Наследие. История Джил и Майкла - Ли Мери - Страница 10

Я сомневаюсь.

Я не уверена.

Стук в дверь прерывает этот неловкий момент. Через пять секунд в кухню входит мистер Гриро. Он с улыбкой приветствует нас и забирает маму на очередной совет. Она уходит, прихватив папку со стола, но, остановившись на пороге, говорит:

– Только ведите себя прилично, я не планирую в ближайшее время становиться бабушкой.

– Мама! – вскрикиваю я, она пожимает плечами и с широкой улыбкой на лице уходит.

– Твоя мама замечательная, – говорит Истон, тихо посмеиваясь.

– Что есть, то есть.

Истон берет мою руку в свою и тянет к себе.

– Иди сюда, я соскучился, – уже без тени улыбки говорит Истон.

Забираюсь к нему на колени и смотрю в родные глаза. Он поднимает руки и отводит мои кудрявые волосы в стороны. Притягивает лицо к себе и, остановившись в миллиметре от моих губ, тихо шепчет:

– Все, что я сказал твоей маме, – чистая правда.

Дыхание спирает.

А потом наши губы сливаются.

Сначала поцелуй мягкий и наполненный нежностью, но потом он меняется. Становится горячим и жаждущим. Отстраняюсь от Истона и, открыв глаза… вижу перед собой Майкла. Быстро моргаю, и видение исчезает. Сердце разгоняется до предела, и я чувствую себя предателем. Как такое произошло? Я ведь о нем вообще не думала! Слезаю с колен Истона и сажусь рядом.

– Что случилось? – спрашивает он.

– Ничего, – у меня язык не повернется сказать ему о том, что я целовала его, а мой проклятый мозг нарисовал картинку другого лица.

Это как измена.

Возможно, даже хуже.

Меня спасает Кейт. Зевая, она спускается со второго этажа и на последней ступеньке сладко потягивается.

– Привет, соня, – с улыбкой говорю я, по-прежнему пытаясь избавиться от чувства вины перед Истоном.

Кейт прищуривает глаза и бросает взгляд на меня, потом на Истона.

– И чем это вы тут занимаетесь? Извращенцы, даже солнце еще не село.

– Кейт, это не твое дело, – говорит Истон при этом в его тоне слышится смех.

– Кто так решил? Все, что касается Джил, – мое дело. И если ты распускаешь руки, то… – она прикрывает рукой рот и говорит мне, но слышат это все, – ты против, чтобы он распускал руки?

Мы уже были близки с Истоном и не единожды. Мне было приятно. Боже, что за мысли в моей голове? Спросили меня совершенно о другом.

– Нет, – отвечаю я и думаю, что сегодня все сговорились и решили ввести меня в краску на целые сутки.

Кейт убирает ладонь от лица и говорит:

– Тогда ладно. Извращайтесь дальше.

Показывает Истону знак – "я слежу за тобой" и уходит на кухню. Брякает кастрюлями, что-то напевает себе под нос, а мы с Истоном, переглянувшись, улыбаемся друг другу, но я вижу в его взгляде вопрос.

В этот день мы втроем прогулялись по городу, сходили в церковь, и я просила Бога, чтобы он вернул папу, Майкла и мистера Хантера домой. Дальше мы сходили в больницу. Мы с Кейт записались в медсестры и с завтрашнего дня должны приступить к работе. Истон сказал, что будет тенью ходить за мной. Это вроде как приказ Майкла, но он и без этого рад быть рядом.

В этот вечер мама пришла слишком поздно. Мы уже разошлись по своим спальням. Но услышав шаги мамы, я села на кровати. Она немного приоткрыла дверь и, заглянув внутрь, спросила:

– Спишь?

– Нет.

Мама вошла и забралась на мою кровать. Я положила голову ей на колени, и она стала перебирать мои волосы. Так, как это было в детстве. Когда мне снились кошмары, мама или папа всегда приходили ко мне и рассказывали выдуманные сказки. Под их голоса я сладко засыпала. Мое детство… о таком многие даже не смеют мечтать. Оно было идеальным, теплым и восхитительным.

– Мам?

– Что, детка?

– Майкл найдет папу.

– Думаю, да. Не рассуждай о плохом на ночь.

– Я, наоборот, думаю о хорошем. Как папа вернется, и мы снова будем вместе.

Мама молча перебирает мои волосы, и меня начинает клонить в сон, но мамины слова заставляют глаза распахнуться.

– Ты ведь не любишь Истона.

– С чего ты это взяла? – осторожно спрашиваю я.

Мама тяжело вздыхает и объясняет:

– Все просто, я взрослая и вижу то, чего, возможно, не замечаешь ты.

– Очень расплывчатый ответ.

– Большего я тебе не скажу. Ты сама должна все понять и решить, как тебе жить дальше. Это твоя жизнь и твои решения. Истон хороший, и я вижу, что он действительно влюблен в тебя, а вот тебе с ним просто комфортно, безопасно и спокойно.

В словах мамы есть изрядная доля правды. Мне действительно с Истоном комфортно и спокойно.

– Что же в этом плохого? – спрашиваю я.

– Ничего.

– У вас с папой было не так.

– Нет. – Вспоминает мама с тихим смешком. – Мы изрядно раздражали друг друга.

– И как ты поняла, что действительно любишь его?

– Когда чуть не потеряла. Но порой мне кажется, что твой папа всегда был для меня особенным. Он сотни раз спасал меня, даже когда я его изрядно раздражала. Он вставал на мою сторону, когда на ней была только я одна. Хотя, чаще всего я и была одна на своей стороне.

Мама продолжает рассказывать о их с папой жизни, и я постепенно погружаюсь в сон. В сладкий спокойный сон.

Просыпаюсь от глухого звука.

Что-то упало?

Откидываю одеяло и, свесив ноги с кровати, прислушиваюсь.

Тишина.

Может, мне показалось?

Снова удар.

Бух!

Встаю на ноги. И подтянув пижамные штаны, иду к двери. Медленно поворачиваю ручку и выглядываю в коридор. В спальне Кейт горит свет, но кругом темнота. Возвращаюсь в комнату и беру фонарик, что всегда лежит на тумбочке у кровати.

Бух!

Да что это такое?

Выглядываю за дверь и вижу, что из комнаты напротив моей выходит Истон. В его руке пистолет. Кейт выглядывает из своей спальни, и луч света из-за открытой двери освещает коридор.

Бух! Бух!

Поворачиваю голову направо.

Звуки из комнаты родителей.

Ладони покрываются липким потом. Выхожу в коридор и прикрываю за собой дверь. Тихо подхожу к двери мамы.

Бух!

Да что она там делает? Тихо стучу, но она не отзывается. Берусь за ручку и медленно поворачиваю ее. Дверь открывается, но я ничего не вижу. Ужас сковывает внутренности. Навожу свет фонаря на кровать. Там никого нет. Из открытого окна веет прохладой.

Бух!!!

Перевожу фонарь к источнику звука. Мама сидит на полу в самом углу комнаты и… и бьется головой о стену.

Сердце сжимается.

– Мама? – шепчу я.

Она словно не слышит меня и снова ударяется лбом в стену. Благодаря фонарю, вижу на светлой стене кровь.

– Мама, что ты делаешь? – спрашиваю я и вхожу в комнату, Истон за мной.

Мама резко оборачивается к нам, и я вижу ее лицо всего мгновение.

А потом мой фонарь выпадает из рук и гаснет.

Глаза мамы мутные и белые.

На лице кровь, нижняя челюсть трясется.

Весь мир уходит на задний план.

Все замирает.

Ужас сковывает меня…

Я не могу дышать.

Не могу сделать и крохотного вдоха.

Не сразу понимаю, но меня начинает трясти. Делаю шаг к маме и молюсь, что все это сон.

Чертов ублюдочный сон!

– Уходи! – кричит Истон и толкает меня к двери.

Все приходит в движение.

Я глотаю воздух непозволительно большими порциями. Меня накрывает черной пеленой. Я бегу, но не понимаю куда.

Оборачиваюсь.

Мама срывается с места и на четвереньках несется на нас. Истон стреляет, но я толкаю его руку, и пуля летит мимо мамы.

Страх гонит меня из комнаты.

Ужас терзает душу на части.

Моя мама! Это же моя мама!

Вдох.

Выдох.

Вдох-вдох.

Выдох.

– Кейт! Беги! – кричу я, и подруга быстро выскакивает из своей комнаты и несется вниз. Я следом, Истон за мной.

До моих ушей доносится громкий стрекот кузнечиков. Это так стучат зубы мамы. Моей мамы! Слезы душат меня. Я не понимаю, что происходит. Понимаю, но мозг отказывается воспринимать это за правду.

Я в прострации.

Это сон!

Ужасный сон!