Пожиратель Драконов. Часть 3 (СИ) - Розин Юрий - Страница 36

Я слушал его и странным образом ощущал, что каждое произнесённое им слово — правда. Он не хитрил, не тянул время, не искал каких-то возможностей, не заманивал меня в ловушку.

В нём, изначально таком расслабленном и даже шутливом, проснулся почти забытый первобытный инстинкт зверя, задавленный тысячами лет в комфорте на вершине пищевой цепочки. И это было заметно даже по его тону и поведению.

От того вальяжно разлёгшегося на пьедестале Данброка кошака не осталось и следа. Передо мной стоял настоящий хищник, гордый, могучий, бесконечно уверенный в себе, но при этом не смотрящий свысока на мир вокруг.

И, не скрою, мне хотелось согласиться. Хотелось пойти на поводу у исходящей от него дикости, такой незнакомой и в то же время невероятно понятной и какой-то родной.

Однако я пришёл сюда не просто так и не мог позволить себе лишних рисков.

— Хотя я потрепал твоих напарников, они — Майигу. И ещё могут исцелиться и снова на меня напасть. Так что я откажусь.

Многих ответов я от него ожидал. Но точно не этого:

— Съешь Марасанга. Поглоти его Дар. Я, чтобы было честно, съем Даншую.

— Ты серьёзно?

— Вполне. Они — не мои напарники. Мы объединились, потому что так приказали наши господа. Но сейчас мне плевать на любые приказы. Так что и на них тоже наплевать.

Мои губы сами собой изогнулись в кровожадной ухмылке. Желание попробовать этого тигра на вкус перекрыло все возможные контраргументы.

— Как твоё имя?

— Ригтар.

— Я сражусь с тобой в Поединке Смертельного Голода, Ригтар.

Пропитанная ядом плоть сколопендры после того, как я поглотил его Дар и полностью лишил тело энергии, стала скорее пикантной, чем реально ядовитой.

А с учётом того, что её размеры всё-таки были довольно внушительными и жизненной силы в двухсотметровом теле содержалось немало, блюдо оказалось также и очень питательным.

Весь понесённый урон я, разумеется, не исцелил. Но вмятая грудная клетка вправилась, в организме не осталось и следа яда, дыра в боку, хоть и не затянулась, перестала представлять какую-либо серьёзную угрозу, а бо́льшая часть ожогов сошла с чешуи.

К тому же Сущность ещё даже не успевшего умереть Майигу оказалась куда питательнее для моих Даров, чем полный скелет Махуаса. Благодаря ей я смог поднять свой Дар пожирания с трети пути до Сущности до половины.

Размазывать полученную энергию по всем своим Дарам на этот раз я не стал из-за того, через что мне предстояло пройти. Поединок Смертельного Голода.

Не будь я Майигу, мне бы пришлось дополнительно вникать в то, о чём говорил тигр Ригтар. Ведь раньше я и слыхом не слыхивал о подобных ритуалах.

Но сейчас само моё естество подсказывало, что будет происходить.

Ригтар, разумеется расправившийся с рогатой куда быстрее меня, не стал ни нападать на меня, ни звать подмогу. В три укуса закинув пытавшуюся брыкаться бывшую не-напарницу в пасть, он просто встал ровно лицом ко мне и остался стоять совершенно неподвижно, пока я не закончил.

— Это правда для тебя так важно? - хотя я понимал саму его эмоцию, эту тягу к жестокой и первобытной схватке двух монстров, настолько отчаянное желание осознать был не в силах.

Ведь по сути, поступая так, он не только ставил под угрозу весь их план, но и предавал своего Руйгу, наверняка выдавшую совершенно конкретные инструкции.

— В моём первом достаточно осознанном воспоминании я стою над телом другого, такого же как я, тигра. Мы оба тогда были обычными монстрами и даже не до конца осознавали, что делаем. Но каким-то невероятным образом, встретившись посреди пустоши, истощённые многими неделями голода, мы не вступили в жестокую схватку. Мы сошлись, вцепились друг другу в глотки и просто стояли, сдавливая челюсти, пока один из нас не упал замертво.

— И после этого ты стал Нейрагу? — догадался я.

— Да. Наверное, тогда я уже был очень близок к этому. И, оказавшись на грани смерти и испив крови другого такого же как я, сородича, вставшего на путь обожествления, я, наконец, пересёк эту невидимую границу.

Потом, много лет спустя, уже осознанно вызвав своего главного соперника на Поединок и оказавшись на грани поражения, на меня снизошло обожествление, позволившее мне переломить ход нашего противостояния и победить.

— Понимаю, — хмыкнул я.

Моё обожествление произошло ровно также. Встретившись в бою с врагом, которого не мог победить, я отчаянно искал любой способ, любой шанс. И мир ответил на моё желание.

— Я знал, что мы похожи, — одобрительно кивнул тигр. — И потом, спустя многие века, я снова именно на Поединке Смертельного Голода завоевал место рядом с госпожой Амалой. А сколько было таких Поединков между этими вехами… Но, как я и говорил, я давным-давно забыл про это, оставил в прошлом. Вот только, осознав, что могу умереть сегодня от твоей руки, я понял, что хочу встретить смерть на таком же Поединке, на каких сам забрал множество жизней. А если всё-таки мне будет суждено выиграть, значит я одержу поистине славную победу. Я в любом случае в плюсе, согласен?

— Пожалуй, — слушая его, я доел аппетитно хрустящий остаток панциря сколопендры и, наконец, встал перед тигром. — Готов?

— Давно готов.

Ему не нужно было объяснять мне правила. Не нужно было объявлять старт. Ровно так же как я понял, что он не юлил и не лгал, когда говорил о Поединке, сейчас я знал, что надо сделать на каком-то подсознательном, интуитивном уровне.

Первый шаг — снять защиту и по максимуму распространить всю свою мировую ауру во внешний мир. И второй шаг — сформировать из этой мировой ауры фантомные челюсти и изо всех сил впиться ими в энергию соперника.

Наши тела не двигались с места, однако уже через мгновение пространство вокруг нас начало дрожать и плыть из-за столкновения двух невероятных энергий.

В них не было заключено каких-то особенных навыков или свойств. Чистоту мировых аур пятнали лишь отголоски сил наших Даров, но это было неизбежно.

И с первой же секунды я понял, что его Даром на самом деле была вовсе не сила. Хотя, нет, немного не так.

Его Даром действительно была сила. Вот только у неё был «оттенок».

Сложно было описать это словами. Пожалуй, самым близким к правде было бы назвать её «силой лишения».

Грубая, тираническая, без меры жестокая мощь, достигающая максимума в тот момент, когда её владелец забирал, присваивал, грабил и отбирал чужое. И чем больше было того, что можно отобрать, тем больше становилась его сила.

Вот как он выигрывал один Поединок Смертельного Голода за другим. В каком-то смысле это было похоже на Дар превосходства Самигана. Ригтар становился тем сильнее, чем больше энергии было у его противника, и тем яростнее, чем отчаяннее противник защищал своё.

Определённо, он предложил мне этот Поединок, не рассчитывая на провал. Вот только у меня было, чем ему ответить.

Не столько из уважения к своему противнику, сколько ради собственного удовлетворения, я не стал напрямую использовать никаких Даров кроме пожирания. Всю свою мировую ауру я распространял именно через него, чтобы по максимуму ощутить весь вкус ауры Ригтара.

Правда, предварительно я усиливал её другими Дарами, но этот небольшой «обман» я себе позволил без всякого зазрения совести. Всё-таки моим противником был обладатель Сущности, так что сражаться с ним одним-единственным Даром было бы верхом идиотизма.

И поначалу я даже выигрывал. В самом начале, даже с учётом всех вспомогательных методов, у меня мировой ауры было где-то раза в полтора меньше, чем у него. Но спустя примерно минуту мы сравнялись.

Однако чем больше я забирал, тем ярче проявлялся оттенок «лишения» его Сущности. И когда соотношение стало примерно пять к четырём в мою пользу, между нами установилось хрупкое равновесие.

Вот только равновесие не значило, что никто из нас не мог ничего сделать. Наоборот, мы оба достигли своих пределов, с жадностью пожирая энергию друг друга и терпя жуткую боль от того, что наши мировые ауры рвались на части снова и снова.