Последний оргазм эльфийского короля - Контровский Владимир Ильич - Страница 46
- Предыдущая
- 46/63
- Следующая
От недосыпа и от нервов я не могла толком собраться с мыслями – в голове у меня был туман, – а отдельные обрывки мыслей к оптимизму не располагали. На успех атаки я уже почти не рассчитывала – встречу нам наверняка приготовили – меня беспокоила моя судьба. В дракона полетят сотни (если не тысячи) стрел, начинённых магией, и если хоть одна из них попадёт в меня, пиши пропало. А если и не попадёт, я всё равно разобьюсь, когда мёртвая костина туша рухнет вниз на сухую землю хотя бы с пятидесяти метров. Оставалось надеяться только на то, что какой-нибудь лихой пилот-эльф на грифоне (если получит соответствующий приказ) сдёрнет меня с драконьей спины – надо будет заранее открыть обе дверцы моего салона и отстегнуть привязной ремень. Но вот будет ли такой приказ отдан – это вопрос. Однако я решила не мучить себя дальнейшими размышлениями – что будет, то и будет. В конце концов, я сделала всё от меня зависящее, и при любом раскладе – кто бы не победил в предстоящей схватке – я, Алина, в накладе не останусь (если, конечно, останусь в живых).
В подкравшихся сумерках Костя снизился, увеличил скорость и понёсся на бреющем полёте над самой землёй, сливавшейся в сплошную жёлто-бурую ленту. За обтекателем моей кабины свистел ветер; я выглотала до капли остатки вина для воодушевления перед битвой, в которой от хитроумной меня уже ничего не зависело: вот-вот должны были столкнуться две могущественные силы, и мне нужно было не попасть между ними и уцелеть – только и всего.
Впереди показался берег довольно широкой реки и огни лагерных костров – дракон вышел на цель. Расстояние до лагеря быстро сокращалось; я разглядела ряды палаток, коней и посередине – высокий шатёр, возле которого развевался на ветру штандарт с изображением кошачьей головы. Сомнений не было – перед нами был лагерь ликатесского войска во главе с властительницей Окостенеллой. Я проглотила липкую слюну – сейчас начнётся…
Кост-а-Лом выгнул шею, готовясь прицельно плюнуть прямо по шатру со знаменем, а я с нарастающим ужасом ожидала злого посвиста беспощадных эльфийских стрел. Но всё случилось иначе.
Вспыхнул свет – неяркий, но разогнавший сумерки, – и мы с разгону влетели в зыбкую завесу зеленоватого светящегося тумана. Могучие драконьи крылья замерли – дракон полого планировал, словно притягиваемый к земле непреодолимой силой. Я чувствовала, как под моими ногами, под полом кабины, бугрятся костины мышцы – дракон силился преодолеть притяжение, но у него ничего не получалось. Мы быстро и неотвратимо падали – я сжалась в ожидании удара о землю.
Однако удара не последовало: мы приземлились мягко, можно сказать, бережно, и неподалёку от лагерных костров – шагах в трёхстах, не больше. Обе дверцы пассажирской кабины я, как и собиралась, открыла заранее, и ремень расстегнула, и поэтому, как только Костя бессильно распластался на земле в позе лягушки – лапки врозь, крылья в стороны, – я тут же спрыгнула с его спины на землю и покатилась кубарем по жёсткой степной траве, глотая пыль. С лесенкой я не заморачивалась – не до того, да не хрен-то и высота, – только оттолкнулась, чтобы не разорвать одежду и не поцарапаться о жесткую драконью чешую.
Откувыркавшись, я вскочила на ноги и бросила взгляд на своего мужа и соратника – Кост-а-Лом лежал как приклеенный, не шевелясь, только подрагивали тяжелые веки над его горящими бессильной яростью глазами. «Я сначала обездвижил её заклятьем» припомнились мне слова Причесаха, повествовавшего об убиении астральной змеи. Так вот, значит, как это выглядит…
– Беги… Алава… – просипел дракон. – Мы проиграли… тебя убьют… беги…
Во, блин, умник, – куда бежать-то, спрашивается? Воины Окостенеллы – вон они, уже спешат к нам, размахивая своими железяками (света от мерцающей завесы – магической, я так думаю, – было вполне достаточно, чтобы рассмотреть все эти живописные детали). Да и зачем мне куда-то бежать, собственно говоря? Мне надо присоединяться к победителям, и не забыть при этом урвать свою толику заслуженной славы! Ведь дракона не расстреляли, а взяли в плен, значит, мой призыв был услышан, и поимщики крылатого ящера позаботились о том, чтобы любимая я не пострадала – Костя лежит недвижим, а я бойко прыгаю, на меня парализующую магию не нацеливали!
И я спокойно отряхнулась, приняла гордую позу – скрестила руки на груди – и стала ждать: чего мне бояться? Ликатесские воины были уже рядом, но первым ко мне подскакал и торопливо спешился всадник на вороном коне.
– Хрум! – радостно заорала я, кидаясь ему на шею. – Как же я рада тебя видеть!
В этот момент я не вспоминала о том, как я прикидывала, накроет ли Костя одним выхлопом и магессу, и её верного рыцаря, – я действительно была рада видеть де Ликатеса.
– Вы целы, леди Активиа? – спросил маркиз, осторожно поправляя мои растрепанные волосы. – Я так за вас беспокоился!
– Да ну, это, брось, – смущённо пробормотала я. – Всё путём, Хрум…
– Причесах ещё утром связался с Окостенеллой и передал ей вашу просьбу о помощи – у нас было время подготовиться. Магесса запросила у Шумву-шаха стрелков, но король не захотел рисковать вашей жизнью и прислал нам четверых сильнейших магов-академиков. Они телепортировались прямо в наш лагерь. Вон они, посмотрите, – и рыцарь указал на четыре весьма колоритные фигуры.
Маги стояли с бесстрастными лицами шагах в тридцати от нас – я и не заметила, как они появились. Маги как маги – коршунячьи лица, седые волосы и бороды, пронзительные глаза, белые хламиды и длинные посохи с набалдашниками. Но силища от них шла такая – даже я почувствовала. Очертания их фигур подрагивали, как будто магов обтекал горячий воздух, а над набалдашниками посохов потрескивали голубые разряды, словно на изоляторах линии электропередач в дождь, – видела я как-то такую картину. Высоковольтные старцы не спускали глаз с распластанного дракона, и я не сомневалась: они ему не то что плюнуть огнём – шевельнуться не дадут. Так тебе и надо, птеродактиль бешеный…
– Всё хорошо, что хорошо кончается, – произнёс рыцарь, бережно обнимая меня за плечи. – Вы живы и даже не ранены, а наш враг повержен! Сейчас прибудет Шумву-шах, и вы, леди Активиа…
– Ш-ш-ш… – услышала я, – ты… ш-ш-ш… предательница… ш-ш-ш… Алава…
Я резко обернулась. Дракон смотрел на меня ненавидящим взглядом и шипел сквозь стиснутые зубы – парализующая магия не давала ему и рта раскрыть.
– Нет, милый друг мой Костя, – зло прошипела я ему в ответ, – я не предательница, я победительница! Да, да – победительница! А ты – скоро твоя черепушка украсит площадь в Ликатесе, рядышком с черепом твоего придурочного брата Васи. И на постаментах напишут: «Здесь был Вася» и «Здесь был Костя». А я сохраню парочку твоих чешуек, выгравирую на них «От Алавы с любовью!» и попрошу кого-нибудь из твоих шестёрок-летунов отнести этот мой подарок твоей безутешной вдове Ослабелле – пусть она омоет его горючими слезами! Понял, ящер? Ты скоро сдохнешь, Кост-а-Лом, чему я искренне буду рада!
– Вы так хотите его смерти, леди Активиа? – услышала я за спиной знакомый голос. – Стоит ли быть такой кровожадной? Вообще-то у меня были другие планы насчёт этого очень ценного пленника.
Я снова повернулась – теперь уже в обратную сторону.
Передо мной в полном боевом облачении стоял его эльфийское величество король Шумву-шах, повелитель Полуденной стороны Эххленда.
Король смотрел на меня без улыбки, и я тут же поняла, что ему не очень понравилось, как я костерила беспомощного дракона.
– Да, ваше величество, я хочу его смерти, – подтвердила неумолимая я, для пущей важности сжав кулаки. – И у меня есть на то причины: эта тварь меня изнасиловала, похитив, можно сказать, прямо из-под венца!
Я хотела было добавить «а я берегла свою девственность для вас, ваше величество», но вовремя спохватилась: ведь рядом стоял Хрум, а он-то насчёт моей девственности в курсе – я сама ему выдала в запальчивости, когда мы с ним выясняли отношения у Водопада Слёз.
- Предыдущая
- 46/63
- Следующая
