Почувствуй, насколько мне безразлично (СИ) - Юдина Екатерина - Страница 43

— Сейчас… Тут просто кое что странное. Мне нужно уточнить.

Увидев то, что мужчина отложил папку и, наклонившись к своему ноутбуку начал что-то быстро печатать на клавиатуре, временами, бросая резкие и непонятные взгляды на результаты моих анализов, я качнулась в бок и посмотрела на экран.

— Вы серьезно? — спросила на выдохе, понимая, что он искал в сети значения того, что было в папке. — Вы вообще врач или кто? Если не можете понять, что там написано, позовите нормального специалиста. В сети и я могу полазить.

— Я кое-что проверяю, — не отрывая взгляда от экрана и что-то не просто читая, а словно бы перечитывая, раз за разом скользя взглядом по одной и той же строчке, он нахмурился так, что даже черты лица немного исказились.

— И что? Со мной что-то не так? — откинувшись на спинку стула, я чуть не упала, с трудом успев пальцами схватиться за стол. Оказалось, что одна из ножек короче, чем остальные. Тут даже мебель была непонятная и дряхлая.

Наверное, когда врач, получив твои анализы начинает себя вести вот так, это может стать поводом напрячься, но, учитывая, что совсем недавно он ногтем ковырялся в зубах, затем вытирая палец о свитер, при этом пытаясь выставить меня за дверь, а сейчас вовсе в сеть забивал результаты моих анализов, доверие к нему, как к специалисту было спорным.

Поэтому я больше внимания уделяла стулу. Ерзая на нем. Пытаясь усесться так, чтобы он не качался.

— Вы сказали, что вы бета, — отрывая взгляд от экрана, мужчина наконец-то перевел его на меня. — Тогда, почему анализы у вас, как у омеги?

— Откуда мне знать? Может, вам стоит написать куда-нибудь и попросить прислать вам в больницу нормальное оборудование? — мне захотелось закатить глаза. У них даже лаборатория поломанная, или там сидят идиоты. — Вы же людей лечите. Как у вас могут так ошибаться с анализами?

— У нас с таким не ошибаются, — мужчина стиснул зубы. По большей степени он теперь вовсе выглядел совершенно другим. Серьезным. Хмурым и в какой-то степени растерянным. — Мы небольшая больница, но наша лаборатория лучшая на все ближайшие города.

— И это вы говорите после того, как анализы показали, что я омега? А они случайно не показали, что я еще смесь динозавра и рептилоида? — наверное, я уже перебарщивала. Мне не следовало быть настолько раздраженной. И уж тем более, не грубить.

Шумно выдохнув, я попыталась уже более спокойно произнести:

— Ладно, спасибо за прием, но я лучше пойду, — я уже собиралась вставать, как мужчина меня остановил.

— Подождите. То есть, вы действительно хотите сказать, что вы всего лишь бета? — он вновь взял мою папку, уже теперь окинув ее напряженным взглядом.

Но лично мне вопрос показался глупым, из-за чего я сказала то, что и так было очевидно:

— Не «всего лишь». Не стоит принижать бет. И, если бы я была омегой, это значилось бы в моей медицинской карте. Огромным, красным шрифтом. И вообще карта у меня была бы другая. А еще, помимо нас, сейчас в кабинете находилось бы несколько верзил-охранников от правительства.

Я перечислила лишь несколько факторов, которые отличали меня от омеги. А их было множество. Даже тех, о которых мне, далекой от всей этой темы было неизвестно. Но вообще омегу и бету невозможно перепутать. Да и омега бы в жизни не оказалась в такой больнице. Правительство направило бы ее в самую лучшую.

— Тогда… я не понимаю, — взяв ручку, врач что-то подчеркнул в моих анализах. — Сколько процентов у вас было на тесте на омегу?

И этот вопрос мне показался глупым, из-за чего я все так же монотонно произнесла:

— Ноль. Иначе, опять-таки, я была бы в сопровождении верзил. Все беты, у которых тест показывал больше нуля, передавались на попечительство правительства ровно до девятнадцатилетия и определения пробудится бета как омега или нет. Вы видите рядом со мной верзил? Нет. Вы могли бы и не спрашивать про тест.

— Нет не мог, так как судя по анализам ты, черт раздери, омега.

Я даже вздрогнула от слишком резко изменившегося тона и этого непонятного перехода на «ты».

— Наша лаборатория не ошибается. Понимаешь? И с какой проблемой ты ко мне пришла? Напомни. Ты как-то непонятно реагируешь на альфу? Не кажется ли, что все сходится? Омеги, как раз в отличие от бет, способны на это. Конечно, не так как сами альфы реагируют на них.

Врач кольнул прямо в больное место, но этим лишь вызвал ироничную улыбку от осознания того, что, оказывается, он может неплохо сопоставлять всякую чушь.

— Знаете, что не ошибается? Тесты на омег. А у меня он, как я уже говорила, показал ноль процентов, — я лишь пожала плечами, все-таки вставая со стула.

— Подожди, — мужчина тут же остановил меня, тоже поднимаясь со стула. — Давай сделаем еще один тест.

— Зачем? — обходя стул, я придержала его. Казалось, что он и без меня готов упасть.

— Потому, что на такое нельзя закрывать глаза. Если дело действительно в нашем оборудовании, нам следует искать ошибку. Мы их раньше никогда не допускали и не намерены начинать.

В первые мгновения мне хотелось отказаться. Все-таки, на стоянке ждал Картер. Не то, что бы я хотела идти к нему. Скорее наоборот, но и тянуть все это не хотелось.

Но все-таки я согласилась сдать еще какие-то анализы. Возможно, по той причине, что врач уже теперь выглядел совершенно иначе. Вел себя по другому и у меня создавалось ощущение, что их лаборатория для него действительно важна.

В первый раз у меня брали кровь в отдельном кабинете. Теперь отвели прямо в лабораторию и я не могла отрицать того, что выглядела она внушающее. Небольшая, но с множеством всяких приборов назначения, которых я не знала, но они даже немного пугали. Все, казалось, новое и чистота такая, что даже пытаясь увидеть какую-нибудь пылинку, я этого сделать не могла.

Стоило нам войти в помещение, как из-за огромной стальной стенки вышел пожилой мужчина. Высокий, одетый в специальную форму и белый халат.

— Нам нужно сделать повторные анализы, — сказал ему врач, протягивая ту самую папку и в это мгновение я поняла одну вещь. Если доктор был обычным человеческим мужчиной, то этот старик — альфа.

— Это та самая омега? — спросил он, рассматривая меня. Медленно и слишком пристально. Причем даже это делая как-то непонятно для меня. И глубоко втягивая воздух носом. — Еще не пробудившаяся?

— Я бета, — ответила, засунув ладони в карманы шорт. — Вы ошиблись с результатами анализов.

— Я никогда не ошибаюсь, — старик сузил глаза. Создавалось ощущение, что мои слова для него были хуже оскорбления. Но ничего больше, чем эти слова, он себе не позволил.

— В этом вся проблема, — доктор махнул рукой, указывая мне, чтобы я села за стол. После этого он обратился к альфе. — Ей сейчас восемнадцать лет и семь месяцев. В медицинской карте отмечено, что она бета. Тест на омегу показал ноль процентов.

Старик нахмурился. Достаточно сильно, чтобы было ясно — эти слова полностью шли в разрез тому, что он думал. Но, помимо всего прочего, он не мог отрицать того, то у меня не было того, что должно быть у омеги и, когда пожилой альфа, наклоняясь вбок посмотрел по сторонам, я поняла, что старик искал тех самых верзил, которые должны стоять позади каждой омеги. Словно он считал, что его разыгрывают и сейчас он их увидит.

— Покажи мне ее медицинскую карту, — в итоге сказал он, так и не увидев этих самых верзил.

— Она загружена в базу. Можешь посмотреть на компьютере, — ответил врач, вновь показав мне, чтобы я села за стол и, пока я это делала, они вдвоем рассматривали мою карту, о чем-то достаточно громко споря.

Я не слушала их. Думала о том, что вся эта ситуация такая ересь.

Но, все-таки, уже теперь по коже бежали мурашки. Если, находясь в затхлом кабинете врача я уже перестала всерьез воспринимать его слова, то будучи тут в лаборатории, мне уже было трудно оставаться все такой же скептической.