Магическая практика. Пройти и (не) влюбиться (СИ) - Шнейдер Наталья "Емелюшка" - Страница 42

– Леон, прошу тебя, – шептала я, качая и качая кровь через его сердце. – Очнись, умоляю!

А потом не осталось сил шептать, я бесконечно повторяла необходимые действия. Импульс магии, тридцать надавливаний на грудь, два выдоха в теплые, пока еще теплые губы.

– Раз, два, три, четыре…

Руки устали и ныли, но я не обращала внимания на боль. Ломота в мышцах – такая ерунда по сравнению с болью, которая затачивала когти, готовясь вцепиться в мою душу. Как мне жить без Леона? Я назвала его засранцем, а он разыграл целый спектакль, чтобы спасти мне жизнь.

Я всхлипнула и мотнула головой, стряхивая слезы. Не время расклеиваться! Еще есть надежда!

– Раз, два, три, четыре, пять… Леон. Леон. Леон! Вернись!

Мой любимый маг спокойно смотрел в небо распахнутыми глазами. Он казался таким умиротворенным. Выглядел так, будто прилег отдохнуть после боя. Ему больше не страшно. Он не страдает.

«Пора отпустить его, Габи…»

– Нет! – рявкнула я, заглушая внутренний голос. – Нет! Ни за что!

Бежали минуты – я сбилась со счета, сколько прошло времени. Было непостижимо, что светило солнце, в ветвях снова чирикали птахи, плескалась о берег вода – природа быстро оправилась от вторжения зла. Жизнь продолжалась. Даже крошечные муравьи завтра встретят рассвет, а Леон его уже не увидит…

Руки подогнулись от усталости. Я рухнула на грудь Леона и горестно разрыдалась, понимая, что это конец.

Я обняла его, положила голову на плечо и затихла, закрыв глаза. Хочу побыть вместе с ним еще хоть пару минут, прежде чем приму страшную действительность.

– Так нельзя, Леон! – прошептала я. – Сделать девушке предложение, а потом просто взять и умереть! Хотя когда ты держал свое слово?

Разозлись на меня! Разозлись, где бы ты ни был! И вернись ко мне…

– Я согласна, Леон. Если ты этого все еще хочешь, я согласна стать твоей женой!

Пожалуйста, только вернись ко мне…

– Я люблю тебя, Леон Фальконте!

Шелестела листва в кронах деревьев. Пели цикады, разомлевшие от жары. Слышит ли Леон звуки летнего леса? Мира, который он спас? Слышит ли меня в светлых чертогах Семи Богов?

Леон точно не хотел умирать, он и меня подбадривал, говорил, что нельзя сдаваться. Почему все так несправедливо…

Теперь-то я понимала, что на самом деле мы были созданы друг для друга. Наша вражда – искры страсти, которую невозможно затушить. Магия Леона дополняла мою магию. Я без него – всего лишь половинка себя…

Магия Леона! И моя! Они связаны!

Отчаянная надежда завладела мной. Я потянулась магией, как делала это прежде, пытаясь отыскать магию Леона и переплести ее с моей.

Мне почудилось, что я что-то зацепила. Слабый след, почти развеявшийся в воздухе.

Ухватила крепко-накрепко и медленно потянула. Тело Леона невредимо, надо только вернуть на место его душу. Может быть, он все это время был рядом, совсем близко и ждал, когда я догадаюсь.

– Ну же, Леон… Мой хороший… Мой любимый…

Магия исчезла, как отрубило. Я ахнула и залилась слезами.

Я рыдала так безудержно, что ничего не слышала и не видела.

– Фальконте не сбегают от своих обещаний, – хрипло выдохнул Леон и накрыл ладонью мою макушку. – Ты согласилась. Я все слышал. Теперь не отвертишься.

Я вскрикнула и стиснула моего несносного мага в объятиях. Как только у меня у самой сердце не разорвалось – сначала от страшного горя, а потом от безумного счастья?

***

Через четверть часа на поляну по путеводной нити вышли оставшиеся в живых члены отряда. Скорбно застыли у каменной гряды, разглядывая тела павших сослуживцев. Леон пошатываясь поднялся на ноги, и мы как могли рассказали о том, что случилось здесь не более часа назад.

Лейтенант обследовал уничтоженную филактерию и признал, что она полностью разрушена.

– Предок гордился бы вами, нобиле Фальконте, – сказал он и наклонил голову.

И все маги, стоящие сейчас вокруг нас, повторили этот молчаливый жест уважения. Краешек губ Леона дрогнул в знакомой усмешке, но не задиристой, как обычно, а невеселой.

– Я бы не справился без Габи. – Он нежно обнял меня за талию. – Без капитана. Без всех, кто сражался сегодня на этой поляне. Без вас. Это не моя заслуга.

Неужели мой хвастун и выпендрежник повзрослел и многое понял? Да и я уже не та взбалмошная и импульсивная девчонка.

Ректор был в чем-то прав, придумав нам с Леоном совместную практику в наказание. Однако даже он никак не мог предположить, что два балбеса вернутся в Академию женихом и невестой. Ой что будет!

Леон

– Мама, папа, я собираюсь жениться.

Мы сидели на веранде нашего загородного имения – родители всегда уезжали сюда из города летом, когда солнце нагревало каменные стены и мостовые, превращая улицы в раскаленную печь.

С того дня, как Габи вернула меня к жизни, прошло чуть больше двух недель. Первую я провалялся в госпитале, восстанавливаясь после кровопотери. На вторую меня – и Габриэлу – взяли в оборот маги разведки. Шутка ли: ужас, давно считавшийся упокоенным, едва не воскрес! Хорошо, что ментальной магии не существует, но и без нее нам, кажется, выполоскали мозги, выжали и повесили сушиться. Точно ли все было так, как я запомнил? Точно ли филактерия уничтожена? Была ли филактерия вообще – а может, все это подстроили два балбеса, захотевших прославиться? Как погибли «ловчие»? Действительно ли все было так? И это мы договорились помалкивать о том, что Габи вытащила меня с того света – сама толком не понимая, как именно. А то бы на нее еще и целители насели. Или на меня – «ловчие», сочтя умертвием.

Но так или иначе все закончилось. Может, маги из разведки удостоверились, что мы не врем. Тем более что боевые маги, прибывшие на «учения», могли подтвердить, что сражались с големами – заклинание создания которых считалось безнадежно утраченным со времен Последней битвы и снова стало таковым.

А может, дед помог. Маршал приехал разбираться в происшествии вместе с большими шишками из разведки. С дедом мне всегда было проще найти общий язык, чем с отцом. Вот и в этот раз мы проговорили почти целую ночь, и от него я не утаил ничего. Ни про то, как догадался, какую цену заплатит тот, кто уничтожит филактерию, – а потом прочел все то же на проступивших из камня рунах. Ни про свое отношение к Габриэле.

– Выходит, все это время наш титул и наша гордость были выстроены на лжи… – задумчиво сказал дед. – Не стану винить нашего предка. Я перед таким выбором не стоял. В бою-то легко, на миру и смерть красна, а вот так, сам с собой, когда и не узнает никто… – Он посмотрел мне прямо в глаза. – Горжусь тобой, внук.

Почему-то я смутился.

– Я не о себе думал.

– Понимаю, – улыбнулся он. – Но твоему отцу это очень не понравится.

Еще бы ему это понравилось!

…После моего объявления мама всплеснула руками, отец расплылся в улыбке.

– Собрался взяться за ум? И с кем ты намереваешься породниться? С семьей Казавалле, Ардельфо или Фортецца?

С самого рождения я знал, что когда-нибудь придется сделать предложение какой-то из этих трех девушек. Немногие семьи одного с нами положения не были нашими родственниками, дальними или не очень, так что выбор у меня был невелик. До последнего времени меня это не слишком волновало. Мои родители не более чем терпели друг друга, что не помешало им родить четверых детей, пока не получился наследник. Брак – это сделка. Удачная сделка преумножит богатство и влияние семьи, неудачная – аукнется и тебе, и будущим детям.

Только сейчас все изменилось.

– Ее зовут Габриэла Ардженте, и, когда она окончит боевой, у нее будет личное дворянство.

Мама ахнула и прижала руку к сердцу.

– Мама, если ты упадешь в обморок, я не передумаю, – предупредил я.

Падать в обморок она не стала, извлекла носовой платочек.

– Ты когда-нибудь разобьешь мне сердце своими выходками, сынок. Скажи, что ты пошутил.

– Я совершенно серьезен.