широкой оправе.

— Извините за опоздание, — повинился я.

— Да ничего страшного! — отмахнулся преподаватель, — Я так понимаю, тебя не выгнали?

— Нет.

— Ну и отлично! Я как раз заканчивал вступительное слово, так что ничего важного ты не пропустил. Кстати, меня зовут Левшов Николай Павлович, практик артефакторики первого ранга.

— Марк Апостолов.

— Накинь фартук и возьми очки, — Левшов махнул рукой в сторону стоящих у стены шкафов, — Щас будем веселиться.

А он мне определённо нравится!

За столами сидели лишь однокурсники. Хвала Эфиру, в этот раз занятие было лишь у нашего факультета! Я улыбнулся Ане, взял из шкафа обмундирование, надел его на себя и сел рядом с Кабановым.

— Ну как⁈ — тут же спросил тот, — Что там было⁈ Что тебе сказали?

— Предупредили чтобы был аккуратнее со сложными заклинаниями. И велели больше не жечь бакенбарды преподавателям.

— Я серьёзно!

— Так, молодые люди! — повысил голос Левшов, — Обсудите эффектное выступление Апостолова на перемене, ясно? Мы тут серьёзными вещами будем заниматься, которые требуют внимательности и сосредоточенности! Кто-то хочет остаться без бровей, или угодить в больницу с ожогами роговицы? Нет? Ну я так и думал.