Князь Китежа (СИ) - Чехин Сергей Николаевич - Страница 24

— Раз уж ты продержался так долго, то и мне негоже сдаваться.

Горыныч добрался до первого корабля, сорвал зубами цепь с бухты и потащил коч в указанное мной место. Через полчаса хоромы окружили плотным кольцом, после чего змей подпалил судно за судном. Пламя вспыхнуло ровными клубами, словно нас обнесли пятью огромными факелами. И от такого сияния мрак забился в дальний ангар и даже не думал больше на нас покушаться.

Купцы на радостях вышли из укрытия и принялись обниматься и целовать друг друга в щеки. Не забыли и дракона, вновь вернувшего человеческий облик. Спасителя хлопали по спине, жали руки, кланялись в пояс и всячески славили. Но больше всего «досталось» от наложниц — девушки со слезами прижались к хозяину с такой силой, словно хотели прирасти к нему навсегда.

— Не бросайте нас больше, господин, — шепнула одна.

— Мы без вас пропадем!

Змей вздохнул и обнял всех троих. Я посмотрел на них с чувством глубокого удовлетворения и хотел уже покинуть шумную толпу, как вдруг меня окликнули:

— Савелий!

Оглянулся.

— Я больше их не слышу.

Я коснулся груди и слегка поклонился — мол, рад за тебя, не стоит благодарности:

— Возможно, они еще вернутся. В час великой скорби или тоски. Но ты знаешь, что надо делать. И будешь к этому готов.

Дракон расплылся в умиротворенной улыбке:

— Спасибо тебе огромное, юный чародей. Даже не знаю, как тебя отблагодарить. Можешь взять столько золота, сколько унесешь.

Предложение звучало более чем заманчиво, но несмотря на сердитое бормотание полудницы, я сказал:

— Мудрые люди говорят: ничего не решай, когда ты зол. Ничего не сули, когда ты счастлив. Обсудим этот вопрос утром, когда перевезем людей в безопасное место.

На том и порешили. Я же сел на самом краю верфи, свесил ноги и уставился на потрескивающий впереди «костер». Романтично, блин. Когда еще такое увидишь? Небо уже прояснилось, до рассвета оставалась пара часов, а значит, мрака можно больше не бояться.

— Да уж… — Яра легла рядом и бесцеремонно положила голову мне на колени. — Не зря слетали.

— Кто ищет приключений — тот обязательно найдет.

— Главное, чтобы за них щедро платили.

— Не люблю делить шкуры медведей, но мы можем получить с каждой стороны тысяч по пять.

— Губу закатай. Как бы нас еще за корабли платить не заставили.

— Это было обстоятельство непреодолимой силы, — козырнул термином с первого курса юриспруденции. — Любой суд нас оправдает.

— Надеюсь. А то платить в любом случае тебе… — она протяжно зевнула. — Я, пожалуй, вздремну до рассвета. Как оказалось, нет ничего более усыпляющего, чем вид горящего коча.

— Прямо здесь? На самом краю?

— Ничего страшного. Волчок сюда точно не дотянется.

Я рассмеялся.

— Тогда спокойной ночи. На всякий случай послежу, чтобы ты не ухнула вниз.

Когда полностью рассвело, из города прибыла ладья с троицей городовых. Купцы столпились у сходней и тихонько переругивались, выясняя, кто первым занял очередь. Все хотели поскорее покинуть верфь, ведь проблему с мраком еще не решили. Предстояло во всем досконально разобраться и вытравить нечисть раз и навсегда, чем бы она ни оказалась. И подкрепление придется как нельзя к стати.

— Что тут случилось? — к нам шагнул сотрудник с планшетом и пером.

Я хотел уже пуститься в объяснения, как вдруг осекся на полуслове и подался вперед. И когда убедился, что мне не показалось, заорал во весь голос:

— Все назад! Бегом с корабля!

Естественно, это не могло не вызвать нового всплеска негодования. Мне принялись грозить всеми смертными карами, не замечая, как с них комьями падает мех и обрывки одежды.

— Что за чертовщина? — стражник схватился за саблю.

— Раздевайтесь, живо! Яра, свет!

Девушка без лишних расспросов ударила по толпе широким конусом, чем и уберегла купцов от неминуемой смерти. Обнаженные бородачи один за другим неслись в терем, прикрывая самое ценное, а мы с ужасом смотрели, как ворох одежды тает, словно снег в духовке.

— Поднимите чумные стяги, — распорядился старшина. — Никто не покинет это место, пока мы не поймем, с чем имеем дело.

— Раздевайтесь, — я начал снимать с себя одежду. — Все.

— Вы почто приказывать вздумали? — возмутился старшина — высокий и сухой мужчина с жидкой бородой. — Кто таков, напомните?

— Раков Савелий Сергеевич, — предоставил в качестве паспорта допускной лист. — Граф, абитуриент.

— Брусникин Семен Павлович, — он показал серебряный щиток со скрещенными мечами. — Старшина городской стражи. Вы знаете, что здесь произошло?

— Полагаю, выброс колдовской силы неведомой природы. Возможно нарушение условие хранения и перевозки оберега или артефакта.

— Где оно началось?

— Скорее всего, в доках. Корабль, который вез предмет, по неизвестной причине потерял летучесть и упал в озеро.

— Вас понял. Кадеты, внимание! — он обратился к сопровождавшим его городовым — тощему парню с острыми усиками и симпатичной брюнетке с каре. — Обыскать рабочую зону, найти все похожее на волшебные вещи и доставить сюда для досмотра.

— Прошу прощения! — я повысил голос. — Вы не слышали, что я сказал? Или не видели, что произошло в ладье? Нельзя ходить по верфи в одежде. Мрак, что тут притаился, пожирает любую органику. И, похоже, свет его пугает уже не так сильно, как раньше.

— И что вы предлагаете? — возмутился стражник. — Обнажиться всем — даже девушкам?

— Я уже, — Яра приподнялась на цыпочках и с хрустом потянулась, подставив грудь розовеющим лучам.

Кадеты же переглянулись, густо покраснели и отвели глаза от бесстыдницы.

— Или вы сделаете это сами — или вам поможет эта тварь, — продолжил я, имея в виду вовсе не подругу. — Похоже, он прячется в подкладке, за пазухой или в карманах — в общем, там, где есть тень. И если раньше дрянь старалась сбиваться в тучу, то теперь действует более хитро. А на голом теле практически негде спрятаться, да и на коже ее гораздо легче заметить.

— Это безумие! — прорычал старшина. — Хуже того — разврат! Я не позволю обращаться подобным образом со своими подчиненными!

— Дело ваше, — я еще не отошел от ночных споров и не подготовился к новой схватке. — Но потом не говорите, что не предупреждали.

И все же попросил Яру проводить городовых, а сам вооружился фонарем и осмотрел ладью. И, само собой, не нашел ничего, кроме пуговиц, золотых цепочек и прочей несъедобной мелочи. От мрака не осталось и следа — что неудивительно, с учетом падающих прямо на палубу лучей. Но где же спряталось существо или хотя бы его фрагменты? Вариант оставался один — днище корабля. Вот только добраться до него было не так-то просто.

— Господин рулевой! — я окликнул задремавшего у прави́ла городового. — Вы не могли бы взлететь повыше? Метра на два!

— Каких таких метра? — удивился мужчина.

— Ну… — я замешкался, пытаясь вспомнить древнерусскую метрику. — Чтоб над головой зависла.

— Так и говорите — на сажень.

Он взялся за рычаг, и судно поднялось на указанную высоту. Но я все равно не увидел никаких остатков всепожирающей гадости. Куда же она делась? Пришлось самому ступить на борт и опуститься чуть ниже верфи. И от того, что мы там увидели, живот скрутило в бараний рог, а к горлу подступила тошнота.

«Изнанку» парящего строения покрывало нечто, похожее на огромный кусок иссиня-черной плесени. Ближе к краям эта мерзость размазалась тонким слоем, а в середине, где света падало меньше всего, скопилась в подрагивающий жирный ком.

— Святы боги! — рулевой принялся стаскивать с себя тряпки. — Спасите и защитите!

— Назад! — крикнул я и зажег в ладони темный огонь. — Летим вверх!

Окрик подействовал не хуже пощечины. Стоило нам опуститься на бревенчатый настил, как издали донеслись сухие хлопки выстрелов и сдавленный женский крик. Я поспешил на помощь и заметил за воротами кадетов, что бежали к терему в чем мать родила. Девушка повизгивала и размахивала руками так, словно пыталась что-то с себя стряхнуть. Парень же густо покраснел и виновато опустил голову, но лично мне и на ум бы не пришло их стыдить.