Пожиратель Драконов. Часть 3 (СИ) - Розин Юрий - Страница 35

Это не было причиной, по которой я выбрал её следующей целью. Тем не менее, момент, когда я увижу, как исчезает с её физиономии эта довольная ухмылочка, определённо должен был стать отличным бонусом.

До сих пор, не считая самого первого выпада к сколопендре, я сражался, не используя свои годы жизни. Но сейчас, дождавшись момента, когда я окажусь на минимальном расстоянии от рогатой, на которое меня к ней подпускал тигр, я в одно мгновение сжёг ещё десять месяцев, вложив всю полученную силу в крылья.

Я и так, в отличие от начального момента схватки, не стоял на месте, двигаясь на довольно приличной скорости. А теперь за сотую долю секунды ускорился ещё почти вдвое.

Для того, чтобы схватить рогатую челюстями и проглотить этого было недостаточно. Но вполне хватило, чтобы сломать все их ожидания и прогнозы.

Тигр, только что отлетевший для очередной комбинации разгон-атака, бросился за мной. Однако, в отличие от ситуации со сколопендрой, он находился позади меня и любой удар, который он бы мне нанёс, во-первых, оказался бы сильно смазан из-за уменьшившейся разницы скоростей, а во-вторых только подтолкнул бы меня вперёд, прямо на рогатую.

И он это явно понял, а потому вместо того, чтобы атаковать, догнал меня, схватил за кончик хвоста и, уперевшись в свою вариацию приказа фиксации, изо всех сил Сущности силы потянул на себя.

Я, нёсшийся вперёд на скорости в пару десятков махов, от такого резкого замедления едва не выблевал все внутренние органы. А сидевшее в левой глазнице Око Шуары на самом деле вылетело, подобно ядру впечатавшись в пол в нескольких десятках метров от рогатой.

Движение вперёд ещё продолжалось, но уже было более чем очевидно, что сожрать её мне не удастся. Вот только это был не единственный способ убить суку.

Из моей раскрытой пасти вместо каких-либо продуктов жизнедеятельности вылетела крупная, заранее подготовленная порция крови. И тут же замёрзла в воздухе, превращённая Даром чёрного льда в пятиметровую заострённую сосульку.

Из рук рогатой вырвался настоящий поток пламени, бывшего жарче поверхности солнца. Сосулька начала стремительно плавиться.

Вот только тех пары сотен метров, что разделяли нас, было недостаточно, чтобы полностью растворить замороженную чёрным льдом драконью кровь, дополнительно укреплённую приказами фиксации и охлаждения. А у рогатой, чьё тело с точки зрения физической силы не сильно отличалось от тел высокораноговых магов-людей, не хватило бы скорости реакции, чтобы увернуться.

Несущаяся по инерции на скорости почти в десять тысяч километров в час ледышка не пронзила её насквозь. Немного увернуться рогатая всё-таки смогла.

Но мне было достаточно и того, что её правая рука и внушительный кусок правой груди оказались оторваны от тела. С учётом того, что и живучесть рогатой тоже вряд ли была на достойном уровне, этого должно было оказаться вполне достаточно, чтобы вывести её из игры на ближайшее время.

Тигр, яростно взревев, дёрнул меня за хвост ещё раз, и на этот раз настолько сильно, что оторвал жёсткую пику на его конце вместе с ещё где-то парой десятков метров плоти. Вдобавок внутренние повреждения от настолько резкого замедления были куда серьёзнее, чем мне бы хотелось.

А ещё пламя, которым рогатая пыталась расплавить сосульку, попало в том числе и мне в морду, из-за чего адская броня сильно оплавилась, перекрыв мне видимость. Глаз я сумел сохранить лишь потому, что, наученный горьким опытом, закрыл веко ещё до того, как плюнул в рогатую своей кровью.

Тем не менее, цели своей я добился. Мы с тигром остались один на один.

Ещё один обмен моих немалых травм на жизнь врага. Хотелось верить, что я смогу провернуть тот же трюк и в третий раз и остаться в живых после этого.

Однако вместо того, чтобы броситься в очередную атаку, мой противник вдруг остановился и поднял руку.

— Подожди!

Я был не против пообщаться. Каждая секунда затишья была для меня шансом немного подлатать уже успевшее настрадаться тело.

— Что такое? Остался один и понял, что запахло жареным?

— Не надо этой бесполезной бравады, — ощерился тигр. — Тебе передышка тоже не будет лишней. Раз мы остались один на один, я хочу предложить тебе кое-что.

— Что?

— Поединок Смертельного Голода.

Когда он просто говорил про предложение, я искренне думал, что он реально тянет для чего-то время. Даже специально расширил восприятие мировой ауры, чтобы уловить малейшее изменение в состоянии разорванной напополам сколопендры и рогатой, а также не упустить ничего в окружающем нас пространстве.

Однако то, с какой интонацией он произнёс эти три слова, почему-то за секунду заставило меня поверить в его искренность. Я ощутил в его голосе дрожь предвкушения, гордость победителя, восторг истинного бойца, а ещё… страх.

— Поподробнее, пожалуйста.

— Мой мир называется Картанг. Один из немногих миров, где нет и не было людей. А причина в том, что Картанг — слишком жестокое и опасное место, где такие маленькие и слабые существа ни за что не смогли бы выжить.

На самом деле даже монстрам и Майигу там было очень трудно. Особенно во времена моей молодости, когда госпожа Амала ещё не стала нашим Руйгу.

Картанг устроен так, что всем: монстрам, Нейрагу и даже Маийгу нужно есть, чтобы продолжать выживать. Если довольствоваться лишь энергией, то, хотя смерть не приходила, тело очень быстро слабело и в конце концов становилось невозможно даже встать с места.

А найти еду было непросто, особенно для тех, кто был особенно большим. Так появились Поединки Голода.

Когда двое разумных монстров встречались и понимали, что их силы примерно равны, а значит их бой мог затянуться, что затрачивало слишком много сил, которые могли понадобиться для чего-то другого, они могли заключить договор.

Каждый «откусывал» у другого часть энергии, после чего, вне зависимости от исхода, они расходились. Поединком Смертельного Голода же именовалось такое же противостояние, но заканчивающееся лишь гибелью одного из участников.

Мне в Поединках Голода не было равных. Я был лучшим. И я обожал это. Но когда Амала пришла к власти и Картанг вошёл в Содружество, смысл в Поединках Голода отпал.

И никто из тех, кого я знал, больше не соглашался сразиться со мной в Поединке Голода. Все и так знали, что скорее всего проиграют, а рисковать просто так никто не хотел.

Иногда кто-то из моих друзей соглашался, но это всегда был лишь один «укус». Они трусили идти дальше, боялись потерять слишком много. И со временем я забыл про эту древнюю традицию.

Прошло уже несколько тысяч лет с тех пор, как я участвовал в настоящем Поединке Смертельного Голода и я бы даже не вспомнил об этом сейчас, если бы не ощутил в тебе что-то невероятно знакомое, из тех, почти забытых времён.

Признаю, что не воспринимал тебя всерьёз, когда ты только появился. Даже если не учитывать ту информацию о тебе, что мы получили от Луария, ни я, ни Марасанг, ни Даншую не верили, что выходец из мира-претендента, несколько лет назад не способный даже с судьями Драконьего Трона справиться, станет для нас угрозой.

Сейчас, когда я увидел, на что ты способен, когда ощутил твою ярость, твою мощь и твой ГОЛОД, я искренне прошу прощения за своё отношение и свои слова.

Я не знаю, кто из нас победил бы, продолжи мы сражаться. Мы оба явно ещё не показали всё, на что способны, и, уверен, твои травмы не помешают тебе воспользоваться первой же возможностью, чтобы вонзить в меня свои клыки.

Но, глядя на тебя сейчас, я не могу не думать о том почти забытом чувстве. Не могу не думать о том, насколько болезненны будут твои укусы, и о том, насколько же сладок будет вкус твоей энергии.

Я не буду унижаться, прося тебя о чём-то. Но я чувствую, что эти мои эмоции тебе тоже знакомы и понятны. И потому я предлагаю тебе сойтись в Поединке Смертельного Голода, первом для тебя и, возможно, последнем для меня.