Очерки о традиции и метафизике - Генон Рене - Страница 11

Теперь, после всего что мы сказали, уже может быть задан и такой вопрос: почему еврейское слово Каббала, обозначающее традицию, обнаруживает в своем содержании все эти необычные значения, на первый взгляд совсем не связанные с его исходным смыслом?

Мы совсем не намерены тратить здесь наше время на обсуждение всех существующих по этому поводу интерпретаций, которые чаще всего имеют фантастический и совершенно произвольный характер; чтобы показать их ничтожность, было бы достаточно просто уточнить истинный смысл первоначального значения самого слова, что мы и собираемся здесь сделать.

Корень QBL как в еврейском, так и в арабском языках главным образом указывает на некоторое соответствие двух вещей, которые располагаются напротив друг друга; благодаря этому противопоставлению и возникают самые разнообразные значения различных слов, таких, например, как «единство» и «противоположность», или каких-либо еще. Попутно обратим внимание на часто упускаемое из виду обстоятельство, что эти два языка и в других случаях имеют большое количество общих корней и поэтому значения слов одного из них очень часто помогают прояснить значения слов другого. Из этого же соответствия двух противопоставленных друг другу вещей следует также идея перехода из одной в другую, откуда в свою очередь возникают идеи, выражаемые глаголами «получать», «встречать», «принимать», которым и в еврейском, и в арабском языках соответствует глагол кабал; и отсюда уже прямо возникает Каббала, то есть, собственно, «то, что получено» или «передано от одного к другому» (на латыни та же самая идея передается глаголом traditum). Мы видим, как здесь вместе с идеей передачи появляется и идея последовательности; но надо особо отметить, что исходное значение этого корня все же указывает на соответствие, которое может быть как одновременным, так и последовательным во времени, как пространственным, так и предполагающим некоторую связь вещей во времени. Именно этим объясняется двойной смысл не только предлога кабал в еврейском языке, но и предлога каби на арабском, означающих одновременно, и «перед» (то есть «напротив» в пространстве), и «до» (во времени); близкое родство этих двух слов, как и близость соответствующих им французских предлогов («deuant» и «avant»), показывает, что определенная аналогия всегда может быть установлена между двумя данными модальностями, между модальностью одновременности и модальностью последовательности во времени. Это позволяет также решить одно на первый взгляд очевидное противоречие: хотя идея, о которой мы говорим, чаще всего встречается в тех случаях, когда речь идет о соответствии двух вещей друг другу во времени, или же тогда, когда говорят о приоритете одной вещи перед другой, иногда все же слова, производные от того же самого корня QBL, указывают и на будущее (например, на арабском языке слово мустакбал, то есть буквально «то, что может произойти», или истакбал, «идти навстречу»); но не говорят ли и на других языках, что прошлое уже «позади», а будущее «перед нами», что, в сущности, совершенно одно и то же? В целом это справедливо для всех тех случаев, когда одно из двух понятий рассматривается либо «перед», либо «до» другого, причем как в значении пространственного отношения, так и в значении отношения во времени.

Все эти замечания можно подтвердить исследованием другого корня, также общего и для еврейского, и для арабского языков, в которых он имеет очень близкие, можно даже сказать идентичные, значения, поскольку, несмотря на то что исходные слова ясно отличаются друг от друга, слова, образованные от этого корня, чаще всего совпадают по своему смыслу. Это корень QDM, который прежде всего выражает собой идею «предшествования» (кадам), откуда следует все, что касается не только идей приоритета, или «первичности», во времени, но и вообще приоритета любого рода. Таким образом, в словах, образованных от этого корня, обнаруживаются, кроме значений «начала» и «древности» (кедем на еврейском, кидм или кидам на арабском языке), еще идеи «первенства», или «старшинства», а также идеи «превосходства» и «совершенства» (на арабском языке такаддум); именно здесь предлоги кадам в еврейском языке и коддем на арабском приводят к образованию таких слов, значение которых почти полностью совпадает со словами, образованными от корня QBL, а не от корня QDM. В связи с этим можно было бы сказать, что поскольку древнееврейская традиция представляет собой только вторичную и производную традиционную форму, то именно поэтому понятие, обозначающее в рамках этой формы изначальную, или примордиальную, традицию, является столь неопределенным и совершенно не соответствует своему предмету; но эта причина не является решающей, так как любая традиция, прямо или косвенно, связана с определенным источником и берет свое начало в единой примордиальной традиции, подобно тому как любой сакральный язык, включая еврейский и арабский языки, определенным образом связан с некоторым изначальным языком. Настоящая причина, кажется, заключается в том, что идея, которая в этом особом случае должна быть очевидной, является именно идеей регулярной передачи и непрерывности, и именно эту идею и выражает само слово «традиция», о чем мы уже сказали в самом начале. Эта передача образует собой «цепь» (шелшелет на еврейском, силсилах на арабском языке), которая соединяет настоящее с прошлым и которая должна соединить настоящее с будущим: это «цепь традиции» (шелшелет ха каббала), или «цепь инициации», о которой мы говорили в предыдущих очерках; и именно здесь мы обнаруживаем определение той самой «ориентации» (с которой мы связывали значение арабского слова киблах), которая позволяет в последовательном движении времени указать на точку конца настоящего цикла человеческого существования так же, как и на точку его начала, и которая, продолжая действовать даже за пределами этого цикла, указывает на вневременный и сверхчеловеческий источник всего проявления, связывая в единое гармоничное целое настоящий цикл со всеми иными циклами, образуя тем самым «более длинную цепь», называемую некоторыми восточными традициями «мировой цепью», куда шаг за шагом включается уже весь ансамбль универсальной манифестации.

В нашем очерке о «месте атлантической традиции в Манвантаре» мы говорили, что в буквальном смысле имя Адам означает «красный» и что в этом обстоятельстве можно увидеть одно из свидетельств связи древнееврейской традиции с традицией атлантической, которая и являлась традицией красной расы. С другой стороны, наш коллега Артос[29] в своем интересном описании «некоторых тайн крови» рассматривает различные версии происхождения имени Адам: напомнив об обычной интерпретации, согласно которой это имя означало бы «извлеченный из земли» (адама), он спрашивает, не могло ли оно произойти скорее от слова дам, «кровь», хотя в действительности между этими версиями нет существенного различия, поскольку оба эти слова происходят из одного и того же корня.

С самого начала следует отметить, что вульгарная этимология имени Адам, которая вновь и вновь настаивает на его происхождении от адама, переводимого как «земля», ничем не обоснована с точки зрения языкознания; скорее даже следует допустить, что, наоборот, адама производно от этого имени; но на самом деле эти два существительных берут свое начало от корня слова адам, которое обозначает красный цвет. Слово адама, по крайней мере первоначально, не обозначает ни землю вообще (эрец), ни элемент земли (йабаша, слово, исходный смысл которого указывает на качество «сухости» как на важнейшую характеристику этого элемента); это, собственно говоря, красная глина, которая, в силу своей специфической пластичности, может олицетворять собой определенную возможность, олицетворять саму способность приобретать самые разные формы; поэтому работа гончара очень часто рассматривается в качестве символа созидания любых вещей, включенных в ансамбль манифестации и берущих свое начало в изначальной и поэтому еще не расчлененной субстанции. Именно по этой причине «красная земля» имеет особое значение в герметическом символизме, где она может рассматриваться как один из символов «первоматерии»,[30] хотя если строго придерживаться точного смысла последнего понятия, то для такой роли «красная земля» едва ли подходит, поскольку уже обладает определенными свойствами. Добавим, что близкое сходство между названием земли и именем Адам, рассматриваемого в качестве представителя всего человечества, встречается в другой форме в латинском языке, в котором слово humus, «земля», также очень похоже на homo и humanus.