Испытай себя - Френсис Дик - Страница 32

• Предыдущая
• 32/76
• Следующая

— У нее раздроблена челюстная кость, — ответил врач.

— Это точно?

— Абсолютно. Ее задушили.

Жизнь в усадьбе Тремьена шла своим чередом: утренняя проездка, завтрак, вырезки из газет, обед, ужин, обработка материала, небольшая выпивка.

Утром следующего дня я застал в конторе плачущую Ди-Ди и предложил ей платок.

— Не обращайте внимания, — сказала она, всхлипывая.

— Могу я предложить свою жилетку?

— Не пойму, почему я с вами так откровенна?

— Слушаю вас.

Она промокнула слезы и бросила на меня быстрый извиняющийся взгляд.

— Видимо, оттого что я старше вас. Мне ведь уже тридцать шесть. — По тому, с каким отчаянием это было сказано, я понял, что она явно тяготится своим возрастом, будто сама цифра 36 вызывает у нее ужас.

— Тремьен сказал мне, что вы испытали разочарование на личном фронте? — неуверенно спросил я. — Но он этого никак не уточнил.

— Разочарование?! Ого? Я любила эту скотину. Я даже гладила ему рубашки. Мы много лет были любовниками, а он постоянно относился ко мне, как к игрушке, которую в любой момент можно выбросить. И вот сейчас Мэкки готовится стать матерью. Ее глаза вновь наполнились слезами, в которых нельзя было не прочитать тоску по давно желаемому материнству. Такую боль в лице мне приходилось видеть только у женщин, похоронивших любимого человека.

— А вы знаете, в чем тут дело? — загадочно спросила Ди-Ди. — Этот подонок не соглашался на ребенка до нашего замужества. Только после. А жениться на мне он вовсе не собирался. Теперь я это прекрасно знаю, но я надеялась ради него... и теряла время... три года.

Она сглотнула, подавляя очередной спазм плача.

— Скажу вам откровенно, сейчас я готова иметь дело с любым мужчиной. В свадебном кольце я больше не нуждаюсь. Мне нужен только ребенок.

Ее голос вновь захлебнулся в протяжном плаче, в нем слышались нотки похоронного вытья. В таком отчаянном настроении она могла принять любое неразумное решение, которое в конечном счете могло бы привести ее либо к безумию, либо к бесплодию. Но в данный момент эти возможные последствия ее явно не волновали.

Она промокнула глаза, вытерла нос и как-то встряхнулась, будто беря себя в руки, пытаясь сдержать обуревающие ее эмоции. Когда я вновь взглянул на нее, она снова безучастно печатала на машинке, делая вид, что нашего разговора вовсе и не было.

Во вторник днем старший инспектор Дун приказал своим полицейским прочесать всю округу, где были найдены кости. Основное внимание он акцентировал на необходимости найти туфли.

Также им были даны указания, относящиеся к иным найденным вещественным доказательствам. В их распоряжении были миноискатели, реагирующие на любое присутствие металла. Они должны были осмотреть каждый упавший листок и пометить на карте всякую безделицу, которая могла бы иметь отношение к этому делу и тем самым помочь следствию.

В среду, вернувшись с очередной утренней проездки, мы вновь застали на кухне Сэма Ягера.

На этот раз он приехал не на собственном автомобиле, а на заказанном грузовике, чтобы забрать у Перкина пару штабелей тиковой древесины, которую тот обещал отдать ему по дешевке.

— У Сэма есть суденышко, — сухо сообщил мне Тремьен. — Старая разбитая посудина, которую он медленно превращает в шикарный гарем.

Сэм одобряюще усмехнулся и не стал этого отрицать.

— Каждому жокею волей-неволей приходится заботиться о своем долбаном будущем, — сообщил он мне. — Я покупаю старинные лодочки и переделываю их так, что они выглядят как новенькие. Последнюю из них я продал какому-то гребаному газетному магнату. Эти на деньги не скупятся, особенно если товар хороший. Никаких искусственных заменителей они не терпят.

Вот и новая неожиданность, подумал я.

— А где вы держите свою плавучую резиденцию? — спросил я, поджаривая хлебец.

— Мэйденхед. На Темзе. У меня там недалеко стоянка, которая мне весьма дешево досталась. Эти лодочки внешне весьма непрезентабельны, но в этом есть свой смак. Никакой долбаный воришка не подумает, что там могут находиться какие-либо ценные вещи. Поэтому нет нужды держать сторожевого пса.

— Так вот почему ты решил захватить эту древесину именно сейчас — ведь твой плавучий дом лежит по пути к ипподрому, — догадался Тремьен.

— Не могу понять, откуда у него такая интуиция? — изображая на лице лукавое удивление, спросил меня Сэм.

— Ну хватит об этом, — буркнул Тремьен, явно проводя линию между тем, что Сэм может себе позволить сказать, а от чего ему лучше воздержаться.

Они начали обсуждать лошадей, на которых Сэму предстояло участвовать в скачках в Виндзоре на следующий день.

— Творожный Пудинг, хоть не так уж и молод, но вполне резв: его нельзя списывать со счетов, — уверял Тремьен. — Великолепную же еще рано так гонять, лошадь может взбрыкнуть и не выдержать. Она еще слишком неопытна, старайся чувствовать ее настроение.

— Согласен, — осмыслив сказанное, согласился Сэм. — А как насчет Бессребреника? Можно попытаться сразу вырваться в лидеры гонки.

— Твои соображения?

— Ему по душе возглавлять бег. Иначе бы его опережали более резвые лошади.

— Тогда держись в лидерах.

— Так и сделаю.

— Нолан в забегах любителей будет скакать на Ирландце, — сообщил Тремьен. — Естественно, пока жокей-клуб не положит этому конец.

Сэм, хотя и нахмурился, но никак не выказал своей злобы. Тремьен сказал, что Сэму завтра предстоит участвовать в скачках на ипподроме в Тустере, и добавил, что в пятницу забегов не будет.

— В субботу же я намереваюсь отправить фургоном четверых или пятерых своих скакунов в Чепстоу. Ты тоже поедешь туда. Вместе со мной. К счастью, Нолан сейчас в Сандауне на лошади Фионы участвует в Охотничьих скачках на приз Уилфрида Джонстона. Мэкки тоже, может быть, приедет в Сандаун, и мы ее там увидим.

Вез всякого следа недавних слез за своим традиционным кофе зашла Ди-Ди и, как прежде, села рядом с Сэмом. Тот, будучи явно профессиональным соблазнителем, никак не хотел встревать в сложившиеся устои своего босса. Ди-Ди, даже затащив Сэма в постель, вряд ли сумела бы сделать его отцом своего ребенка. Здесь у Ди-Ди не было никаких шансов. Ей явно не везло с решением своих личных проблем.

Тремьен дал ей очередные указания о подготовке фургонов для субботней перевозки лошадей; мне показалось, что Ди-Ди это давно известно, и напоминаний не требовалось.

— Не забудь также позвонить и сделать заявки на наших лошадей, которые будут участвовать в скачках в Фолкстоне и Вулверхэмптоне. Заявлять ли лошадей на скачки в Ныобери, я решу этим утром, перед тем как уехать в Виндзор.

Ди-Ди кивнула.

— Распорядись, чтобы упаковали наши жокейские костюмы для скачек в Виндзоре. Ди-Ди кивнула.

— Позвони шорнику, чтобы он проверил нашу тренировочную упряжь. Ди-Ди кивнула.

— Ну вот вроде и все.

Он повернулся в мою сторону:

— Мы отправляемся в Виндзор в двенадцать тридцать.

— Хорошо, — ответил я.

Тремьен вновь поехал в Дауне наблюдать за проездкой второй смены, заодно намереваясь опробовать новый «лендровер». Сэм Ягер пошел к Перкину, чтобы забрать и загрузить свое тиковое дерево. Ди-Ди взяла свой кофе и удалилась в контору; я же принялся сортировать вырезки по степени их значимости, откладывая в сторону самые важные.

Примерно в это же время старший инспектор Дун зашел в комнату с табличкой «Расследование происшествий» и выложил на стол фрагменты костей, которые его люди принесли из леса.

В этой комнате также висели высушенные на радиаторе центрального отопления остатки одежды. Были здесь и некогда белые, а теперь потерявшие форму, изношенные мокрые кроссовки. Сбоку от них валялись четыре пустые банки из-под кока-колы, проржавевшая игрушечная пожарная машина, сломанные солнцезащитные очки, сморщенный кожаный ремень с разболтавшимися застежками, бутылка из-под джина, еще почти новая пластмассовая расческа, старый резиновый мяч, перьевая ручка с позолоченным пером, футлярчик с розовой губной помадой, шоколадные обертки, дырявая садовая лопата и разорванный собачий ошейник.

• Предыдущая
• 32/76
• Следующая