Маски лицедея (СИ) - Глебов Виктор - Страница 40

Я тем временем добрался до него, невидимый и бесшумный. Зашёл справа, вытаскивая из ножен агрик.

Вампир вдруг застыл, будто прислушиваясь. А потом медленно повернул голову в мою сторону. Его тонкие ноздри раздувались, сильно втягивая воздух.

— Покажись! — прошипел он. — Бейся с честью!

Ну, конечно, разбежался!

Однако тонкое обоняние упыря осложняло дело. Он знал, что я рядом, и был готов к нападению.

Я решил, что для верности не помешает ослабить его ещё немного. Поднял пистолет и пальнул ему в голову. Вампир дёрнулся и рухнул на тротуар. Правда, тут же поднялся и бросился ко мне.

Действовал он наугад, так что я просто отступил и выпустил по нему последние пули. Споткнувшись, Аксёнов упал на колени и опёрся руками о землю. Я метнулся к нему, занося меч.

Но промахнулся!

Вампир так быстро отпрыгнул, что агрик пронёсся мимо него, едва не угодив в асфальт. И это при том, что Аксёнов меня не видел.

— Сдохни, гнида! — гаркнул он, и в воздухе материализовались шесть здоровенных волков с горящими зенками.

Они ринулись на меня. Похоже, чуяли.

Пришлось рубануть первого, пронзить второго, отсечь башку третьему и отступить, ибо оставшиеся прыгнул на меня разом.

Выставив силовой щит, я принял их туши на него и заработал мечом. Зачарованный клинок легко разделался с призрачными тварями, но за это время вампир успел отбежать метров на сто. Правда, далеко не с прежней скоростью.

Я легко догнал его, активировав Ускорение.

Аксёнов обернулся.

— Я тебя чувствую! — выкрикнул он, выхватив пистолет и водя им из стороны в сторону.

Раздался выстрел.

Мимо!

Я метнулся к вампиру, нацелив агрик ему в сердце.

Аксёнов отскочил вправо, раскинул руки, и за его спиной появились перепончатые крылья! Взмахнув ими, он попытался взлететь, но крылья начали таять. Вероятно, из-за серебра, находящегося в теле вампира. Выругавшись, Аксёнов снова принялся палить наугад.

Я бросился на него, используя Ускорение, и сшиб с ног. А затем прыгнул упырю на грудь и с силой опустил клинок, нацеленный ему в сердце.

Меч почти дошёл до плоти, но Аксёнов успел схватить меня за предплечья. Мы замерли на пару секунд, а затем вампир сбросил меня, поднялся и побежал прочь.

Вот ведь живучая тварь!

Я кинулся следом и быстро настиг его. Агрик полоснул Аксёнова по спине, и вампир упал лицом вниз. Я тут же прижал его коленом, перехватил оружие остриём вниз и приготовился нанести удар, когда прямо передо мной появилась волчья пасть. Она и приняла на себя атаку.

Аксёнов вскочил, снова скинул меня и побежал дальше.

Проклятье! Это начинало утомлять!

Разбежавшись, я упал с разбегу на колени, проехался по асфальту, стирая штаны к чертям — благо, ткань была плотная — и рубанул вампира по ногам. Меч легко рассёк плоть и кости, так что Аксёнов рухнул на спину. Вскочив, я навалился на него, приставив агрик к груди упыря. Почувствовал, как его руки вцепились в меня, но всё же навалился на оружие, вгоняя его в сердце нежити!

Аксёнов захрипел, забился в агонии, его хватка ослабла, и он замер, выпучив глаза.

Поднявшись, я отсёк ему голову.

Наконец-то!

Первый их троих убийц отца Беркутовой нашёл свой конец. Осталось двое. И тогда девушка-некромант станет моей. Отличное приобретение для рода. Ещё и моим детям послужит. С тремя жёнами у меня их будет явно немало.

Мыль о свадьбах заставила вспомнить про Есению. Ладно, пока будет две супруги. Место Падшей никто не займёт. С ней у меня особая связь. Сколько бы времени ни потребовалось, я найду её и верну!

Подобрав голову вампира, я отправился в обратный путь.

Падшие поджидали меня там, где разразилась перестрелка. С телохранителями Аксёнова они, конечно, справились. С нашей стороны была лишь одна потеря, хоть и ценная, — девушка, которую убил Аксёнов.

Я велел погрузить её в машину. Похороним с честью на кладбище для вассалов рода.

Когда мы покидали место происшествия, издалека донёсся вой полицейских сирен.

Сидя на заднем сиденье машины, я держал отрубленную голову, помещённую в герметичный пластиковый мешок, на коленях. Уверен, Беркутова порадуется, увидя её. Плюс гарантия, что вампир не воскреснет.

Вопреки расхожему мнению, из-за укуса вампира люди не превращаются в нежить. Они просто умирают от потери крови. Если бы было иначе, упыри расплодились бы очень быстро, и количество их жертв увеличивалось бы в геометрической прогрессии. И все убитые тоже становились бы вампирами. Короче, в конце концов, на Земле остались бы только кровососы, которым было бы некем питаться, и они загнулись бы, завершив историю человечества.

На самом деле — если, конечно, верить посвящённым этому вопросу исследованиям — вампир может создать себе подобного, если захочет, но для этого ему придётся поделиться с жертвой своей кровью, уже пропитанной Проклятьем Чёрного Сердца. Вот только вампиры вовсе не жаждут плодить конкурентов. Случаи, когда они создавали бы других кровососов, практически не известны. За редкими исключениями, как правило, продиктованными личными мотивами. Например, трансформировавшийся решил сделать вампирами свою семью или возлюбленную. Спасти друга.

Тем не менее, до сих пор существует традиция отделять голову жертвы укуса от тела и захоранивать в другом месте. На всякий случай. И я не сомневался, что Падшие рассчитывают на то, что именно так и поступят с их погибшей подругой. И действительно, когда мы прибыли в замок, Марта обратилась ко мне с этим вопросом.

— Ваше Сиятельство, должны ли мы позаботиться о Татьяне, как того требуют обстоятельства её смерти?

Формулировка прямо намекала на то, что Падшая предлагает отделить голову от тела и закопать её подальше. Желательно — на перекрёстке.

— Полагаю, так всем будет спокойней, — ответил я. — Но она заслужила, чтобы быть погребённой на замковом кладбище. Ты согласна?

Марта кивнула.

— Я позабочусь о том, чтобы соблюсти все… меры предосторожности.

Это означало, что сердце будет пробито осиновым колом, а в гроб насыплют рисовые зёрна: по поверьям, вампир не может восстать из могилы, пока не пересчитает их все, а там уже и солнце взойдёт.

— Благодарю, — сказал я Марте и отправился искать Беркутову.

Это оказалось несложно: Даша сидела с Пешковыми — читала им заданную на каникулы книжку. Когда я вошёл, замолчала, вопросительно глядя на меня. Девчонки обрадованно кинулись навстречу, но я сделал им знак не приближаться. Они растерянно остановились. Шушики вразвалку засеменили ко мне, приветливо тявкая, но, заметив, что хозяйки остановились, тоже замерли.

— Сейчас мне нужно поговорить с Дашей, — сказал я, улыбнувшись. — Украду её у вас ненадолго, ладно?

— Конечно, — кивнула Беркутова, откладывая книжку. — Я скоро вернусь, и мы продолжим. Запишите пока то, что услышали. Если останется время, нарисуйте иллюстрации. За них ведь дают дополнительные баллы?

— Дают, — кивнула Арина.

— Ну, вот.

Мы вышли в коридор, и Беркутова плотно прикрыла дверь.

— Ваше Сиятельство?

— У меня для тебя подарок. Первый из трёх.

Девушка изменилась в лице.

— Правда? — проговорила она после паузы. — Кто⁈

— Идём, — сказал я. — Не здесь же.

Мы добрались до моего кабинета, где по моему приказу Падшие уже поставили на стол дубовую доску — как это было принято в средневековой Японии, где убитым вражеским генералам отсекали головы, чтобы выставить на обозрение начальства и получить за них вознаграждение.

— Я не очень понимаю, что происходит, — неуверенно проговорила Даша, когда я водрузил на стол пластиковый мешок и начал расстёгивать его. — Вы убили кого-то из тех, о ком я говорила? Я же правильно вас поняла?

— Совершенно правильно, — отозвался я. — Лучше и не скажешь.

Вытащив из мешка голову, я водрузил её на доску и отступил в сторону, чтобы девушке был виден трофей.