Первопроходец (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 51

Любопытно. Целого Супернову используют в качестве посыльного. Это ж какого масштаба ЧСВ его отправителя? И какая власть таится в его руках?..

Уголки моих губ ползут вверх в саркастичной ухмылке. Надо же, какие любезные. Пригласили на разговор. А судя по интонациям ходячей рептилии, выбора мне не оставляют.

— И что будет, если я вежливо откажусь? — интересуюсь с нарочитой небрежностью.

Глаза пришельца вспыхивают недобрым огнём. Его голос становится угрожающе низким:

— Мне было приказано доставить вас для беседы, Егерь. И я располагаю карт-бланшем на применение силы в любой ситуации. Если вы откажетесь, это может быть расценено как оскорбление Хранителей. А подобное святотатство развязывает мне руки.

Он чуть подаётся вперёд, нависая надо мной, пытаясь во всяком случае. От него исходят волны едва сдерживаемой агрессии. Чую, этот парень только и мечтает, чтобы я дал ему повод пустить в ход когти и клюв. Прямо руки чешутся надрать мне задницу.

Видимо, моя репутация строптивого смутьяна добралась и до ушей этих чудиков. Неудивительно, что они решили припугнуть меня, прислав столь колоритного вестника.

Пара секунд тянется в напряжённой тишине. Мы буравим друг друга взглядами, словно два хищника, случайно забредшие на одну территорию. Стоит кому-то моргнуть, и полетят перья.

Боковым зрением замечаю, как на пороге гостиной появляются встревоженные Драгана и Шелкопряд. Оба уже при оружии.

Пора разряжать обстановку, пока не началась третья галактическая.

— Да мне только дай возможность языком потрепать, — ухмыляюсь я, чуть разводя руками. — Почему бы не пообщаться с приятным человеком?

Юмбраль кривит клюв в плотоядной ухмылке:

— Вот и славно. Прошу следовать за мной.

— Присмотрите за Романовым, — бросаю через плечо товарищам. — Я скоро вернусь.

Пока шагаю вслед за этим истуканом, мысленно прикидываю расклады. Похоже, вслед за публикацией новостей о негласной награде за мою башку, нашлись желающие урвать её. Что ж, пора платить по счетам. Остаётся надеяться, что ценник не будет заоблачным.

Когда через четверть часа мы подлетаем на роскошном флаинге Юмбраля к точке назначения, я невольно присвистываю. Храм Вселенской Благодати и впрямь впечатляет. Циклопическое сооружение из камня, похожего на светящийся мрамор, и золочёных колонн вздымается к небесам, затмевая своим великолепием всю округу. Однако стоит приглядеться, как понимаешь — это великолепие холодно и неживое. Словно огромный пустой саркофаг.

У парадного входа толпятся вереницы паломников. Кто-то простирается ниц перед статуями, кто-то истово бормочет молитвы, кто-то методично истязает себя. Новый тренд на самобичевание[1] из ТикТока? Среди молящихся особенно много калек и увечных. Похоже, Хранители славятся своим целительством.

Вслед за проводником я ступаю под гулкие своды огромного храмового зала. И сразу же запах, который я чувствовал ещё на подлёте, бьёт мне в лицо приторным душком местных благовоний. Из-за Чутья ксарида обоняние выкручено на максимум. В горле начинает немедленно першить.

Невольно прищурившись, пытаясь рассмотреть убранство в тусклом мерцании светильников. Их огоньки похожи на стаи светлячков, затерянные в сумраке.

Местное великолепие потрясает. Сияющие колонны взмывают ввысь, теряясь в непроглядной тьме под ребристой крышей. В полумраке загадочно мерцает серебристый металл, которым богато изукрашены стены и потолки. То тут, то там вспыхивают россыпи драгоценных камней, переливаясь всеми гранями.

Пол под ногами представляет собой мозаику из ониксовых плит, образующих замысловатый узор. Под шагами моего конвоира они чуть слышно звякают, словно живые.

Стены украшены многочисленными арочными нишами, в которых расположены неведомые статуи. Возможно, божества, возможно, святые. В неверных отсветах их лица кажутся искривлёнными беззвучным криком.

Я скольжу взглядом по довольно свежим росписям, повествующим о деяниях Хранителей. Всюду вооружённые воины, коленопреклонённые жертвы, неумолимые лики священных палачей. Картина безраздельного господства духа над плотью.

Повсюду мелькают Хранители в одеяниях из лиловых и чёрных тканей, украшенных витиеватыми символами. У каждого на груди сияет знак ока в треугольнике — всевидящий глаз их божества — Сопряжения.

В дальнем конце зала я замечаю колоссальную статую, вознесённую к самой крыше, должно быть, главный алтарь. Многорукое божество, чьё тело, соткано из живого металла и сияющих кристаллов, в которых я узнаю аркану. Каждая из бесчисленных рук держит свой символ: здесь и весы правосудия, и острые мечи возмездия, и древние фолианты законов мироздания. Лик монумента скрыт за глухой маской, на которой выделяется единственный огромный глаз, пронзающий своим немигающим взором всё пространство храма.

У подножия идола замерли две шеренги коленопреклонённых послушников. Их монотонное пение сливается в низкий вибрирующий гул, от которого выпадают коронки из зубов. Если бы они у меня ещё оставались.

На солидном расстоянии от них под приглядом местной охраны распростёрлась толпа увечных паломников. Они кидают полные обожания взгляды на статую и Хранителей, ступающих по храму.

Да уж, с размахом тут всё. Пышно, помпезно, до кричащей безвкусицы.

Моё внимание привлекает одна фигура, приближающаяся к верующим. Женщина в просторных ниспадающих одеяниях. Уже одно то, как она неспешно и уверенно ступает среди преклонённых голов, выдаёт в ней далеко не рядового адепта.

Узнаю её моментально, Алита «Светоч» Бресс, Супернова. Я уже видел её на Конклаве. Известна тем, что заключила сделку с Иерофантом, потеряв зрение, а теперь исцеляет других. Не то, как обретённый дар, не то, как особенность класса.

Её кожа, как и прежде, отливает глянцевым блеском, переливаясь всеми оттенками насыщенной бирюзы. В глазах клубится и пляшет первозданная сила чистой плазмы. Кажется, она вот-вот прорвётся наружу и испепелит всех вокруг.

Тёмные локоны волной ниспадают на её плечи, укрытые замысловатой вуалью. На лбу тускло мерцает монисто из янтарных чешуек неизвестного металла.

Воистину, титул «Светоча» она носит не зря. Буквально источает сияние и благолепие. Аж скулы сводит.

Вдруг Алита простирает изящную длань над головой искалеченной старухи. И прямо на моих глазах плоть несчастной начинает стремительно обновляться. Язвы затягиваются, коросты опадает, открывая розовую кожу. Скрюченные пальцы распрямляются. Спустя миг на месте умирающей развалины остаётся здоровая женщина, изумлённо взирающая на свои обновлённые ладони. Аналогичная судьба постигает ещё троих инвалидов — отрастают утраченные конечности, заживают ожоги и шрамы.

Толпа взрывается исступлённым ликованием. Со всех сторон летят восхваления чудотворице. Окружающие как один простирают к ней руки в немой мольбе об исцелении и благодати, но Супернова остаётся совершенно безучастной к их экзальтации. Она невозмутимо проходит мимо, не удостаивая взглядом рвущихся к ней калек и нищих.

С помощью Эмпатической проницательности и Струн сердца, пытаюсь уловить её истинные эмоции. Понять, что скрывается под маской равнодушия. И меня обдаёт волной ледяного высокомерного презрения. Она взирает на этих бедолаг, как на навозных червей, копошащихся в грязи под её ногами.

Словно почуяв моё ментальное вторжение, Алита вскидывает голову и впивается в меня немигающим взглядом. В глазах, которым положено быть слепыми, полыхает бездна силы и обжигающее пламя.

Виски стискивает резкая боль, будто кто-то всадил в них раскалённые спицы. Мой ментальный щуп точно прихлопнули титановой дверью. Светоч явно не желает, чтобы кто-то совал нос в её истинные помыслы и чувства.

Отвернувшись, я следую за своим провожатым вглубь анфилад Храма, думая о своём. Что бы не скрывалось за фасадом лазурной дамочки, это не имеет никакого отношения к святости и благочестию. Имидж, который она транслирует вовне, крайне далёк от того, кем она является на самом деле. Неудивительно. Чем более добродетельным хочет казаться человек, тем грязнее скелеты прячутся в его шкафу.