Время линкоров (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 11

Эссена держали в курсе, и он представлял какая напряженная работа ежедневно идет в разведывательном управлении МГШ. Из тысяч сообщений, словно в мозаике, составляют те короткие описания, что постоянно рассылают по всем флотам, держа флагманов в курсе событий.

— Японцы зарвались с нами, а Степан Осипович вовремя подошел и перекрыл им направление. Теперь линкорам и «ибукам» нужно драться с нами до конца, а бежать мы им попросту не дадим!

Николай Оттович снова прижал к глазам окуляры бинокля — вдали сходились главные силы Объединенного Флота и ТОФа. Сражение получилось спонтанным, его никто сознательно не планировал и не ожидал, просто командующие действовали одинаково агрессивно, стараясь навязать противнику бой. И свою роль радио сыграло — теперь сообщения поступали беспрерывно, и расстояния в двести-триста миль теперь не были преградой в «рисовании» штабными офицерами карты. Главное, чтобы крейсера как можно тщательней проводили разведку и точно определяли состав и курс вражеской эскадры. К тому же на всех русских кораблях 1 ранга имелись специально подготовленные офицеры, знающие японский язык и шифры, и работа по их дешифровке велась постоянно. В моргенштабе целый отдел этим делом занимался, а не так как в прошлой войне к помощи преподавателей и студентов Восточного института прибегали.

— Наши три «витязя» вроде как японских «ветеранов» одолевают, Николай Оттович? Или мне только кажется?

— Думаю, так и есть, Михаил Коронатович, вляпались самураи. Это в прошлую войну они резво убегали каждый раз, а сейчас этот номер у них не пройдет — германские крейсера куда крепче и быстрее.

Действительно, построенные в Данциге и Эльбинге крейсера отличались от русских и японских «ветеранов» минувшей войны в лучшую сторону. Благодаря отлаженным турбинам, которые немцы испытывали на своих первых «городах», они имели на три, а то и четыре узла больший ход. И хотя 152 мм пушек на них было установлено всего полдесятка, но все в диаметральной плоскости, по привычной уже схеме — по паре на носу и корме, одно над другим, а пятое находилось на тумбе за четвертой дымовой трубой, перед кормовой надстройкой. И главное — по всей ватерлинии шел пусть узкий, но достаточно крепкий броневой пояс в 51–76 мм крупповской стали, и эти два-три дюйма брони вполне уверенно держали попадания 152 мм и 120 мм снарядов, наиболее частых «гостинцев» в бою между крейсерами. А вот броневая палуба была намного тоньше — всего дюйм, в уязвимых местах на скосах, в случае пробития плит пояса полтора. И это правильно — обстрелы на полигоне показали, что пробить два слоя разнесенной брони невозможно.

Дело в том, что прошлая война показала, что стычки легких сил происходят на короткой дистанции, снаряды летят по пологой траектории, и обычным бронепалубным крейсерам, даже с толстыми скосами приходится тяжко — небронированный борт получает пробоины и разрушения, в угольные ямы вливаются тонны воды. Потому с самого начала строительства легкие крейсера нового типа, в виду нефтяного питания котлов, даже такой «кардифной» защиты были напрочь лишены, ведь цистерны установили внизу, и установка бронепояса сразу же напрашивалась. И теперь пошла самая главная проверка, которую должен пройти любой военный корабль — непосредственно в бою, обмениваясь полновесными залпами с врагом…

Два типовых германских крейсера — легкий и линейный, одинаково смертельно опасных противника для всех бронепалубных и броненосных крейсеров, которых в «изобилии» имел Королевский Флот Британской империи со всеми своими «союзниками» по Антанте…

— И как такое понимать прикажите⁈ Хм, выходит, отказ от покупки двух «формидейблов» был не более, чем обманом, договоренности и не думали соблюдать? И куда же наш МГШ смотрел, что о такой уловке врага не предупредил заранее?

Командующий флотом вслух задавал вопросы, ответа на которые у него не имелось. Он привык верить собственным глазам, и в типах броненосцев Ройял Нэви разбирался верно, одного взгляда хватало, Действительно, в колонне из пяти броненосцев шли известные по боям в Желтом море флагманский «Микаса», «Асахи» и «Сикисима» — самый слабейший корабль с тремя трубами. А вот замыкали построение два «формидейбла», тут не было никакого сомнения — именно они стали прототипом японского флагмана, самого сильнейшего броненосца Страны Восходящего Солнца в прошлой войне.

— Я думаю, Степан Осипович, «обратная продажа» была продекларирована только на словах, слишком слабыми были японцы по окончании войны. И не стоит винить МГШ — в Японии жуткая секретность от всего, и европейцам там сложно работать, и особенно нашим военным агентам. На открытых учениях их просто не ставили в строй маневрирующих эскадр. В то же время как обо всех строящихся кораблях нам всегда известно — материалы и комплектующие заказываются непосредственно в Англии, где у нас и у немцев есть достаточное число агентов. К тому же они выпытывают японские тайны, а не британские, вот клерки за плату и выбалтывают секреты восточного союзника. Это они про свои тайны стараются молчать.

Молас как всегда соблюдал удивительное хладнокровие, только перед боем стал несколько более разговорчив, видимо, нервничал. Да оно и понятно — ожидали увидеть семь вражеских броненосцев, а узрели девять — и это зрелище крайне неприятно всех удивило. И можно не сомневаться, что в боевых рубках других русских броненосцев сейчас в адрес «туманного Альбиона» звучат насквозь хулительные комментарии в три «загиба Петра Великого», понятных только тем, кто долго отслужил под Андреевским флагом.

— Но с другой стороны между ними давно подписан «морской союз», и такая передача кораблей вполне законна по формальным основаниям. К тому же мы не удосужились проверить, а действительно ли эти броненосцы снова служат под Юнион Джеком. Тогда больше вопросов будет у Зиновия Петровича к МГШ, и контр-адмиралу Русину придется искать на них ответ. Потому что вопрос из разряда исконно русских — «кто виноват»⁈

— Это будет позже, Михаил Павлович, сейчас нам предстоит отвечать на другой извечный вопрос — «что делать»?

Макаров невесело хохотнул, продолжая внимательно разглядывать все три отряда вражеских броненосцев. Их было тринадцать против его шестнадцати вымпелов, а не одиннадцать, как считали, и полуторный перевес растаял как утренний туман с первыми солнечными лучами.

— Ничего страшного, Степан Осипович — у нас в каждом из отрядов по одному дополнительному вымпелу, слово «лишний» тут не подходит. Главное, правильно распределить силы против вражеских отрядов. А МГШ упрекать, думаю, не стоит, англичане проявили своеобразную «честность», как и свойственно «настоящим джентльменам».

— И в чем она выразилась, Михаил Павлович?

— Они ведь могли передать более новые «кинги», с дополнительными 234 мм пушками, а вернули «старую покупку», за которую заплатили девять лет тому назад деньги. Так какие могут быть к ним претензии?

Вопрос был из разряда риторических, и ответа на него не требовалось. Командующий только кивнул в ответ — действительно, какие тут могут быть претензии к продавцу, который возвернул уже купленный товар заказчику. В этом случае все вопросы адресуются только японцам, а с ними сейчас началась война, на которой все хитрости позволительны.

— И как будут действовать японцы, на ваш взгляд? Ведь старика Хейхатиро Того не зря снова назначили командующим Объединенным Флотом, убрав с поста начальника Главного морского штаба.

— Да какой он старик — ваш с Зиновием Петровичем одногодок. Так же как вы морем одним живет. Думаю, своими «ветеранами» и «формидейблами» нашу 1-ю дивизию боем свяжет, быстроходные броненосцы с Шенсновичем сцепятся, а вот 2-й дивизии придется плохо — против великого князя сильнейшие броненосцы выйдут.