Первопроходец (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 35

Как раз по этой причине наёмник предпочитает не устранять никого кроме своей непосредственной мишени. Ни к чему множить количество тех, кто жаждет твоей крови. Ведь одному из них рано или поздно может повезти.

Объекта сопровождают ещё двое: заурядный Кваз, даром что золотой, и Пустышка, ставший внезапно Представителем целой планеты. Златоусту почти жаль последнего. Не успел освоиться, а уже оказался втянут в смертельные интриги Содружества. Впрочем, с ним вряд ли возникнут проблемы. Всё-таки тот не боец, а дипломат.

Продолжая анализировать расклад сил, Хастор не замечает, как ноги сами приносят его к нужному зданию. Оно почти ничем не выделяется среди прочих. Разве что охрана у входа кажется чуть более расторопной, чем обычно. Впрочем, это и неудивительно — как-никак, тут остановились почётные гости.

Коротко усмехнувшись и поправив висящий на поясе короткий клинок в ножнах, убийца решительно направляется внутрь. Он знает, что камеры наблюдения его не засекут, а охранники и консьержи после вежливой просьбы и не подумают остановить. Для них он — просто ещё один безликий постоялец, мимолётное видение, тут же выветрившееся из памяти.

Двери лифта распахиваются на нужном этаже с мелодичным звоном. Хастор шагает по коридору, мурлыча под нос какой-то незамысловатый мотивчик. Он абсолютно спокоен и собран.

Стук в дверь, продолжительная пауза, и створка отъезжает в сторону, а на пороге возникает безымянный Кваз собственной персоной. Вид у него откровенно встревоженный, если не сказать испуганный. На скулах человека ходят желваки, в глазах плещется подавленная паника. Он судорожно оглядывается по сторонам, будто высматривая кого-то, а потом переводит взгляд на чужака.

— Вы ещё кто такой? — резковато бросает он, окидывая незваного гостя подозрительным взором. — Мы никого не ждём.

Хастор лучезарно улыбается и примирительно воздевает ладони. Его голос так и сочится доброжелательностью:

— Прошу прощения за вторжение, уважаемый. Я — целитель душ из Храма Вселенской Благодати и почувствовал, что в этих апартаментах кому-то нужна моя помощь. Тебе стоит пропустить меня.

Златоуст чуть склоняет голову набок, внимательно наблюдая за реакцией собеседника. Шелкопряд колеблется, явно разрываясь между подозрительностью и отчаянной надеждой, но мощная способность берёт своё. Слова, слетающие с губ чужака, обволакивают разум человека, путают мысли, гасят былую настороженность.

— Целитель, говорите? — медленно произносит Кваз, и в его глазах разгорается робкая надежда. — Что ж, возможно, ваш визит действительно как нельзя кстати…

Он отступает в сторону, пропуская Хастора внутрь. Тот переступает порог с вежливым полупоклоном, мысленно ухмыляясь. Серебряный язык в очередной раз открывает любые двери. Как всё-таки легко управлять теми, кто не имеет ментальной защиты.

Внутри обстановка под стать фасаду — богато, но безлико. Дорогая, но явно стандартная мебель, никаких личных вещей или элементов декора. Впрочем, иного и не следовало ждать. Дипломатический квартал не место для уюта и самовыражения.

Из гостиной доносятся приглушённые голоса — резкий, встревоженный женский и растерянный мужской. Похоже, дроккальфар и дипломат о чём-то спорят, едва не срываясь на крик. Златоуст навостряет уши, пытаясь уловить суть, но из-за накладывающейся речи слов не разобрать.

— Быть может, тебе стоит прогуляться, друг мой? — вкрадчиво предлагает он застывшему в нерешительности Шелкопряду. — Освежить голову, развеяться. А я пока побеседую с твоими друзьями, узнаю, в чём проблема.

Кваз медлит секунду, но потом согласно кивает и, развернувшись на каблуках, покидает апартаменты. Хастор провожает его удаляющуюся спину самодовольной ухмылкой. Один есть, остались двое.

Голоса тем временем становятся всё громче и отчётливее. Теперь Убийца ясно различает панические нотки в голосе Драганы и растерянность Представителя. Они точно не в себе.

Интересно, что там у них творится?

Шагнув в гостиную, неуловимый наёмник застывает на пороге, озадаченно хмурясь. Представшая картина настолько абсурдна, что даже его невозмутимость даёт трещину.

Посреди комнаты, в кресле, распростёрся объект. Глаза закрыты, лицо искривлено гримасой, а грудь шумно вздымается в такт дыханию. Спит… Он спит! Прямо в доспехах, будто его сморило на месте.

Рядом на коленях пристроилась дрокк. Она что есть силы трясёт Егеря за плечи, но тот и не думает просыпаться, вяло болтая головой. Дипломат суетится рядом с кувшином воды, поливая лицо спящего в тщетных попытках привести того в чувство.

— Да очнись же ты, Кройц бы тебя побрал! — в сердцах восклицает дроккальфар, встряхивая спутника так, что его зубы лязгают. — Нельзя тебе спать, сноходец прикончит!

Хастор ошарашенно моргает, пытаясь уложить в голове невероятную ситуацию. Цель, к которой он так тщательно готовился, лежит тут в полной отключке. Беззащитная, уязвимая. Бери голыми руками. Такого за всю свою карьеру Златоуст припомнить не может.

От его неловкого покашливания Драгана резко разворачивается всем корпусом, инстинктивно нащупывая рукоять клинка. Серебристые глаза вспыхивают опасным огнём, узкие ноздри трепещут. Вот это реакция!

Однако Хастор уже справился с секундным замешательством. Проникновенно заглянув девушке в глаза, он мягко произносит:

— Не стоит так волноваться. Я пришёл помочь. Ступай на воздух, развейся. Твой друг в надёжных руках.

Изгнанница застывает, видимо, борясь с наваждением, но Серебряный язык берёт своё. Морщинка меж её бровей разглаживается, взгляд мутнеет. Медленно, словно сомнамбула, она поднимается на ноги и, бросив на чужака последний затуманенный взгляд, бредёт прочь.

Представитель Земли провожает её ошарашенным взглядом и поворачивается к незваному гостю. На лице человека смесь недоумения и робкой надежды.

— Вы правда можете ему помочь? — спрашивает Пустышка. — Мы уже всё перепробовали, а он не приходит в себя.

Наёмник кивает с самым проникновенным видом, подходя ближе.

— Разумеется, но для этого мне нужно сосредоточиться. Ступай вслед за подругой, подыши свежим воздухом. Здесь воздух сгустился от печали.

Дипломат колеблется лишь миг, а потом послушно кивает и удаляется, оставляя Хастора наедине со спящим. Он неспешно приближается к распростёртому телу, рассматривая своего врага со смесью восхищения и разочарования.

Удача, безусловно, но он уже представлял, как заговорит с мишенью, став её лучшим другом. Убедит выпить яд на основе арканы или подержать мощную взрывчатку. Тот, кого он готовился убивать хитростью, вот так запросто раскинулся у его ног. Бери и режь. Даже как-то обидно…

— Похоже, это будет мой самый лёгкий заказ, — задумчиво бормочет Златоуст, склоняясь над Егерем, и неспешно тянется к висящим на поясе ножнам.

Пальцы любовно бегут по клинку, а глаза наслаждаются его смертоносной красотой. Это не просто оружие — это настоящее произведение искусства. Три кромки лезвия закручены в тугую спираль, сходясь в атомарное остриё. Такой клинок способен пронзить любую броню, вспороть любую плоть.

Главная же особенность кинжала в ином. Внутри рукояти скрыт резервуар с концентрированным ядом — смесью убийственных токсинов, усиленных арканой, что производит один виртуоз-отравитель с золотым классом. Цена у подобного расходника кусается, но эффект того стоит. Даже капли этой отравы хватит, чтобы убить Квазара, а Нове достанется целая порция.

Хастор прикидывает, куда лучше ударить. Горло или голова? Слишком рискованно, вдруг шевельнётся во сне, а ближний бой, увы, не его сильная сторона. Живот? Надёжнее, но агония затянется. Пожалуй, лучше всего метить в сердце. Один удар — и дело сделано. Не зря же изучал анатомию своей цели, как делал всегда, получив новое задание.

Наёмник примеривается, занося клинок над грудью спящего, и плавным, отточенным движением вгоняет клинок промеж рёбер Егеря, метя точно в сердце. Бронепластины трескаются, пропуская смертоносный эскадий. Остриё входит в плоть как в глину, почти не встречая сопротивления.