Последний оргазм эльфийского короля - Контровский Владимир Ильич - Страница 45
- Предыдущая
- 45/63
- Следующая
Так я и ворочалась с боку на бок, и никак не могла уснуть. И переворачиваясь в очередной раз, я вдруг ощутила, что бабочка-амулет на моей груди… шевелится. Честно, говоря, я уже и думать забыла об этой своей красивой игрушке – висит на шее, и ладно, есть не просит, – тем более что бабочка не оживала давным-давно, чуть ли не со времени моей памятной беседы с чёрным глюком. И в драконьей пещере мой амулет ничем не отличался от любого другого украшения – разве что был поизящнее. И вот теперь, когда я выбралась из-под защитного магического полога, заботливо развешенного драконом над своим логовом, бабочка вдруг ожила. Да, непроницаемый защитный полог… А ведь бабочка-то не простая – как там говорил Причесах: «Через этот амулет я буду знать, что с тобой, где ты, и не нужна ли тебе помощь». И Костя: «Страж Рощи сказал, что ты должна добраться до Ликатеса, и чтобы я оставил тебя в покое». Зелёный лучик из амулета, скакнувший в драконий глаз… Да ведь это… Это проклятое золотое насекомое – оно же средство наблюдения и средство связи, шпион, змея, пригретая на груди! И я везде таскаю эту штуку с собой – её же невозможно снять, на цепочке даже замка нет!
Я отшвырнула плед, села и вцепилась обеими руками в тонкую цепочку амулета. Хрена – с таким же успехом я могла бы попытаться разорвать стальную проволоку. Цепочка больно врезалась мне в шею, и я поняла, что избавиться от бабочки мне не удастся. Да уже и поздно, я так думаю…
Ах, я дура, дура, дура…
Меня разбудил хриплый клёкот. Я чуть было не подскочила как ужаленная, однако вовремя уловила, что каркающе-щёлкающие звуки складываются в членораздельную речь, и ограничилась тем, что лишь осторожно так чуть приоткрыла глаза, не подавая виду, что я уже проснулась, – вдруг Косте не понравится, что я типа подслушиваю.
Дракон лежал в прежней позе, но не спал – его голова была высоко поднята. А прямо перед ним сидел, сложив крылья, здоровенный летун-шустрик и докладывал обстановку. Так вот, значит, кто у Кост-а-Лома в разведчиках…
– Ок-к-костенелла со своей др-р-ружиной и наёмник-к-ками выступила на помощь кор-р-ролю. У неё ок-к-коло тр-р-рёх тысяч воинов – они идут быстр-р-рым мар-р-ршем, и к вечер-р-ру будут у Белой р-рек-к-ки, на полпути между Лик-к-катесом и ар-р-рмией Шумву-шаха, ср-р-ражающейся в Восточных гор-р-рах.
– Один дневной перелёт… – пробормотал дракон. – Это хорошо… Спасибо, Кхракк.
– Спасибо – это хор-р-рошо, а как насчёт платы? – шустрик взъерошил перья. – Если тебе не нужна эта девчонк-к-ка, я взял бы её голову. У неё, навер-р-рно, вк-к-кусный мозг.
Мне как-то поплохело. А ведь и верно – зачем я Косте теперь нужна? Баба с возу – дракону легче. Где магесса, он уже и сам знает, насчёт захвата Ликатеса – это ещё бабушка надвое сказала, управиться бы с Окостенеллой, а воевать с пассажиром на спине, думая при этом, как бы он – то есть она – не выпала – на хрена лишняя головная боль? Но Кост-а-Лом оказался джентльменом.
– Не разевай широко клюв, птица, – грозно рыкнул он. – Она моя жена! – Из ноздрей дракона посыпались искры, трава задымилась и кое-где даже вспыхнула, и пернатый наглец, осознав необоснованность своих притязаний (говорил же де Ликатес, что шустрики – твари разумные), отскочил подальше от разгневанного Константина, примирительно каркнув:
– Не сер-р-рдись, гр-р-роза небес, я ведь не знал!
– Будет тебе плата, – проворчал Костя. – Поймаю тебе на днях парочку молоденьких эльфиек или орчанок – крылатые воители из клана Ломов держат свое слово!
Летун-мозгоед не стал настаивать на немедленном погашении задолженности. Он расправил крылья, подпрыгнул и унёсся под облака, а я встала, потянулась и промурлыкала:
– Доброе утро, супруг! Хороший денёк, чтоб подраться, верно?
– Хороший, – дракон плотоядно осклабился. – У тебя десять минут на сборы. Ручей – вон там. Не успеешь – оставлю тебя здесь.
Я не сочла нужным вступать в пререкания – что я, глупее какой-то говорящей птицы? Покамест Костя делает то, что нужно мне, а к его бесцеремонным манерам я уже привыкла.
Короче, вскоре мы уже были в воздухе. Под крыльями дракона монотонно тянулся бесконечный лес, и я то задрёмывала, то просыпалась – ночка у меня была та ещё, не до сна с приятными сновидениями.
Когда я поняла, что нахожусь под неусыпным наблюдением Причесаха, то с полчаса пребывала в полной прострации. И как это я сразу не сообразила? Ну да, магия у нас как-то не в ходу, но про всякие там «жучки» я ведь слышала, да и страж Рощи Порталов мне заявил открытым текстом – так, мол, и так, буду видеть каждый твой шаг. А я, дура, размечталась о своём светлом будущем, вот и пропустила мимо ушей такую ценную информацию… Каждый шаг?! Ой, блин, он же ведь тогда такого насмотрелся… Однако сожалеть о сделанном было бесполезно – надо было как-то выползать из того дерьма, в которое я вляпалась.
Сначала я хотела разбудить дракона, объяснить ему ситуацию и попросить его снять с меня этот долбанный кулон, но потом, подумав, отказалась от этой идеи. Если у Кости не получится снять с меня «шпиона», не нанося мне травм, он не остановится перед тем, чтобы попросту оторвать мне голову или бросить меня вместе с моей опасной погремушкой в лесу на съедение древесникам – с него станется. Это раз, а во-вторых – мы уже несколько часов как вышли из-под глушащей магии горы, и Причесах уже в курсе, где я нахожусь, в какой компании, куда направляюсь и зачем – мы ведь с драконом беседовали на эту тему здесь, на опушке. Бабочка не зря ожила, факт. Костя хоть и туповат, но он наверняка сообразит, что поскольку элемент внезапности потерян, лучше прервать рейд и вернуться, чем нарваться на тёплую встречу – например, с полком эльфийских лучников. А мне нет никакого резона возвращаться в дружный гаремный коллектив – я не питала иллюзий по поводу отношения «гаремык» ко мне, любимой.
Я прикидывала и так, и этак – положение казалось безвыходным. Но я не зря считаю себя умной девочкой – другие, кстати, придерживаются того же мнения, не для красного словца сказано, – и я всё-таки придумала, как мне и рыбку съесть, и на… елку забраться не оцарапавшись. А придумав, взвесив и просчитав, я прислушалась к мощному дыханию Кост-а-Лома – спит, как под наркозом! – вытянула из-за пазухи злополучный амулет, сжала его в ладонях и громко зашептала прерывающимся от волнения голосом:
– Дяденька Причесах! Вы меня слышите? Спасите, я попала в беду! Дракон Кост-а-Лом хочет убить магессу Окостенеллу! А меня он взял заложницей – дракон знает, что я невеста Шумву-шаха, и рассчитывает прикрыться мною от стрел королевских лучников! Вы же обещали мне, дяденька Причесах, что поможете, если я попаду в беду… Вот я и попала, причём круто попала… Спасите меня, спасите! Вы меня слышите, дяденька Причесах?
Ответа не было. Хрен его знает, как обращаться с этими артефактами – кнопочек на амулете никаких, и руководством пользователя страж меня снабдить не удосужился. Я сжала бабочку в руках по аналогии с говоряще-показывающими эххийскими кристаллами, которые я смотрела, будучи в рядах королевских невест, – по идее, принцип должен быть схожим, – но мой оберег хранил презрительное молчание. Правда, крылышки бабочки запульсировали красным, однако у меня не было никакой уверенности в том, что мой зов дошёл до адресата. А если и дошёл, захочет ли страж мне помочь? Он ведь позволил дракону меня похитить и не вмешался! Неужели я вышла из доверия? От этой мысли мне стало тошно, и я снова зашептала в амулет, чуть не плача:
– Причесах, миленький, спасите! Я больше не буду – я хорошая! Спасите меня!
Амулет несколько раз мигнул разными оттенками красного, но внятного ответа я так и не дождалась, и в итоге уснула, сжимая в руках эту золотую безделушку…
В общем, я не выспалась, и поэтому сейчас пребывала в полудрёме, путаясь между сном и явью. Мы летели на восток, день стремительно сокращался, и только после полудня лес поредел, и начались степи. Мы сделали короткую посадку; Кост-а-Лом подобрался, в его глазах появился воинственный блеск. Решающий час приближался – солнце уже клонилось к закату, а в сумерках мы должны были достичь расчётной точки: какой-то Белой реки, Вам-Кир-Дык бы её побрал…
- Предыдущая
- 45/63
- Следующая
